Антон Грановский - Темные врата

Когтистые пальцы сжали края наголовника и медленно стянули его с головы Повелителя. Добровол отшатнулся. От увиденного у него захватило дух. Несомненно, это не могло быть лицом человека. Землисто-бледное, с широким узким ртом, словно прорезанным в лице острым лезвием ножа, с запавшими красноватыми глазами.

– Ну? – сипло вопросил Повелитель, пристально глядя на Добровола. – Ты и теперь меня не узнаешь?

Несмотря на отталкивающую уродливость, лицо Повелителя показалось Доброволу знакомым.

– Да… – дрожащим голосом ответил он. – Кажется, я тебя знаю. Но… я не верю своим глазам. Назови себя, чтобы я убедился, что это ты.

Повелитель усмехнулся, и от усмешки его по спине Добровола пробежала холодная волна.

– Когда-то я был простым охоронцем, и люди называли меня Крысун, – просипел Повелитель. – Но это было давно. Потом я звался Скоробогатом. Под этим именем ты узнал меня впервые.

Доброволу пришлось привлечь все свои душевные силы, чтобы совладать с ужасом и взять себя в руки.

– Значит, ты… Крысун, – медленно проговорил он. – Трудно в это поверить. Что же с тобой случилось? Почему ты теперь… такой?

В красных глазах Крысуна полыхнул яростный огонь.

– Меня сделал таким Глеб Первоход, – прошипел он с такой лютой ненавистью, что Добровол вздрогнул.

– Не представляю, как это стряслось, Крысун. Но думаю, ты должен очень сильно ненавидеть его за это.

Повелитель прищурил красноватые глаза.

– Тебе кажется, что я стал слаб и что тело мое заражено хворью, но на самом деле это не так, – сказал он. – Я обрел Силу, Добровол. Настоящую Силу.

– Силу? – Добровол не удержался от усмешки. – Посмотри на себя, Крысун. Тело твое немощно. Лицо твое бледно и изрыто морщинами, и даже волосы с головы облетели. О какой силе ты говоришь?

Несколько мгновений Крысун молчал. Затем он медленно поднялся с кресла, взглянул на одного из бояр и негромко предложил:

– Подойди сюда.

Боярин испуганно покосился на Добровола, но, поскольку тот молчал, встал с лавки и боязливо приблизился к Крысуну. Крысун, глядя боярину в лицо, положил ему на плечи руки. Боярин побледнел и сжался, не в силах вынести взгляд мерцающих нечеловечьих глаз.

– Ты спрашивал, о какой Силе я говорю? – прошипел Крысун, обращаясь к Доброволу. – Вот об этой.

И одним рывком тощих когтистых рук Крысун разорвал боярина пополам. Разорвал с хрустом и треском – так, словно боярин был не живым человеком, а чучелом, сшитым из ветхой рогожи и набитым сухим сеном.

Тощие пальцы чудовища разжались, и изуродованное тело боярина бесформенной кровавой грудой рухнуло на пол. Крысун взглянул на Добровола и, ухмыляясь, медленно слизнул с пальцев кровь длинным черным языком.

Двое бояр, сопровождающих Добровола, в ужасе попадали на пол. Одного стошнило. Второй принялся бить поклоны и шептать заклинания-обереги, торопливо поминая всех богов и боясь забыть хоть одного.

Крысун на них не смотрел. Взгляд его был устремлен на Добровола.

– Теперь ты мне веришь, боярин? – прошипел он.

Добровол сидел на лавке ни жив ни мертв. Он бы и рад был что-нибудь сказать, но от ужаса слова встали у него поперек горла.

– Ты нужен мне, Добровол, – проговорил Крысун своим жутким шипящим голосом.

– Зачем я тебе? – вымолвил, едва шевеля языком, боярин. – С такой силищей ты и сам совладаешь с Первоходом.

Крысун усмехнулся:

– Может быть. Но ты мне нужен. Я хочу, чтобы ты раздал людям мои дары.

– Дары?

Крысун кивнул:

– Да. – Затем повернул голову к своему молчаливому спутнику и распорядился: – Покажи ему наши дары, Бун.

Тот кивнул, поднял руки к лицу и скинул наголовник с такого же гладкого морщинистого черепа, как у хозяина. Затем наклонился и поднял с пола большую полотняную сумку. Поставил ее на колени, расстегнул и запустил туда костлявую руку.

Добровол следил за его движениями напряженным, испуганным взглядом. Бун тем временем достал из сумки гроздь каких-то вещиц и с грохотом высыпал их на стол.

Добровол уставился на темную россыпь.

– Это и есть «дары»? – хрипло спросил он.

Крысун кивнул:

– Да. И ты раздашь их людям. – Крысун медленно обошел стол, подошел к боярину вплотную и положил ему на плечи свои страшные когтистые руки. – Бояре, согласившиеся принять мою сторону, называют меня Повелителем, – прошипел он. – Но каждому Повелителю нужна армия. Верно?

– Верно, – согласился Добровол, боясь пошевелиться и с ужасом глядя на пальцы Крысуна.

– Моя армия еще слишком мала, – продолжил тот. – Но благодаря тебе нас станет больше.

Добровол сглотнул слюну и хрипло спросил:

– Ты хочешь, чтобы я раздал твои дары горожанам?

Крысун усмехнулся и медленно покачал головой:

– Нет. Сегодня я приказал своим воинам сделать вылазку в город. И я понял одно: жители Хлынь-града сильно изменились.

– Изменились?

Крысун прищурил свирепые глаза и злобно прошипел:

– Они осмелели. Подняли головы. Каждый подросток теперь умеет владеть мечом.

– Но…

– Мы начнем не с Хлынь-града, Добровол! – резко перебил Крысун. – Мы начнем с Онтеевки! Ты заставишь людей взять мои дары. А потом… – Крысун усмехнулся и легонько сжал пальцами плечи Добровола. – Потом ты вернешься в город и подготовишь жителей к моему приходу. Понял ли меня?

– Да, – вымолвил Добровол. Затем кивнул и угрюмо процедил: – Да будет так!

Ночная мгла окутала Хлынь. Небо затянули тучи, спрятав от людских глаз звезды и ущербную луну. Воздух был сырой и по-апрельски теплый.

– …Людей полегло множество, – взволнованно докладывал советник Кудеяр, шагая рядом с Глебом. – Одних растерзали на куски, другим перегрызли глотки. От иных остались лишь кости да кровавые куски одежи. Просто жуть.

Глеб, мучительно поморщившись, потер пальцами виски. Улочка, к которой они подошли, была запружена народом. Ярко горели светочи, освещая место недавнего побоища.

– Прикажи отогнать зевак подальше, – велел Глеб советнику Кудеяру.

Тот кивнул, вынул из сапога плеть и двинулся к цепи охоронцев и напирающей толпе. Глеб направился туда, где факелов было больше всего, кивнул знакомым десятникам, скользнул взглядом по растерзанным человеческим телам, возле которых сидели лекари «из новых», отобранные для «городской лекарской службы» самим Глебом.

Остановившись возле группы районных старост, Глеб кивнул им и сухо осведомился:

– Ну, как тут у вас?

Отвечать стали сразу трое, но Глеб остановил их жестом, ткнув пальцем в самого пожилого:

– Говори ты.

Тот нахмурился, пригладил ладонью бороду и сказал:

– Людей полегло много, Первоход. Бандиты резали их, как скот. Из тех, кто видел, уцелели всего трое.

– Где они сейчас?