Гарри Тертлдав - Владыка Севера

— Жаль, у нас нет перца, — сказал он, с нежностью вспоминая о специях, доставлявшихся в его замок с юга практически до тех пор, пока империя Элабон (как раз перед ночью оборотней) не закрыла последний горный перевал, связывавший с ней северный край.

— Скажи спасибо, что у нас еще есть соль, — сказала Силэтр. — Ее запасы почти истощились, а пополнить их нечем. Соль перестали возить по реке, ведь на морском побережье уже пару лет бесчинствуют гради.

— Гради, — пробурчал Джерин себе под нос. — Можно подумать, что у нас без них мало бед.

Бед и вправду хватало. К северу от Ниффет располагались леса, в которых обитали лесные разбойники трокмуа, вернее, обитали раньше. Ибо вскоре после ночи оборотней светловолосые варвары ринулись на южный берег Ниффет, где многие из них и остались. Одни, как Фанд, осели среди элабонцев, другие, как, например, вассал Джерина Адиатанус, заняли место коренных жителей, которых они либо подчинили себе, либо изгнали, либо убили.

А земли гради лежали еще севернее владений трокмэ. Прежде чем попасть в Элабон, Вэн успел побывать и там и там. Джерину тоже как-то довелось видеть парочку гради. В Айкосе. Крупные, белокожие, темноволосые варвары изнемогали в своих мехах от жары. Но в основном благодаря трокмуа элабонцы мало что знали о гради и дел с ними практически не имели.

Так продолжалось на памяти поколений. Однако, как подчеркнула в очередной раз Силэтр, в последнее время эти гради распоясались. Они принялись неустанно разорять морское побережье, тоже относившееся к северным землям. Возможно, до них дошли слухи о царивших там беспорядках, и они решили воспользоваться ситуацией. А может, их набеги были связаны вовсе не с тем, что происходило у северных элабонцев, а с какими-нибудь волнениями в их собственном стане. Что тут, правда, что нет, Джерин не знал.

— Мы практически ничего не знаем о гради, — повторил он уже вслух, обращаясь скорее к себе самому, чем к кому-то иному.

Хотя он и величал себя принцем Севера, власть его не распространялась на прилегавшие к морю районы. Ни один из тамошних баронов, герцогов или мелких лордов не признавал его сюзереном. Если им что-то и стало известно о захватчиках, грабящих побережье, они держали эти знания при себе.

Силэтр сказала:

— Я тут просматривала свитки и рукописи в библиотеке, но, к сожалению, там ничего не говорится о гради, кроме того, что такой народ существует и обитает севернее трокмуа.

Джерин накрыл ее ладонь своей.

— Спасибо, ты у меня молодчина.

Привезя бывшую Сивиллу из Айкоса в Лисью крепость, он первым делом обучил ее грамоте и вверил ей довольно пестрое собрание имевшихся у него книг. В основном для того, чтобы у нее было какое-то занятие, вовсе не надеясь, что из этого что-нибудь выйдет.

Однако вышло. Она тоже принялась выискивать рукописи для пополнения его коллекции, и не менее ревностно, чем он сам. И уж с гораздо большим рвением взялась изучать уже имеющиеся экземпляры, выуживая из них всевозможную информацию. Если Силэтр утверждает, что в книгах ничего не говорится о гради, значит, так оно и есть.

Она потупила глаза, глядя на стол. Любые похвалы нервировали ее. Эта черта объединяла их с Лисом и отличала от большинства элабонцев, для которых превозносить и выпячивать свои достоинства было так же естественно, как и дышать.

— И как же нам быть с гради, отец? — спросил Дарен, сидевший напротив. — Что мы предпримем?

— Будем наблюдать, ждать и тревожиться, — ответил Джерин.

— Ты полагаешь, они ограничатся только набегами или решат обосноваться на побережье, когда обнаружат, насколько разрозненна эта часть нашего края? — спросила Силэтр.

Лис взял со стола свою кружку и поднял ее в знак нарочитого одобрения.

— Мои поздравления, — сказал он жене. — Ты добавила мне забот, причем новых. Я только и делаю, что ломаю голову над тем, как мне прогнать трокмуа восвояси. За Ниффет. Выдворить их с исконно элабонских земель. А ты к моим тревогам пристегиваешь еще и гради. — Он выпил залпом эль и плюнул себе за пазуху, отгоняя все недоброе.

Силэтр бросила на него взгляд, значения которого он не мог понять, пока она не произнесла:

— Исконно элабонские земли?

— Ну… образно говоря, да, — сказал он, чувствуя, как у него загораются щеки.

Предки Силэтр, вот кто исконно жил в северных землях, пока Рос Свирепый не присоединил их к империи Элабон. Они, правда, довольно охотно переняли элабонский стиль жизни, как с охотой освоили и элабонский язык. Поэтому Джерин и позволил себе прибегнуть к некоему обобщению. И все же различия сохранились. Черты Силэтр были более тонкими и нежными, чем у пришельцев, ее узкий, заостренный подбородок отчетливо говорил, каких она кровей.

— Я знаю, что ты имел в виду, — сказала она озорным тоном, — но решила, что, раз уж ты так гордишься всегдашней своей правотой, то, конечно же, благосклонно отнесешься к моей мелкой поправке.

Джерин, как и все мужчины, терпеть не мог, когда ему указывали на ошибки, пусть даже это делало самое близкое ему существо. Но не успел он придумать достаточно саркастическую отповедь, как кто-то из родичей Валамунда крикнул Тразамиру:

— Я знаю, как ты подманил к себе эту чертову собаку. Ты… — Последовавшее затем предположение отличалось как немалой оригинальностью, так и чудовищной непристойностью.

Лис вскочил со скамьи. Он почувствовал, как на лбу его забилась жилка, и был уверен, что старый шрам над глазом его побелел. Так оно и было. И те, кто смотрел на него, поняли: лорд Лис впал в ярость.

— Эй, ты! — взревел он, перекрывая царивший в помещении гвалт. — Проваливай! Можешь спать на внутреннем дворе, на траве и хлебать там воду, а не мой добрый эль! Больше я его на тебя не потрачу. А завтра, по дороге домой, подумай, как лучше следить за своим языком.

— Но, господин, я всего лишь хотел… — начал было оправдываться крестьянин.

— Мне наплевать, что ты там хотел. Главное, что ты сказал, — оборвал его Джерин. — Я велел тебе убираться, и я не шучу. Еще одно слово, и я выставлю тебя не только из замка, но и из крепости, где тебе придется коротать ночь с волками и голодными духами без факелов и пожертвований.

Сквернослов кивнул, ловя воздух ртом, но не проронил ни слова. Он поспешно встал и скрылся в ночи. Воцарилась гробовая тишина.

— Итак, — нарушил молчание Джерин, — на чем мы остановились?

Казалось, никто не помнил или не хотел строить предположений. Один Вэн произнес:

— Не знаю, на чем мы остановились, но я точно знаю, куда я сейчас пойду.

Он поднял Кора, заснувшего на скамье рядом с ним, и направился к лестнице. Фанд и Маева последовали за ним, в большую кровать, на которой все они спали. Ссора между Вэном и Фанд утихла, так что, возможно, все будет забыто… до следующего раза. До завтра или до лучших деньков.