Робин Бейли - Поющая кровь

Мятежник рухнул на колени, напрасно зажимая рану в груди, из которой хлестала кровь. Потом он упал вперед. Изо рта вытекла красная струйка.

Пощады? — с горечью подумала она про себя. — Если уж Келу суждено умереть, то и для его наймитов у меня нет пощады.

Терлик стоял над поверженным и рассматривал разрез на своем рукаве.

— Всего лишь царапина, — объявил он, разрывая материю, чтобы показать ей. — Я был неосторожен.

Она невесело улыбнулась:

— Все почти уже закончилось, кажется, так ты сказал.

Но Терлик оказался прав. Красные плащи набрасывались на остатки наемников, как голодные волки, догоняли, окружали и кромсали их, пока тела не перестали походить на человеческие. Очень редко ей доводилось видеть, чтобы обученные солдаты так свирепствовали.

Совсем недавно Терлик вспоминал о благородстве, а она порицала его. Для людей с высокими представлениями о жизни в этом мире нет великодушия. Все, что нужно Терлику, — смотреть и учиться. Когда люди воюют между собой, о благородстве почти и не вспоминают.

Лязг металла о металл стих. Крики дерущихся смолкли. Не слышно было ни топота конских копыт, ни свиста летящих стрел. Лишь ужасные, нестерпимые крики раненых и умирающих разносились над полем. Но и они скоро смолкли, когда келедские солдаты обошли всех лежавших на земле, торопливо добивая своих врагов.

— Жители Келед-Зарема отомщены, — провозгласил Риотамус, подъехав к ней. Он спустился с лошади и встал, держа ее под уздцы. — Мы должны благодарить за это тебя.

— Не надо меня благодарить, — тихо сказала она. — Помогите найти Кела. Я не видела его с начала битвы.

Риотамус оглянулся, обвел взглядом кровавое месиво и потер подбородок.

— Я помогу тебе, — спокойно ответил он, почти извиняясь. — Но нелегко нам придется. Мои люди немного перестарались.

Она поняла, что он хочет сказать. Тело будет трудно опознать. Ее сын, может быть, лежит сейчас расчлененный чересчур усердными келедцами. Или кони расплющили его тело своими копытами, и мало что теперь напоминает в нем Кела.

И все же она должна убедиться. Стужа обхватила руками шею Ашура и мысленно помолилась своим богам. Затем отправилась бродить по полю между мертвыми.

Сразу нахлынули воспоминания о других временах, других войнах. В воздухе стоял смрад, в котором отчетливый запах крови смешивался со зловонием нечистот, исходившим от мертвецов. Она остановилась — ее внимание привлек блестящий предмет, лежавший на земле. Медальон на разорванной цепочке из чистого золота, украшенный драгоценным камнем. Она наклонилась, подняла его и отдала Риотамусу — он вместе с Терликом шел следом за ней.

— Победителю, — с горечью сказала она.

К горлу подкатывала тошнота. Она давным-давно распрощалась с военным делом и вовсе не думала к нему возвращаться. Слишком много она воевала в годы юности, слишком часто бродила по полям после битв, как сейчас разыскивая своих друзей.

Страшнее всего смотреть на лица. Грубые лица стариков в шрамах, оставшихся с прошлых боев, юные лица почти мальчиков, жаждавших вкусить приключений. Там торчали белые волосы и седая борода, здесь — гладкий подбородок, не тронутый бритвой. И те, и другие — в крови.

Но все эти лица — старые или молодые, умудренные опытом или невинные как младенцы — смотрели одинаково. Широко раскрытые от ужаса глаза, застывшие рты, искривившиеся в беззвучном вопле, и мертвенно-бледная кожа.

Никто из них не ожидал, что умрет. Никто не был этому рад. Смерть — это бог, и только он решает, кто ей друг, а кто враг. Но кто из людей, солдат, крестьян или королей, пусть втайне от всех, не верит в собственное бессмертие?

Она поморщилась, глядя на запрокинутые лица. В них отразился внезапный ужас, настигший их на острие меча. Она вознесла еще одну молитву богу Оркосу, правителю девяти кругов ада. Пусть со мной все будет иначе, — молилась она. Но она знала — иначе не будет.

К ним присоединился подбежавший Сариус, он раскраснелся и тяжело дышал от возбуждения. Его пышный наряд был забрызган кровью, и с меча, который он держал в руке, стекала свежая кровь. Он воткнул его острием в землю и, оставив его трепетать от удара, бросился обнимать своего короля.

— Мы побили ублюдков — всех, до последнего! — Он поцеловал Риотамуса в губы и снова обнял. — А теперь оставим их гнить, пусть проклятые кости белеют здесь до скончания веков, чтобы никому было неповадно бунтовать!

— Вы похороните их или зажжете погребальный костер, — выдавила Стужа сквозь стиснутые зубы. — Как я поступила с жителями Соушейна.

Сариус высокомерно посмотрел на нее, задрав длинный нос:

— А это не твое дело, сука. Ты здесь больше не нужна. Отправишься в Кир — там тебя ждет темница.

Меч Терлика со свистом покинул ножны.

Риотамус выставил руку:

— Подожди, роларофец. Сариус погорячился, в нем еще кровь играет.

Он оттолкнул юного губернатора. Возмущенный, Сариус собрался возразить, но король шлепнул его ладонью по губам и погрозил пальцем. Сариус надул губы, но язык придержал.

— Мы сожжем мертвых на погребальном костре, — обещал Риотамус Стуже. Он отдал приказ Сариусу, а тот нехотя передал его командиру в красном плаще, стоявшему ближе всех.

— Ни в какую тюрьму ты не пойдешь, — заявил король, когда его любимец вернулся. — Думаю, ты заплатила в этот день большую цену, чем любой из нас.

— Я еще не нашла своего сына.

Она отвернулась от него и продолжила поиски, пнув носком сапога рукоять сломанного меча, попавшую ей под ноги. Сломанные мечи, — угрюмо подумала она, — сломанные жизни.

— Темные Ангелы без крыльев, — произнесла она вслух, когда Терлик наклонился, чтобы подобрать рукоять. Он взглянул на Стужу, ей показалось, он понял ее. Терлик размахнулся и бросил металлический обломок высоко и далеко. Он полетел, вращаясь в воздухе, сверкая на солнце, и шлепнулся на землю.

— Даже не знаю, как все получилось, — услышала она то, что Риотамус объяснял Терлику, когда она наклонилась, чтобы рассмотреть тело. Лицо было обезображено, но виднелась заросшая черными волосами грудь. У Кела растительности на груди не было. — Когда началось наступление, — продолжал король, — и раздался боевой клич, мне показалось, что моих солдат — тысяча, и куда бы я ни поглядел — видел только красные плащи. Это при том, что нас было всего двести пятьдесят!

Терлик слушал, как и подобало, с серьезным видом, но долго ничего не отвечал. Затем потрогал царапину на плече.

— Вы ведь прежде не участвовали в таких тяжелых боях, верно? — Он подождал, когда Риотамус кивнет. — Во всей этой неразберихе вам могло показаться, что ваших солдат стало больше. Вы победили, потому что ваши люди застигли разбойников врасплох и сбили их с толку. — Он помолчал и кивнул в сторону Стужи: — Она прекрасно все рассчитала.