Юлия БОЧАРОВА - ИСТОРИЯ ОДНОЙ КОШКИ

В огромном зеркале отразилась уставшая, худенькая девушка, с ярко-зелеными глазами на все лицо и печальной улыбкой на устах.

Быстро накинув на себя темное платье, удобные туфли, наспех расчесав волосы -я вышла из ванной.

Дениэр крепко спал. Я подошла к кровати, дивясь его умиротворенному лицу и то и дело появляющейся улыбке. Ведь так хотелось, чтобы он сейчас думал обо мне и улыбался. Но Вассэйцы любят один раз и на всю жизнь, поэтому нечего было и мечтать об этом. Горько, но он сделал выбор в пользу жены и власти, а я всего лишь наивная кукла.

Мое письмо легло на свободную подушку рядом с мужчиной. Наутро, или чуть раньше, не обнаружив меня рядом с собой, он обязательно его найдет и прочитает. Но мне будет уже все равно. Одним своим уходом я разрушу все его многолетние планы. И это не месть, это горечь и боль от развеявшихся иллюзий.

Около часа я бродила по городу со свертком в руках, в котором был спрятан темный плащ. Потом свернула к дому Ортана, желая как можно скорее забрать своего малыша, и отправиться к окраине, туда, где меня должен ждать Наир.

В дом мага я проникла без лишних выкрутасов, просто зашла в парадные ворота, по дороге накидывая на себя плащ. Маг моему позднему визиту не удивился. Только устало вздохнул и оставил меня в комнате со спящим ребенком. Дескать, у женщин свои закидоны и им лучше не перечить.

Знал бы он тогда, что видит ребенка последний раз в жизни, никогда бы не оставил меня с ним наедине. Но, увы, он не знал и поэтому спокойно попивал чай у себя в кабинете, ожидая, когда я вознамерюсь уходить. Но сегодня я не собиралась играть по их правилам и бесшумной тенью покинула дом вместе с малышом, да так, что не потревожила, ни одного охранного заклинания.

К закату, прижимая ребенка к груди, я была уже на окраине, в том месте, где меня ждал Наир.

Мужчина стоял каменной статуей, прислонившись спиной к кроне большого дерева. Увидев меня, он сразу же оттаял и без слов увлек за собой, к старой мельнице.

Внутри дряхлого строения, был начертан белый круг, со множеством рун по кроям.

— Наир, - я удивленно посмотрела на непонятные символы, - ты уверен, что все пройдет хорошо.

— Нет, - не стал отрицать мужчина, - я уже ни в чем неуверен.

Я встала в центр круга рядом с ним. Шак-Ди, заинтересованно посмотрел на спящего младенца, но ничего спрашивать о нем не стал, переходя к делу.

— Будешь вливать в меня энергию сразу, как я начну читать заклинание.

— Хорошо, - я придвинулась к нему ближе, обхватывая талию мужчины своим хвостом.

Он улыбнулся краешком губ, начиная читать заклинания.

Руны вокруг ярко загорелись алым, я нервно сглотнула, но послушно стала вливать в мужчину свою энергию. Через долгие мгновения, руны, начертанные в круге и за его приделами, стали кружиться вокруг нас, поднимая ветер. Потом круг загорелся золотым, подпитанный небывалым потоком энергии, и в образовавшемся смерче, еле стоя на ногах, мы, наконец, переместились...

— Дениэр, просыпайся, у нас проблемы! - зло кричал господин Ортан, расталкивая своего спящего друга.

— В чем дело? - мужчина недовольно раскрыл глаза, присаживаясь на край кровати.

Его друг был в не себя от гнева и то и дело сжимал и разжимал кулаки.

— Луис пропал, и забрала его твоя ненаглядная, - неприятно процедил мужчина, ходя взад вперед перед кроватью.

— Селения? - удивленно произнес Дениэр, встряхивая головой.

— Да, твоя взбалмошная кошка, - процедил маг. - Она приходила час назад, повидать ребенка, но потом пропала вместе с ним.

— Не может быть, - его собеседник недоверчиво приподнял бровь. - Зачем ей понадобилось идти к тебе в такое время?

— Откуда я знаю. Этой дрянной девчонке вечно что-то в голову взбредает. Хотя постой-ка. - Мужчина заметил лежащий на подушке конверт, быстро беря его в руки и начиная читать. - Мой дорогой Дениэр, если ты читаешь это письмо, то вероятно, я уже далеко. Можешь считать этой моей местью и данью твоей лжи...

Дениэр вырвал письмо из рук Ортана, лихорадочно читая его вслух.

— ...Можешь считать этой моей местью и данью твоей лжи. Наверняка твоя жена расстроится, узнав, что у вас не будет ребенка в ближайшее время. Хотя я и не надеюсь, что ты меня поймешь...

Смешно, но я так и не смогла подобрать подходящего слова, чтобы охарактеризовать тебя и степень твоего предательства. Ублюдок, негодяй...это все пустое. Ведь я до сих пор не понимаю, как можно было так хорошо претворяться: лгать мне в лицо; говорить, что любишь. Да и все твои усилия были пусты. Я слишком диковинной породы, любимый, и без собственного желания никогда не выпущу отпрыска на свет.

Как же я ошибалась в тебе. Но теперь это уже неважно, я больше никогда не вернусь ( надеюсь, ты несильно расстроишься ). Ненавижу!!!!!

— Что все это значит? - Дениэр растерянно посмотрел на друга. - Причем здесь Памела и ребенок.

— Похоже, твоей кошке указали "нужное" направление мысли, - хмуро отозвался господин Ортан, присаживаясь в кресло у окна. - Поспешные выводы, твои недомолвки и конечный финал - она думает, что ты используешь её.

Дениэр сжал письмо в руках, невидящим взглядом посмотрев на своего друга.

— Я любил свою жену, но она умерла более трехсот лет назад. Да и я бы никогда... - Он запнулся.

— Тебя переиграли, Дениэр, старейшины все хорошо просчитали, слишком хорошо.

Глаза мужчины широко раскрылись.

— Фьер, - вырвался гортанный рык из груди Дениэра. - Это его рук дело.

— Думаю, что так, - мрачно отозвался маг, складывая руки на груди.

— Я заставлю его мучиться, а потом убью. Грязный ублюдок!

— Лучше подумай о том, как вернуть Селению и ребенка, это сейчас важнее, - бесцветным голосом произнес господин Ортан.

Дениэр усмехнулся, опуская глаза.

— Какой бы лжи она не поверила, сейчас я для неё ублюдок и даже хуже. Она ненавидит меня. И как бы сильно я её не любил, она не вернется. Просто не захочет, думая, что я предал её, обманул. Хм.

Сердце мужчины больно кольнуло и замедлило свой бег.

— Ты старейшина и не должен распускать нюни, - попытался взбодрить его друг. - Мы найдем её и ребенка.

— Нет, - мужчина понуро прошел к кровати, садясь на нее, - она сейчас слишком далека...даже для меня.

"Год. Прошел уже год с того ракового дня. Селения, милая, почему ты так поступила со мной, почему?!"

Дениэр стоял у окна, в своем кабинете, пустыми глазами смотря на небо. Он похудел и осунулся, перестал следить за собой. В его каштановых волосах появилась проседь и в уголках губ углубились морщины, визуально состарив мужчину. Но за внешними изменениями скрывались внутренние, более существенные. Член совета старейшин стал жестоким, холодным и предвзятым. Он не спускал ошибок никому, даже себе.