Елизавета Иващук - Радость отцовская

Шашлык, заметивший мою задумчивость, разумно молчал. Конечно, он ведь заинтересован — и именно по этой причине, скорее всего, сразу же мне поверит. Забавно. Он не глуп, но определенно готов цепляться даже за самую сомнительную возможность к бегству. Нужно будет постараться при возможности выяснить, что стало причиной такого поведения… Впрочем, это не слишком интересно. А вот то, что скоро в моей власти окажется эльф, который легко мог бы быть одним из тех, кто испортил мне детство — очень, очень важно. Думаю, Церелис многое мне позволит, и сама тоже обеспечит Шашлычку интереснейшую жизнь, которую, надеюсь, я смогу оборвать. Но только тогда, когда он как следует настрадается. Хорошо бы дать ему даже призрачный шанс на спасение, поверить в него — и только тогда уничтожить.

Но перемена заканчивается, пора делать признание…

Я повернула голову к эльфу и несмело произнесла:

— Знаешь… Я подумала… — Моя речь оборвалась. Шашлык мило улыбнулся — какой же неприятно неполноценной выглядит лишенная клыков челюсть, пока ее не сломаешь, во всяком случае.

— Конечно. — Голос звучал очень нежно. Ему, скорее всего, повезло, что Церелис нет рядом — она бы не одобрила. А я просто придала лицу выражение застенчивости и подавила вспышку злости, — слишком хорошо известно, как он отнесся бы ко мне, не будь ряда особых обстоятельств. И он, и любой другой светлый. Но всех не перебьешь, да и делать этого нельзя — тогда темное государство лишится источника разнообразнейшего мяса.

Если все пройдет благополучно, с первой же зарплаты куплю себе хотя бы одного пленного эльфа, и начну копить на качественные пыточные орудия. По словам Флеан, даже во время обучения платить мне будут весьма неплохо, мой дар силен, и встречается нечасто — а нужна в таких специалистах есть всегда.

— Ты что-то хотела сказать… — Прервал мои мечты Шашлык. Учитывая то, что я не забыла сделать нерешительное лицо, пауза была только кстати.

— Д-да… Я хочу сказать, что с эмиграцией что-то можно решить сегодня… Ну то есть это не обязательно сегодня, и вообще, может быть, тебе это все таки не нужно… — Промямлила я. Никогда так не говорила, даже совсем маленькой, но Шашлычок почему-то ожидал именно подобного — пришлось соответствовать. Разобрав смысл моего бормотания, он очень обрадовался — примерно как я при виде жертвы или Церелис при виде доступной еды. Но внешность не отразила столь бурных чувств.

— Ты согласна выйти за меня замуж? — Эмоции, вызванные вовсе не моим неопределенным согласием, были тем не менее вполне искренними и звучали в негромком голосе эльфа. Не слишком хорошо обманывать девушку, и он за это поплатится…

— Аа… Да. — Робко и смущенно ответила я, представляя, что именно можно будет в будущем сделать с эльфом.

— Когда мне прийти в твою комнату? — Зеленые глаза сияли радостью и надеждой. Ничего, скоро в них будет совсем, совсем другое выражение…

— В полночь. Постучись, я впущу. — Шашлык торжественно кивнул.

Миссия была выполнена, а через пару минут начался урок. Ничего интересного в течении учебного дня не произошло, и я развлекалась, представляя возможности, которые откроет эта попытка эмиграции.

Когда я вошла в комнату, Церелис сидела на кровати, забравшись с ногами, и с мечтательным видом тасовала колоду карт. Я помнила, что она доставала ее только однажды, в самом начале нашего знакомства. Нелегко было бы забыть те дни. Что характерно, на кровати она расположилась в обуви — привыкла к тому, что последняя не пачкается, а если такое и происходит, все последствия исправит прислуга. Я в последнее время тоже относилась к подобным вещам именно так, амулеты…

Ее наряд мне раньше не приходилось видеть. Она не надевала его, и не мое дело — копаться в вещах Церелис.

Белая юбка в складочку очень, очень приличной длины с широким поясом. Высокие белые сапоги со шнуровкой с боков — я раньше видела их, но тогда шнур не был кофейного цвета. Того же оттенка водолазка. Белый кожаный жилет. Кофейного цвета чулки на подвязках, что было очень хорошо видно ввиду приличности юбки. Белая лента в косе.

Красиво, но появляться в таком наряде на людях не стоило даже ей. Он не был черно-белым, и, с точки зрения светлой морали, являлся совершенно недопустимым из-за юбки. Слишком она приличная.

— Нэйле, переоденься. — Церелис подняла голову, оторвав взгляд от колоды, и выжидающе посмотрела на меня. Карты продолжали мелькать в ее руках. Судя по ее эмоциям, намечается нечто интересное, вот только неясно, для нас обеих или только для нее…

— Во что именно? — Уточнила я, все еще стоя около двери. Церелис улыбнулась, не обнажая клыков.

— Во что-нибудь, состоящее из большого количества элементов — примерно как у меня. Можешь не спешить… И можешь брать мои вещи. — Я кивнула и подошла к шкафу. Юбку взять стоит, в конце концов, именно я утром размышляла о том, что ее не надеть. Выбрала черную, обтягивающую и не менее приличную, чем та, что на Церелис. И она моя, что приятно — не очень хочется брать исключительно чужие вещи. Но это, в сущности, мелочь.

Перебирать всю одежду Церелис я не собиралась, ее было слишком много. Взяла черную с ярко-золотой вышивкой, обвивающей тело, и единственным расширяющимся к кисти рукавом, блузку — правую руку и плечо она оставляла открытыми. Обычно я выбираю белую одежду, но сейчас делать этого не хотелось.

Короткая куртка из тонкой черной кожи имела только правый рукав, и должна была дополнять выбранную мной блузку самым забавным образом. У меня в гардеробе ничего настолько необычного не нашлось бы.

Нечто странное, похожее на обрезанные кожаные штанины с множеством овальных отверстий, расположенных вдоль шва и мои черные босоножки завершили выбор одежды.

Единственным цветным пятном был золотой узор на блузке — возможно, мне просто надоел белый.

Церелис, естественно, не стала отворачиваться, пока я переодевалась, а я, естественно, не стала уходить в ванную. Стесняться смысла не было, и скрывать мне нечего.

Стоило, пожалуй, прибрать волосы. Я взяла одну из многочисленных лент — черно-золотую — и стянула их в свободный хвост на шее.

— Так? — Судя по эмоциям, Церелис все устраивало. Но она вполне могла придраться к чему-нибудь просто потому, что захотелось развлечься — и она имеет на это право.

— Так. А теперь сядь на свою кровать напротив меня и возьми карты… Будем играть. — Я выполнила приказ и села, закинув ногу за ногу. Карты в моей руке были прохладными, гладкими и почти невесомыми.

— Сейчас я расскажу тебе правила игры. Играем на раздевание… — Ах, вот в чем дело… Действительно, шести предметов одежды, считая ремень, обувь и нижнее белье, для долгой игры не хватит.