Робин Бейли - Стужа

Она спрыгнула на землю, чтобы вытащить свой меч из тела Верикуса. Ухватившись за рукоять обеими руками, она с усилием высвободила клинок и вытерла его о рукав мертвеца. Стужа опять взобралась единорогу на спину. Когда наступит ночь, ей не придется снова идти к Шазаду пешком.

— Постой, — раздался слабый голос. — Прошу тебя.

Она обернулась. Человек, которого Верикус назвал своим сыном, приподнялся на локте и помахал ей кровоточащей культей.

— Помоги мне, — взмолился он.

Она всмотрелась в его лицо и внезапно вспомнила ненавистное лицо другого юноши, ее родного брата. Они были похожи, примерно одного возраста, она так же стояла когда-то, склонившись над ним, и с ее меча капала его кровь.

— Что ж, я могу тебе помочь. Выпущу тебе кишки, и ты умрешь быстро и легко.

— Ты ведь не бросишь меня здесь умирать. — Он захныкал, тыча в нее обрубком. Красная струя затекала ему в рукав, под ним собралась уже целая лужа. Кровь медленно впитывалась в землю.

Стужа внимательно смотрела в его мертвенно-бледное лицо. Если рану прижечь и забинтовать, он, может, и выживет, но в этом она сомневалась. Ей приходилось раньше видеть такие раны у воинов ее отца. Почти всегда кровь превращалась в яд и кожа вокруг раны приобретала зеленоватый оттенок. Смерть была медленной и мучительной. Ей было все равно, умрет он или нет. За ней числились и куда более тяжкие грехи.

Она тронула каблуками бока единорога, и они отправились в путь.

— Но как же так? — услышала она пронзительный крик. — Этого не может быть! Женщина и лошадь — и я убит!

Это заставило ее остановиться и в недоумении обернуться. Он что, слепой или совсем спятил от отчаяния? Назвать ее боевого друга лошадью! Верикус называл единорога чудовищем, остальные тоже.

И вдруг она резко развернулась, подъехала к юноше и наклонилась к нему со спины единорога. Юный разбойник сел, испытующе глядя на нее полными надежды глазами.

— Может быть, я и помогу тебе… Если ответишь мне на один вопрос.

Он с готовностью закивал.

— На какой лошади я сижу верхом?

Он тупо уставился на нее, и она повторила вопрос.

— Отвечай, если хочешь, чтобы я помогла тебе.

Его губы осторожно растянулись в улыбке.

— Ну, это большой черный жеребец.

Она задумалась над его словами, потом вынула из ножен меч и вонзила его прямо в сердце юноши. Быстрая смерть — это даже больше, чем он заслуживал.

Дорога через Итай Калан тянулась на север. Паутина, поблескивающая на верхушках старых деревьев, появлялась все реже, а вскоре и вовсе исчезла. Больше не попадались древние, замшелые стволы, она приближалась к опушке леса. Ветер донес запахи людского жилья. Солнце уже садилось, когда она выехала из леса и посмотрела через Гаргасскую долину на ворота Шазада.

Она похлопала единорога по холке, шепча имя, которое она придумала для него, — Ашур, в честь эсгарийского бога войны. Сейчас этот зверь может создать ей определенные неудобства. В городе его необычные глаза, блестящий рог, пожалуй, привлекут внимание; а толпы зевак ей ни к чему. Она перебросила ногу через шею Ашура и спрыгнула на землю.

Сорвав пучок травы, Стужа протянула его своему новому Другу.

— Ты подождешь меня? — прошептала она.

Ашур без особой охоты пожевал угощение.

Опасаясь, что он пойдет за ней, она, пятясь, отступила на несколько шагов. Ашур поднял голову и с укором посмотрел на нее.

— Я вернусь, — пообещала она.

По-видимому, это его успокоило, и, размахивая хвостом, он принялся щипать сочную траву.

Стужа пошла к воротам. Заходящее солнце окрасило их багрянцем. Прищурившись, она посмотрела на гаснущее светило и с неудовольствием отметила, что оно напоминает ей глаз Зарад-Крула. Ее шаги поднимали легкие облачка пыли. Эта долина вошла в народные предания. Триста лет назад эсгарийские ведьмы благодаря своему искусству разбили здесь войско Роларофа и тем спасли эсгарийскую армию от сокрушительного поражения.

Ворота Шазада никогда не закрывались. Стены были возведены лишь для того, чтобы в случае необходимости защитить город от разграбления, а вовсе не для того, чтобы препятствовать притоку денег, так что у ворот никогда не было стражи. Закрыв лицо капюшоном, она прошла под низкой аркой и оказалась на широкой улице. Повсюду, распространяя зловоние, валялись мусор и отбросы. Стужа поморщилась.

Как удачно, что она появилась здесь именно сейчас: было слишком поздно для честных граждан и слишком рано для всякого сброда. На улицах ей встретилось всего несколько человек, которые даже не попытались заговорить. Чужестранцы беспрепятственно проникали в город и свободно перемещались. Никто не лез в их дела.

Наконец она нашла постоялый двор. Топорно сделанная вывеска гласила: «Скорбящая вдова». Ну и название, подумала она, но все-таки вошла. У коновязи Стужа заметила трех лошадей. Хочешь не хочешь, а от компании никуда не деться. Она плотнее завернулась в плащ. Последние лучи солнца отбросили ее тень на пол таверны. Внутри было всего четыре посетителя, они мельком взглянули на нее, и она скрыла улыбку: ее позабавило, что они не узнали в ней женщину.

Стужа села на табурет за длинным деревянным столом, сняла щит и прислонила его к стене, чтобы он был под рукой. Крайне невежливо оставаться при мече, но она все-таки ухитрилась запихнуть его ногами под стол.

Хозяин таверны, маленький суетливый человечек, поспешил к ней. Стужа обратила внимание на то, что он то и дело посматривает на троих мужчин, сидевших в дальнем конце помещения у нерастопленного камина.

— Чего изволите, сударь?

Она постаралась говорить низким голосом.

— Комнату, где можно было бы спокойно выспаться. Но сначала принеси мне чего-нибудь промочить горло, да желательно покрепче воды, и закусить.

Звякнули два золотых коргота. Хозяин ловко подхватил их.

— А скажи-ка мне, — поинтересовалась Стужа, — почему ты назвал таверну «Скорбящая вдова»?

Хозяин кинул взгляд на тех троих:

— Вот перепьются гости, и конец мне, быть моей хозяйке скорбящей вдовой.

С этими словами он поспешно скрылся.

Стужа подперла голову рукой и присмотрелась к гостям, пряча глаза в тени капюшона. Один из них был, похоже, уже довольно стар. Оборванная одежда была покрыта пылью. Склонившись над чашей с поссетом, он пытался поесть, но двое других, расположившись у него по бокам, всячески ему мешали.

Стужа как следует их рассмотрела. Оба сильные, хорошо сложенные молодые мужчины, у них был одинаковый цвет волос. Должно быть, братья. Узкие короткие штаны и кожаные куртки без рукавов были прекрасно сшиты и свидетельствовали о богатстве тех, кто их носил. У обоих были мечи, но при тусклом свете она не могла разглядеть, насколько они хороши. Зато она оценила их пояса, поблескивающие драгоценными камнями. Вероятно, они знают, как уберечь эти побрякушки в городе воров, а значит, искусно владеют мечами.