Гарри Тертлдав - Владыка Севера

Веселье Маврикса наполнило его, как могло бы наполнить вино, если бы он присутствовал здесь во плоти.

— Трюки, — повторил бог, а затем, изменив тембр своих мыслей, обратился уже не к Лису, а к существу, вернее, несуществу на поляне: — Ничто!

— Да? — Бог гради был вежлив, но совершенно безразличен.

Маврикс выставил вперед руки, дунул на них, и стаи ярких, разноцветных певчих птиц стали возникать одна за другой.

— Ты видишь это? — спросил он, взмахнув руками: птицы разлетелись по поляне.

— Я их вижу, — ответило Ничто. — Очень скоро, очень-очень скоро они перестанут существовать. И тогда они станут моими.

— Верно, — согласился Маврикс, — но пока они мои. Как и это. — По открытому пространству поскакал олень. Джерин надеялся, что волки Домагради его не заметят. — И это. — На опушке вдруг расцвели цветы, на этот раз с определенной целью, а не просто ради забавы. — И это. — Появилась амфора с вином. — И вот это. — На поляне возникли четыре невероятные красавицы и четверо хорошо сложенных красивых мужчин. Сначала они вкусили вино, а затем принялись вкушать и друг друга. Сдержанности у них было не больше, чем одеяний.

Джерин не знал, являлись ли они плодом воображения ситонийского бога или Маврикс вырвал их из каких-нибудь более теплых и радушных краев. Но он не стал спрашивать, чтобы не попасть под горячую метафизическую руку ведущего спор божества.

— Они все мои! — вскричал Маврикс. — И все они кое-чем занимаются у тебя на глазах.

— Это временно, — сказало Ничто.

— Да, временно, — согласился Маврикс. — Однако то, чем они сейчас занимаются, будет иметь последствия, и кто-то родится, а потом родятся другие, и ростки, которые распространятся от них…

— В конце концов, превратятся в ничто, — сказало Ничто, однако, кажется, с легким сомнением, глядя, как создания Маврикса кувыркаются на поляне.

Маврикс обратился к Джерину шепотом, но без слов, на мысленном уровне:

— Лучше, чем сейчас, я все равно не сумею его отвлечь. Я пойду через поляну. И если вновь окажусь где-то сзади… перед пустым пространством, то мы, скорее всего, останемся здесь… на неопределенное время.

Сгусток чувств, представлявший собой Джерина и прилепившийся к тыльным частям гораздо более могущественного сознания, перенесся через поляну. Джерин смог даже оглянуться, когда Маврикс вновь двинулся по тропе, что уводила дальше в Домгради. Создания ситонийского бога разом исчезли, словно их не было и в помине.

— Это так мелочно со стороны старины Ничто, — сказал Маврикс со смешком. — Они все равно попали бы в его власть, чуть раньше или чуть позже. Что ж, некоторым богам попросту не хватает терпения. — И тут вдруг он отчасти потерял самоуверенность. — Или ты думаешь, что Ничто опять накинется на меня посреди этой замороженной дикой местности?

— Я думаю, нет, — ответил Джерин. — По всей видимости, боги гради проверяют тебя, каждый по очереди. После того как ты победил Лавтрига и Стрибога, они оставили тебя в покое. Наверное, так же сделает и Ничто.

— Надеюсь, ты окажешься прав, — сказал Маврикс. — Но если эти проверки продлятся и мне придется одерживать верх над каждым легкомысленным божком, которого имеют гради… или… э-э-э… наоборот, я стану очень раздражительным, Лис. Прими это к сведению.

— Хорошо, — заверил его Джерин. — Я приму это к сведению.

Маврикс был гораздо могущественнее его, и он это прекрасно знал. Но именно он, Лис, заметил последовательность в действиях богов гради, а Маврикс нет. Означало ли это, что он божественно умен? Если да, он также должен быть достаточно умен для того, чтобы не потерять от этого голову.

Вроде бы Маврикс не ускорял шага, но следующая поляна появилась подозрительно быстро. Маврикс шагнул на нее почти с вызовом, словно бы ожидая новых штучек Ничто.

Но божество, вернее, богиня, стоявшая перед ним, имела явно физическую оболочку.

— Джерин Лис, элабонец, — сказала Волдар. — Ты оказался более беспокойным соперником, чем я ожидала, и твой союзник довольно силен. — Ее улыбка показалась Джерину немного манящей. — Но насколько и вправду ли он силен, еще предстоит выяснить.

Сейчас она выглядела не совсем так, как во сне, который ему был навязан. И отчасти напоминала ту ведьму, которая так напугала Адиатануса. То и дело, во время коротких световых вспышек, ее волосы седели, кожа покрывалась морщинами, зубы кривились, редели, грудь теряла девическую упругость и свисала до живота. Иногда ее тело казалось приземистым и слегка деформированным, а иногда нет. Джерин понятия не имел, каков ее настоящий облик, а может, у нее их вообще несколько, кто ее знает.

Маврикс заговорил с некоторым возмущением:

— Ха! Мне это нравится! Богиня приветствует смертного раньше, чем бога. Но я не удивлен: я уже познакомился с манерами поведения, принятыми в Домегради. Пожалуйста, можешь меня игнорировать, я не задет.

— Ничто пыталось это сделать, — отвечала Волдар, — но у него не вышло. Это значит, мне самой придется покончить с тобой. Но я заговорила сначала с этим смертным потому, что без него ты бы здесь не оказался и не причинил бы столько вреда нашим менее значительным богам.

— Я приветствовал их тем же образом, что они меня, — ответил Маврикс. — Разве моя вина, что они не вынесли натиска моих приветствий?

— Да, — сказала Волдар тем смертельно холодным голосом, который Джерин помнил по своему сну. — Тебя следовало изгнать из Домагради скулящим или позволить Ничто втянуть тебя в свою бесконечность.

— Я с радостью покину это холодное противное место, — сказал ситонийский бог, — и сделаю это сразу же, как только ты поклянешься прекратить свои опыты по доведению материального мира до крайности. Бог не может солгать богу, давая такую клятву: так было, так есть и так будет.

— Я могла бы солгать тебе, — сказала Волдар, — но не стану. Домгради распространяет свое влияние на земле. Так есть и так будет.

— Нет, — сказал Маврикс. — Так не должно быть. В материальном мире и без того хватает холода, уродства и бесплодия. Я не позволю тебе увеличить их мощь.

— Ты ничего не сможешь остановить, — ответила Волдар. — У тебя нет для этого ни могущества, ни корней на той земле, о которой ты говоришь, какие позволили бы тебе черпать в них силу, как это уже шаг за шагом делаем мы.

— Это и не твоя земля тоже, — сказал Маврикс. — А если я так слаб, то почему же я теперь стою перед тобой?

— Ты стоишь передо мной, как я уже говорила, из-за коварства хитрого смертного, чье сознание притаилось в тебе, — ответила Волдар, — и я не удивлюсь, что именно его хитрость позволила тебе одолеть моих помощников.

— Ха! Мне это нравится! — Маврикс вытянулся во весь рост, всем своим видом демонстрируя, что оскорблен. — Сначала ты в первую очередь обращаешься к этому смертному, затем говоришь, что считаешь его умней. Мне следует наказать тебя за такое неуважение.