Mesmer Mariarti - Катриэль

– Извините за опоздание Его Величества, – поднимаясь с паркета, заговорил скелет. – Мы благодарны, что не начинали и подождали графа.

– Они ждали отнюдь не тебя Мракор, – произнес стремительно вошедший из другого конца зала наместник. – Прос–стите, за опоздание. Можем начинать.

В этот раз, на наместнике был сотканный из серебряных паеток костюм: высокий воротник белоснежного кафтана был расшит перьями королевского пегаса и возвышался много выше, куполообразной маски наместника. Сегодня его лицо скрывалось за малахитом. Точно передающая черты наместника зеленая маска, была выточена в форме лилии: центральный лепесток украшала шестиконечная звезда с огромным изумрудом посередине. Наряд наместника дополняла струящаяся золотая накидка.

Инквизиторы поклонились вошедшему правителю и закрыли все двери в зале советов.

– Вы даже не представитесь? – низким голосом заговорил граф. – Вы не знакомы с древними правилами ведения совета?

Соблюсти формальность решил советник Карл, он подошел к королевскому трону и громогласно представил человека в маске:

– Наместник Эспара – назначенный на пост правителя, Государем Соединенного Королевства Четырех Башен и Восточного Андерленда безвременно ушедшим Кроносом Первым!

– Спасибо Карл, – поблагодарил наместник и занял королевский трон.

– Не будем тратить драгоценное время. Ибо ныне оно возобновило ход, – произнес советник, после чего объявил:

– Начинаем совет.

Он подобрал подол голубого платья расшитого перламутровым жемчугом и вышел на середину зала. Остановился прямо напротив скамьи первого хранителя.

– Во–первых, позвольте поприветствовать, вас – тех, кто, откликнувшись на призыв, не пожелал оставаться безучастными в судьбе нашего мира. Как вы уже знаете, сегодня мы будем решать будущее, этой, – наместник указал на красноволосую девушку, – юной леди. Ее имя Катриэль и она хранитель первой реликвии.

– Заметь, – зашептал, стоящий рядом с Катей Феарольф. – Он намеренно опустил слово «главной». Здесь есть те, кто вообще всю эту историю с реликвиями считает чушью.

– И я одна из них, – разочаровала Катя.

– А с чего мы должны верить в то, что эта девка – хранитель? – Выкрикнул лысый мужик с черной половины зала. Его кресло находилось в секции бубны. – Насколько мне известно, хранителем реликвии должно быть существо мужского пола.

Советник Карл, глубоко вздохнул и обратился к первому хранителю:

– Катриэль, покажите им кольцо.

Катя посмотрела на часовщика. Тот кивнул. Тогда девушка смело вытянула руку, осторожно повертела ею перед черной половиной зала, демонстрируя блестящее кольцо на указательном пальце.

– Я бы хотел разглядеть его поближе, – произнес старик с проплешиной на седой голове, сидящий на кресле под номером восемь. – Можно?

Советник ответил не сразу:

– Если алхимики считают это необходимым, а граф Мракор не имеет ничего против?

Старик с проплешиной суетливо закивал и обернулся к черному графу. – На слово, нынче, никто никому, не доверяет.

Расслабленным взмахом руки ответил граф на просьбу старого алхимика Лорентино.

Старик с трудом поднялся со своего кресла с восемью ножками и посеменил к центру.

Катя положила ладонь на протянутую ей сморщенную ручонку. Алхимик несколько минут рассматривал подозрительное кольцо. Сыпал на него красный порошок и обрисовывал в воздухе различные пентаграммы. Зал советов напряженно молчал.

Старик Лорентино обернулся к своим коллегам, восседавшим на остальных девяти креслах, и произнес:

– Коллеги, я воссоздал, изобретенную когда–то мной пентаграмму Подлинности, через несколько минут, мы сможем оценить результат.

Черный граф устало опустил голову.

– И эти люди уверяют, что алхимия превыше магии, – усмехнулся Мракор. – Несколько минут? У меня нет нескольких минут.

Черный граф стукнул тростью и тихо произнес:

– Мимосдрагоз .

По полу пронеслась невидимая волна, разламывая паркет в щепки. За считанные секунды, волна приобрела форму черного дракона, укрыв первого хранителя за огромными крыльями. Старый алхимик, что стоял рядом, словно сухой лист отлетел к трону наместника. Волшебник Горвин, не ожидавший нападения графа Мракора напряженно вцепился в подлокотники кресла. Несколько мгновений ожидания и черный дракон с оглушительным писком растворился в ярком свете. Кольцо хранителя засияло, оставив под куполом зала советов игривую радугу.

Рука графа напряженно обхватила магическую трость. Кольцо защитило хранителя реликвии. Мощнейшая магия была легко остановлена без произнесенного заклинания.

– Оно настоящее, – произнес граф Мракор. – Отдайте мне девчонку.

Сошедший с трона наместник помог подняться испуганному магической силой алхимику.

– Никто просто так не уступит тебе первого хранителя, – тихо произнес он. – Ка вы, Лор–рентино?

Старик обиженно улыбнулся. – Спасибо, я в порядке. Спасибо.

– Мракор, больше ник–какой магии, – предупредил наместник.

Черный граф не спускал глаз с первого хранителя. Его взгляд был холодным, суровым, бесчестным.

– Это было заклинание Подлинности, – улыбнулся он. – Кого мне нужно подкупить, чтобы девчонка досталось мне?

– Прежде всего, свою сестру! – выкрикнул кто–то с белой стороны.

– Ну, началось, – прошептал Феарольф. – Теперь Катя, сиди и слушай.

Катерина вжалась в скамью и глубоко вздохнула. – А что мне остается?

Следующие несколько часов собравшиеся в зале, яро обсуждали кому же достанется Первый Хранитель. Сама Катя, их мало интересовала. Важна была реликвия, которой она обладала. О напуганной девчонке, по несчастливому стечению обстоятельств, попавшей в эти магическо–алхимические разборки, никто и не думал.

– Реликвия должна принадлежать баронессе! – доказывал алхимик под номером один. – Ибо по праву оно принадлежит ей.

– А ты, Карр’Саж, знаешь, что она сделает с миром, после того, как ее получит? – выкрикнул Горвин. – Она уничтожит его!

– Это твои безумные страхи, Горвин. Вы старейшины всегда боялись исчезновения магии. Но ее и так уже не осталось. Не впадай в маразм, – ответил алхимик.

– Вам стоит сделать выбор, в пользу предложения графа, – вмешался скелет в накрахмаленных рюшах. – Ибо он не станет уничтожать мир и выдворять магию.

– Ха! – донесся возглас представителя гномов. – И подчинит себе все и вся! Тогда придется забыть о свободе выбора… да и о свободе в целом!

– Господа, господа! – заговорил поднявшийся Олин папа. – Мы совещаемся уже несколько часов, мы все устали. Не пора ли провести предварительное голосование?

– Голосуем! Голосуем! – раскатом грома пронеслось по залу советов.