Наталия Белкина - Гиперборея

Дверь приоткрылась, и сначала, я не увидела того, кто скрывался за бархатом штор. Но вот откинулось полотно и мне пришлось сделать невероятное усилие, чтоб не издать непристойный возглас удивления. Василиса!

Это несомненно была она. Я могла бы еще усомниться, глядя на ее внешность, решив, что эта женщина просто ошеломительно похожа на моего давнего и заклятого врага, которого я считала поверженным, но этот взгляд! Так презрительно и насмешливо могла смотреть на меня только она, так же как тогда, когда я впервые увидела ее, будучи юной, глупой и сентиментальной девчушкой.

— Ну, здравствуй, Беатриче, — произнесла она ту же самую фразу, что только что прозвучала в моей голове.

Я помнила ее презрительную иронию. Только что она теперь стоила? Прошло тринадцать лет. Она стареет, как и положено простой смертной. Я же — наместница, молодая и цветущая. Это мне в пору презирать и насмехаться. Но я этого делать не собиралась. И не хотела. Зато в голове моей кое-что начало проясняться.

— Невероятно! Ты? Здесь? — произнесла я в конце концов, так и не сумев скрыть удивления, порадовавшего Василису.

Она изящно вскинула руку и повертела на тонком пальце связкой ключей.

— Не ожидала меня больше увидеть? — не скрывая ликования и улыбаясь во весь рот, спросила она.

— Разумеется, нет.

Вопросов в голове толпилось уйма. Только я никак не могла задать ей ни одного, настолько велики были мои удивление и растерянность, который я пыталась скрыть.

— Хочешь знать, что это я здесь делаю? Как здесь оказалась? Откуда у меня ключи? — помогла она мне.

— В общем, да. Только более всего меня другой вопрос занимает: почему мы заперты?

— Мы?! Ха-ха! Мы, наше величество! Нас посмели запереть в спальне! — расхохоталась она зло, не понимая, естественно, что я имела в виду нас с Бесом. — Ты на чужой территории! На территории, которая не подчиняется твоему дорогому Хозяину! И здесь ты — не наместница! Ты вообще — никто! Уже опробовала свою силу? Поняла, что без нее ты — пустышка!..

Она разошлась. Ее давняя обида на меня, да что там говорить — лютая ненависть, сейчас, наконец, нашла выход. Еще бы! Я была виновата в том, что она лишилась бессмертия, а вместо него обрела самые обычные человеческие чувства. Вот и сейчас я заметила на ее глазах легкие слезинки от разбушевавшихся эмоций. А я спокойно стояла и смотрела на нее, пропуская мимо ушей весь поток ее словесных излияний.

— Успокойся, — произнесла я, наконец, когда она решила перевести дыханье. — Тебе не стоит так волноваться и гримасничать. Могут морщины появиться.

Это было жестоко. Почти удар ниже пояса. Я понимала это прекрасно, понимала, что задела ее за больное место, но это была моя маленькая, совсем маленькая месть за то, что мне пришлось пережить из-за нее когда-то.

— Мерзавка! — выдавила она из себя, сбившись дыханием.

— Это все лирика, Василиса. Может, расскажешь, что происходит на земле, неподвластной Саргону. Что вы затеваете с Проном?

— Не расскажу!!!

— Ладно. Не надо. Тогда скажи, зачем меня заперли здесь, если вам нечего опасаться моей силы?

— А зачем ты сюда пожаловала? Звали тебя?

— Я пришла, чтоб забрать домой своих друзей, которых вы по все видимости удерживаете здесь, как и меня.

— Каких еще друзей?

— Иверлин и Ю-Ю.

— Что? Никто их тут не удерживает. Эта девчонка сама ушла из дворца, когда они разошлись с Ундионом.

— Как разошлись?! Куда ушла?! А они жили во дворце?

— Затараторила…

За несколько секунд всего я узнала всю их историю и поняла причину, по которой они так долго остаются здесь, в Гиперборее. За какой-то надобностью Прон разыскал их, вроде бы обычных путешественников, и пригласил во дворец. За какой надобностью — об этом я потом подумаю, хотя догадки уже имеются. Здесь Ю-Ю встретил эту бестию, вспомнил былые годы и по всей видимости из-за этого поругался с Ив. Но вот куда она могла пойти? Что с ней стало?

— И где этот… олух?

— Ты о сыне ведьмы? Ему здесь понравилось. Он остался на службе у Прона. Лекарем, конечно.

— Я могу его видеть?

— Возможно. А возможно — нет. Это как принципал решит.

— Тогда я хочу видеть принципала! И пусть отдадут мою одежду!

— Не приказывай тут!

— Василиса. Тебе не кажется, что сложившаяся ситуация абсурдна. Я наместница, у меня дипломатический иммунитет. Прон не может удерживать меня здесь. Он хоть понимает это? А ну, постой!

Во время нашего разговора блондинка то и дело оборачивалась на дверь и прислушивалась. Я догадывалась, что, возможно, она пробралась сюда тайком, стащив ключи, но обилие иной информации, требующей размышления, мешало мне сосредоточиться на этой догадке. Видимо ей что-то показалось. Не дослушав меня, она рванулась к двери, и вскоре я снова услышала лязг ключей. Мы опять оказались взаперти.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — задала я вопрос после того, как рассосался ком в горле.

Ответа я не услышала и, откинув полог, заглянула под кровать. Беса простыл и след. На всякий случай я снова позвала его. Наверное, он прошмыгнул в открытую дверь, пока мы с моей старой знакомой были увлечены словесной перепалкой и воспоминаниями о прошлом. Ну, что ж. Молодец. А я снова одна. Так. Что теперь? Сидеть и ждать погоды у моря или начинать барабанить в дверь, психовать и ругаться?

Я снова взобралась на перины и опустила тяжелую от мыслей голову на руки. Теперь, когда мне никто не мешал, необходимо было восстановить в памяти наш вчерашний разговор с Проном. Я закрыла глаза и попыталась припомнить: он что-то говорил о том, что во мне осталось мало человеческого, и вообще постоянно возвращался к теме "ты — человек"; пили вино, очень пьяное даже для меня, брудершафт этот нелепый, что же дальше? Я потерла виски, голова все еще болела. Он расспрашивал о Саргоне, вспоминал о событиях, произошедших тринадцать лет назад. Нет десять лет назад. Да! Он сказал, что это важно… Поразмышлять об этом не успела. У двери снова послышалась возня. Снова Василиса? Решила разговор продолжить? На этот раз она возилась с замком дольше.

Это была не она, а Ю-Ю собственной персоной. В руках его позвякивала отмычка: воровское прошлое даром не прошло. Он мигом влетел в комнату и тут де прикрыл дверь. Он держал какой-то мешок.

— Все вопросы и ответы потом! — сразу предупредил он меня, бросив мне в руки котомку с одеждой. Вид у него был как у начинающего шпиона-диверсанта, чрезвычайно встревоженный и озабоченный. — Переодевайся быстро! Не в кружевах же этих по тундре бегать.

Мне не нужно было второй раз объяснять: мне подготовили побег и даже определили его направление. Вот спасибо! Я была очень зла на доктора из-за Иверлин, но понимала, что начинать сейчас любой разговор бессмысленно, и времени нет. Потому, переодеваясь на ходу, спросила: