Анастасия Вихарева - Черная книга колдуна

— И наше… И наше… — прозвучало с нескольких мест.

— Мы что, должны были дождаться вас или собрать и вернуться? — раздражаясь, чего с ним уже давно не было, рассвирепел Макс.

— Да ладно, брось! — остановили его, испытывая те же чувства. — не плохо же провели время!

— А меня сразу в армию заберут! — вспомнил Кирилл, упав духом. — Зря поверил коту. Если увижу, я ему уши надеру!

— Нет, надо разобраться, что там, в конце концов, произошло… — вдруг словно бы очнулся Ян. — Я им кто?! Меня чуть из квартиры не выписали, похоронить собирались…

— Нам зла на них держать не стоит, — остановила его Ядвига. — Ян, это мое лучшее время и с тобой, и со всеми. Ребята, я вас никогда не забуду!

Ядвига вдруг зарыдала, по щекам ее потекли слезы.

— Да мы все не забудем! — ЯмаМуди, обнимая Орели, достал из ее кармана носовой платок, подавая Ядвиге. — Ну, скоро вы там?! — бросил он динам, которые под чутким руководством Златы пытались вынуть из земли зеркало.

— Не выходит, — пожаловался один из динов, оставшийся в стороне. — Крепко сидит. Боимся, сломаем.

— Да бросьте вы его! — рассмеялся Никола. — Ну, уберут, будем жить дальше! Надо же, я завтра собирался тут как следует поживиться…

— Мы все собирались! — угрюмо произнес пришибленный многолюдностью города Болид. — Ну а вы, зелень, чего молчите?!

Четверо зелененьких пожали плечами, продолжая рассматривать город.

— Там флаг Семиреченской академии… — один из них ткнул в тот самый дворец, до которого Кирилла, Макса и Машку проводили Стражи и шаровые молнии.

— Ну что мы стоим-то, рты раззявили… Пошли, что ли? — перекосило Эльфа. — Я буду бесконечно рад, если вернусь домой, и не расстроюсь, если останусь тут. Я привык!

— А я вот смотрел на вас на всех, и понимаю теперь, как высоко может лететь человек, даже если он не птица! — рассудил Мальв, подбирая свой рюкзак. — Можно рассуждать о Законе, а можно видеть его, чувствовать, как проникает во все сферы бытия.

— Да бросьте вы эту дверь! — пренебрежительно скривился Макс, заметив, что дины все еще пытаются вырвать ее из земли. — Нам ясно дали понять, вот вам дверь, а вот порог! Стыжусь ли я себя, когда в груди моей огонь горит отверстый? О нет, я в гневе нахожу мучителям мученья, которые воздвигну сам…

— Макс, на тебя вдохновение упало? — рассмеялся Гоблин. — Не раздавит? Идите за мной, студенты! Я ваш куратор. Поздравляю, вы все зачислены в Семиреченскую академию. А те, которые не радовались и не печалились вместе с вами, вернулись домой много раньше.

— Гоблин, ты че, с дуба пал?! — хохотнули в толпе.

— А я разве похож на обычное существо? — гоблин вдруг изменился, и Кирилл узнал в нем профессора, который встретил их в зеркальной зале. А спустя какое-то время, когда пришел в себя, заметил, что и другие испытали те же чувства.

— Но зачем же вы… Какого…

— Ребята, девчата… У нас не простая академия. Мы оплот, мы надежда Творца, который обращается к нам, дает нам знания, испытывает нас. Мы представители своего народа, и зачастую именно мы решаем судьбы мира. Что же, вы совсем не понимаете, что многому научились за это время? Вы, движимые любопытством, исследовали целый мир! Познали языки многих народов, представителями которого являетесь, наладили взаимоотношения, проявляли чудеса храбрости, бросаясь на помощь друзьям. Решили множество задач, которые всегда могут встретиться на вашем пути — и каждый из вас выявил пробелы в своих знаниях. Конечно, мы могли бы читать вам лекции, но тогда любой из вас мучился бы сомнениями, размышляя не над живой практикой, а над мертвой теорией. Чужие миры таят много опасностей, вы всегда можете погибнуть. Не на страх должны опираться, а на мудрость. Я рад, что вы все будете учиться в моей группе. Я рад, что вы все избавились от сомнений и полюбили Семиречье, как свой дом. Да, здесь много миров, но все они похожи между собой, и для всех для них вы теперь Хранители. Многие его покинут, когда закончится обучение — вы понесете Семиречье в своем сердце.

— Мы, право слово…

Никто не пошевелился, рассматривая Гоблина во все глаза.

— Я, разумеется, преподнес вам сюрприз?! — с ехидцей поинтересовался он.

— А как же скелеты?! Столбы эти…

Кирилл мгновенно вспоминал все моменты, когда Гоблин вдруг исчезал надолго, но никто про него не вспоминал и не искал. А когда появлялся, обязательно случалось что-то такое, отчего и жизнь становилась интереснее, и место в пространстве начинал занимать. Насторожился он лишь единожды, когда тот успел вытащить пятерых, когда те провалились в пропасть. Как он это сделал, не понял никто, а сам он объяснить не смог.

— Ну! — развел куратор руками. — Это самое простое, что мы могли для вас сделать. Страшная правда, которая на многих планетах единственное, что вы найдете. Таких миров, как земля, множество. Люди, отказываясь от Закона, не могут кончить иначе. И только вы можете дать им свободу, когда они будут к ней готовы.

— Но как же…

— Нельзя сделать народ свободным через насилие.

— И… А…

— А теперь мне нужно уйти, а вы проследуйте в тот дом, и занимайте комнаты, какие пожелаете. И вот еще что, — Гоблин — теперь уже снова Гоблин, рассмеялся, — не забудьте предохраняться. До третьего курса ни-ни! Мы располагаем детским садом, но кормящая мать должна быть рядом, а нам предстоит еще многое повидать. Впереди у вас весенние каникулы, которые вы пропустили, далее полтора месяца экзамены, месяц летней практики и два месяца летних каникул. Те, кто живет далеко, могут продолжить обучение, сдавая экзамены досрочно. На будущий год мы вплотную познакомимся с вашей историей и займемся экономикой.

Гоблин улыбнулся и исчез, словно провалившись сквозь землю.

— Ни фига себе! — толпа медленно приходила в себя, разглядывая друг друга. — Так это был экзамен?!

Макса похлопали по плечу.

— Мы экстерном сдали! А те, кто не радовался Семиречью, отправился домой!

— Пожалуйста, ущипните меня! — закручинился Кирилл. — А как же… меня ж в армию заберут! — снова вспомнил он.

— А мы тебе руки ноги сломаем, а зелень потом вылечит!

— Мы ж друг друга чуть не угробили! — раздосадовано пожаловался Никола, вышагивая в общем строю.

Прохожие на них не обращали внимания, словно грязные и чумазые земляне, гуманоиды и дины, одетые, как дикари, здесь появлялись каждый день. Кто-то поприветствовал их кивком головы, окинув взглядом, и торопился дальше, кто-то посмеялся, ехидно хихикнув вслед, словно знал, что им пришлось пережить. По всему видать, такие же студенты — чересчур озабоченные, важные. Или только так казалось.

— Надо бы набить им морды! — копируя Макса, протянул Сеня Белый.

И ответил сам себе:

— Да ладно, пусть живут!