Робин Бейли - Поющая кровь

— Выйди, Терлик.

Он взял ее за рукав, но на этот раз она резко оттолкнула его руку:

— Выйди. Будь снаружи рядом с Ашуром и не отходи от него.

Его лицо сковала обида.

— А как же Кел?

— Убирайся! — Реймут угрожающе взмахнула, и в воздухе потоком заструилась ее колдовская сила. Но Стужа закрыла собой друга и пристально посмотрела на мать. Две женщины сцепились взглядами на короткое мгновение, и затем Реймут уступила.

— Оставь нас, северянин, — велела она подчеркнуто вежливо. — Мы с дочерью давно не беседовали о семейных делах.

— Но я тоже член семьи, — усмехнувшись, заспорил Терлик. — Кел мой племянник.

Реймут окинула его беглым взглядом и недовольно насупилась. Она опять обратилась к дочери:

— Избавься от него, или это сделаю я.

Стужа видела, что Терлик вот-вот взорвется от бешенства, но только он собрался открыть рот — она прижала руку к его губам.

— Если ты любишь меня, Терлик, — тихо произнесла она, — сделай, как я сказала, и жди меня рядом с Ашуром. — Затем обернулась и, тяжело глядя на мать, отчеканила слова: — Сегодня уже ничего не произойдет. Мы просто поговорим, и все. Это касается нас двоих — Реймут и меня.

— А Кел?

— Забудь о Келе, — раздраженно бросила Реймут, стоявшая на лестнице.

Стужа, не обращая на нее внимания, повела Терлика к дверям.

— Я найду его, не волнуйся. Он все еще здесь. Он знает — я смогу найти его, куда бы он ни сбежал.

Терлик с досадой воткнул меч в ножны и выдал жест в сторону Реймут. Жест пусть и не волшебный, но зато достаточно грубый, и, судя по тому, как вспыхнуло лицо Реймут, она хорошо поняла, что он означает. Стужа подхватила его за локоть и стала подталкивать к двери. Но на пороге, когда Терлик уже готовился выйти в ночь, она отпустила его локоть и погладила по щеке. Он взял ее за руку и, нежно сжав, поцеловал в ладонь. Затем затворил за собой дверь и исчез.

Стужа глубоко вздохнула и повернулась лицом к матери.

Реймут спускалась по лестнице. Длинные черные волосы струились по ее плечам и спине. Из-под темных ресниц сверкали изумрудные глаза. Она держалась высокомерно, рука ее легко касалась перил.

Стуже снова пришлось унимать дрожь. Она прежде никогда не задумывалась о том, как сильно они похожи. И теперь, вглядываясь в это лицо, она видела саму себя, но только десять лет назад. В волосах Реймут не видно седины, в уголках глаз — ни одной морщинки. Как ни странно, но Стужу неприятно уколола зависть.

— Сними это, — потребовала Реймут, указывая на меч, который висел на поясе ее дочери. — И никогда не надевай эту мерзость в моем доме.

Стужа выдвинулась навстречу матери, вызывающе встряхнув головой.

— Отправляйся-ка ты в преисподнюю, — ответила она с каменным лицом, сжимая пальцами рукоять меча. Затем выдавила улыбку. — Ах да, я совсем забыла. Ты ведь там уже побывала и надо же — вернулась, как видно. И все же, раз тебе так нравятся законы Эсгарии, ты должна знать, что все это теперь принадлежит мне после смерти родителей и единственного наследника по мужской линии — моего брата. Сомневаюсь, что эсгарианский суд признает твое воскресение. — Она отодвинула мать плечом и пошла наверх.

— И куда же ты направилась?

— Хочу осмотреть свои владения, — решительно бросила она, даже не оглянувшись.

Реймут последовала за ней, и они шли рядом по внутренним покоям замка. В залах и коридорах эхом перекатывались голоса из прошлого, с кристальной ясностью вдруг вспоминались обрывки разговоров. Вот здесь она как-то раз упала и разбила руку, когда играла со служанкой. По этому коридору она выходила гулять в свой любимый сад. А там — комната брата.

Она помедлила немного у двери в собственную комнату, затем толкнула ее, открывая. И сразу же пожалела об этом. Ее постель оставалась нетронутой с той роковой ночи, когда она убила своего брата. Одеяла так и лежали примятые, она вспомнила, как бросилась тогда поперек кровати, рыдая от страха и раскаяния. Впрочем, ярко-голубое покрывало было теперь серого цвета из-за толстого слоя пыли.

У кровати в ногах стоял сундук, и, движимая непреодолимой силой, она приподняла крышку. Лишь бросив взгляд на сложенные в стопки платья и наряды, она закрыла сундук. Сколько воспоминаний! У закрытого ставнями узкого окна она увидела стол, а на нем — прелестный камешек и покрытые плесенью остатки перышка. О них она совсем не помнила. Наверное, она нашла их в лесу и принесла домой. Как давно это было!

Стужа повернулась, и что-то на полу за дверью привлекло ее внимание. Наклонилась, чтобы лучше разглядеть при слабом свете факелов из коридора. Маленькие войлочные тапочки. Она выпрямилась, взяв их в руки. Быстрым движением вытерла уголки глаз, боясь, что мать заметит ее слезы. Затем поставила тапочки на сундук, напоследок окинула комнату долгам взглядом и вышла.

— Могла бы, по крайней мере, показать, что хоть немного сожалеешь, — произнесла Реймут.

Стужа остановилась как вкопанная.

— Ты ведь сама учила меня быть сильной, матушка, — язвительно ответила она, повернувшись к ней. Впервые ей бросилось в глаза, чем они все-таки отличаются друг от друга.

Реймут была на несколько дюймов ниже. — Зачем ты вернулась? — наконец спросила Стужа сквозь зубы. — Как ты вернулась? Я же знаю — ты была мертва.

Легкая улыбка тронула тонкие губы Реймут, и женщина сложила руки на груди.

— Ты что же, сомневаешься в могуществе моих колдовских сил?

Стужа отвечала холодно:

— Я знаю о твоем мастерстве и знаю, что смерть можно победить. Я сама видела, как жрецы Кондоса боролись с богом смерти и побеждали. Но всегда они воскресали почти сразу после смерти, когда душа еще не свыклась с новым существованием, а для того, чтобы привести душу назад в тело, требуется чья-то помощь. — Стужа покачала головой и тоже сложила руки перед собой, невольно повторяя жест матери. — Нет, Реймут, и не пытайся мне лгать. Слишком много времени прошло. Это ведь дело рук Кела, не так ли?

Они снова спустились по лестнице. Сразу же за передним залом был еще один большой зал, где проводились судебные разбирательства и отец ее судил своих подданных. Стены здесь были увешаны роскошными гобеленами ручной работы, и, хотя пыль тонким слоем покрыла искусно вышитых разнообразных воронов, Стужа вспомнила, как величественно выглядел на их фоне отец, когда восседал в своем пышном наряде и осуществлял правосудие.

— Да, это работа Кела, — призналась Реймут наконец. — Как он нашел это место — я не знаю. Рассказывал что-то о твоих приключениях, как шел по твоим следам. Знаешь, он ведь одержим тобой. — Реймут неторопливо подошла к большому трону, установленному на невысоком помосте. Она провела по нему рукой, любовно погладила спинку и резные ручки.