Робин Бейли - Стужа

— Это было так красиво, — выдохнула она. — Дазур, Дыхание Жизни, и богиня Смерти.

Стужа ничего не ответила. Она чувствовала какую-то неловкость и не могла понять, что же произошло. Все вокруг как будто слегка изменилось. Покусывая губы, она села и обратила внимание, что трава была мягкой, как бархат. Да и луна, казалось, теперь светила ярче, а шепот ветра стал похож на стон. Неужели это голос Дазура? Бедра охватило какое-то новое для нее и весьма приятное ощущение. Стуже было одновременно любопытно и страшно, и тут она провалилась в полный странных видений сон.

Когда она проснулась, было еще темно, но луна уже почти скрылась за стеной, окружавшей святилище Дазура. Эйли сидела рядом скрестив ноги. Она улыбнулась, когда Стужа зевнула вставая. Девушка чувствовала себя удивительно свежей и бодрой.

— Ты так прекрасна, — сказала Эйли. — Я больше не боюсь тебя. Даже твой зверь больше не пугает меня.

Единорог безмятежно бродил по саду и, срывая с деревьев благоухающие цветки и листья, лениво их жевал.

Эйли вскочила и убежала куда-то. Сейчас она была похожа на обычного ребенка. Она вернулась, неся в руках два крупных красных плода. Один она протянула Стуже, и та с сомнением посмотрела на него. Она никогда не видела таких плодов, но Эйли принялась с аппетитом есть. Тогда Стужа последовала ее примеру. У сочной сладкой мякоти был изумительный вкус, и Стужа смаковала каждый кусочек. Когда не осталось больше ничего кроме большой косточки, Эйли взяла ее у Стужи и, вырыв пальцем две ямки, положила в них обе косточки и засыпала их землей. Сходив к озеру, она принесла в пригоршне воды и полила два маленьких холмика.

— Они вырастут и дадут еще много плодов Дазуру.

От этого имени Стужу бросило в дрожь, и она вспомнила, что с ней происходило в озере. Поджав ноги и обняв колени, она стала задумчиво смотреть на залитую лунным светом и подернутую рябью поверхность воды. Еще не раз она будет раздумывать о том, что же это было с ней в воде, и воспоминания об этом долго будут преследовать ее бессонными ночами.

С первыми лучами солнца Стужа и Эйли оделись. Стужа в последний раз окинула взглядом сад Дазура, прежде чем войти в пещеру. Она прекрасно отдохнула, и, вероятно, ей не скоро еще представится такая возможность.

В туннеле было тихо, слышен был лишь стук копыт Ашура. Стужа следовала за Эйли, положив одну руку на Жало Демона, а другую на меч. Когда они вышли из тоннеля, солнце уже встало, и Стужа посмотрела на открывшуюся внизу долину.

Густой утренний туман повис в низинах, буйная зелень блестела от росы. Ночь закончилась, и страх оставил Стужу. Однако у нее появилось какое-то дурное предчувствие, слабое, но даже солнечный свет не мог ей помочь от него избавиться.

— Тебе отдадут того, кого искала, как только мы спустимся в селение, — бросила на ходу Эйли. — Я не знаю, зачем он тебе нужен, но если ты позволишь, мы накажем его как чужака, нарушившего наши границы. Так велит нам Дазур, и потом ты тоже останешься довольна: этот человек очень быстро попадет в твое Царство Смерти. Мы не стали бы тебя обманывать и наказывать его без твоего разрешения.

Стужу немного покоробило, что такая просьба может быть произнесена столь нежным голоском. Смеющаяся девочка, бегающая по залитому солнечным светом саду, внезапно куда-то исчезла. По эту сторону пещеры Эйли снова была жрицей, исполненной чувства собственного достоинства, холодной и совершенно не похожей на ребенка.

«Что за идиотство, — подумала Стужа. — Здесь дети живут словно в чистилище, между богами и людьми». Она вздохнула.

— Этот человек кое-что украл у меня, а я хочу забрать это обратно, — проговорила она. — Как только я верну себе эту вещь, он ваш.

При свете дня спускаться было несложно, и они двигались довольно быстро. Вскоре Стужа заметила один из тех колодцев, что вызвали у нее такой интерес. Он находился на обочине тропы, залитый солнечным светом, и хотя Стужа сначала хотела пройти мимо, ведь она очень спешила встретиться с Терликом, но любопытство было сильнее ее. Она сделала несколько шагов и, перегнувшись через край выложенной из камней ограды, заглянула в колодец.

Будто холодная рука внезапно сжала ее сердце. Это был не колодец, а глубокая яма, из которой на нее пустыми глазницами смотрели человеческие черепа. Кости были чисто обглоданными, но целыми. Животные разгрызли бы их, чтобы добыть костный мозг. Что же это значит? И вдруг Стужу осенило, и она почувствовала тошноту. Дети Дазура были людоедами. Она сжала зубы, пытаясь скрыть свое отвращение к Эйли, и так сильно вцепилась в каменную ограду, что от нее отломился камень и полетел вниз, ломая хрупкие кости.

«Они нарушили границы владений Дазура, — раздался голос у нее в мозгу, — и были за это наказаны. Да будет так и с тем, кого ты ищешь».

Стужа уставилась на маленькую жрицу, едва сдерживаясь, чтобы не ударить ее. Она сильно закусила губу, боль помогла ей избавиться от страшных мыслей. Она развернулась и пошла прочь оттуда, обходя остальные ямы с человеческими костями.

Дети Дазура выполнили обещание Эйли. Свесив голову на грудь, Терлик качался меж двух деревьев, подвешенный за руки. Похоже, он был без сознания. Возле пленника дремал часовой. В селении стояла мертвая тишина.

— Люди спят, — сказала Эйли.

— Неважно, — ответила Стужа, направляясь к Терлику. — Мне нужен только он.

Эйли побежала вперед и пнула спящего часового. Тот проснулся, вскочил и, низко поклонившись, отошел в сторону.

Терлик очнулся, едва она прикоснулась к нему. В его мутных глазах затаилась боль, вокруг шеи был красный рубец от веревки. Дети Дазура поймали его, как и было обещано, но при этом они не сочли нужным обращаться с ним бережно.

Терлик узнал ее не сразу.

— Ты! — вскричал он наконец. — Но как ты сюда попала?!

Стужа зажала ему рот ладонью, чтобы он не мог произнести ни слова и ненароком не выдал ее.

Часовой, истолковав ее действия по-своему, стегнул пленника веревкой. Молодой аристократ захрипел, но сдержался и не закричал, хотя его лицо свело судорогой. Стужа не обратила на это внимания, ей нужна была Книга, вот и все. Схватив его за волосы, она притянула его лицо к своему:

— Книга. Где моя Книга? Верни мне ее.

Терлик смотрел на нее глазами, полными ненависти. Он попытался плюнуть в нее, но слюна потекла у него по подбородку.

— Ты убила моих братьев, — просипел он, разлепив пересохшие губы.

— Да они сами пытались меня убить, — ответила она на роларофском, надеясь, что Эйли не поймет ее. — Но победила я. А теперь отвечай, где Книга?

Терлик только покачал головой.

Эйли заговорила с часовым на языке леса. Обменявшись с ним краткими фразами, она повернулась к Стуже: