Наталия Белкина - Гиперборея

— Конечно, я поняла, что там было написано. За тринадцать лет здешней жизни я сумела-таки выучить арамейский.

— Так почему же ты не сделала так, как я тебя просил?

Сарказм мой начал иссякать.

— Понимаешь ли, в последнее время все, кому не лень вдруг начали проявлять заботу обо мне. Так и хотят убрать меня подальше от неприятностей. Что бы это могло значить? Черт возьми! Я что, кого-то прошу об этом!? А то, что я наместница, и у меня есть своя земля, которую я намерена защищать от Хамсина, — это ничего не значит!? Вот что: не смей мне больше указывать! Мы — на равных! И здесь, в Гиперборее, и где бы то ни было!

— А кто еще проявляет о тебе заботу? — подозрительно спросил Гавр.

Я едва не задохнулась.

— Ты хоть слышал, о чем я сейчас говорила!?

— Успокойся.

Успокоиться надо было. Я злилась не только из-за этой дурацкой записки, у меня и без нее много обид на него накопилось за столько лет. Я замолчала, пытаясь привести в порядок злобные свои мысли. К тому же я очень устала. Бесконечный день, казалось, длился и длился, а у меня все это время не было ни минуты покоя.

— Сколько здесь наместников? — спросила я спустя некоторое время.

— Все, кроме Умара.

— Как же он заманил их всех?

— Я не интересовался. Но ты не была первой, кто явился сюда. Когда я пришел в Аполло-Порт, Хамсин уже отправился в леса. Мне не стоило особых усилий одолеть немногочисленную охрану дворца и вызволить из плена всех их.

— Грандиозно! Они, наверное, считают тебя героем-спасителем?

— Ты снова иронизируешь.

— Да куда там! Ты ведь главный теперь среди них, я полагаю?

— Предположим.

— Могу я спросить, что вы здесь натворили!?

— О чем ты?

— Устроили комендантский час, всех запугали! Вы восстановили против себя население, и еще больше привязали его к Хамсину! Вы позволили гипербореям убедиться в их худших представлениях о наместниках! Теперь они ни за что не поверят в то, что он их враг. Потому что мы для них — захватчики, а он — освободитель! Я не удивлюсь, если совсем скоро начнутся партизанские вылазки, диверсии и тому подобное. Кстати, зачем вы посылали в леса псов-духов?

— Мы хотим выманить оттуда Хамсина для открытого боя, — пояснил Гавр, нахмурившись.

Удивительно, что он вообще выслушал мою гневную речь, да еще молча.

— А, понятно. Кстати, а где моя собака?

— Где-то здесь.

— Как она себя чувствует после давешней вылазки?

— Откуда мне знать! Ее туда никто не гнал.

— Зная ее, поверю, что она сама вызвалась. А зачем она тебе вообще понадобилась?

— Я поручил ей разыскать Цербера, убедив, что тебе лучше быть в стороне от войны. Она согласилась. Я думал, что без нее ты отправишься домой.

— Да. Без Трои мне было трудно. Но мне помогли Бес и Неясыть. Сама-то ведь я из себя ровным счетом ничего не представляю!

За моей спиной скрипнула дверь.

— Какая милая семейная сцена, — услышала я незнакомый голос и обернулась. — Слышу повышенные тона.

На пороге стоял высокий черноволосый мужчина. Не трудно было догадаться, что это был один из наместников. Слишком уж характерной была внешность.

— Гавр, совет уже собрался. Тебя ждут, — сказал он и, подойдя ближе, обратился ко мне:-А это, я так понимаю, сама, Беатриче. Все очень хотят тебя увидеть. Я — Эгмонт из Британики. Знаешь, тут про тебя уже разное болтают. Даже поговаривают, что ты вступила в сговор с Хамсином. Где ты была все это время?

— У Хамсина.

— Да?

— Я ведь ясно выразилась.

Эгмонт выглядел растерянным, а я ехидничала. Я понимала, что вызываю сейчас подозрения у наместников, но не собиралась униженно оправдываться и что-то доказывать.

— Идемте в зал заседаний. Там уже все собрались, — промолвил наместник Британики и бросил на Гавра взгляд не без значения.

Я впервые была в зале заседаний. Он был роскошным — именно это слово подходило для его описания. Слишком много пышности: золота, серебра, бархата и прочей мишуры, которая, скорее всего, постоянно отвлекала ареопаг от государственных дел. Теперь в этом огромном овальном зале, который больше был похож на зал для балов, расположилось всего-навсего три десятка титанов и один человек. Впрочем, происхождение многих наместников, насколько я знала, было весьма туманным. Это было видно даже по их внешности. Я вообще-то подозревала, что не все из тех, кого считали титанами, были таковыми. По крайней мере, не в первом поколении. Кроме меня здесь была и еще одна женщина — наместница Черной Земли, которая называла себя Нубийской принцессой Белихат.

Стоило мне войти — и все головы повернулись в мою сторону.

— Вот и Беатриче из Медных Гор, — представил меня Эгмонт, затем провел через весь зал и вежливо усадил в президиум.

Несмотря на то, что наместники, по словам Гавра, не так давно еще находились в плену, все они были одеты довольно прилично, в одеяния, наверное, вполне достойные их сана и тех мест, где они жили. Мое предположение об их неряшливости сразу же испарилось. Неужели все они прибыли сюда с чемоданами тряпья? А я то даже сменой одежды с собой не захватила! Я не могла не отметить очаровательное платье, надетое на Нубийской принцессе, которая обратила на меня такое пристальное внимание, словно она была не наместницей, а обычной светской дамой, любопытно разглядывавшей вновь явившееся чудо природы.

Чудо природы представляла собой я. Я испытывала неловкость, проходя вместе с Эгмонтом по залу под взглядами всех этих пышных особ. Им-то, конечно, не пришлось скитаться по горам, тундре и реликтовому лесу, лазить по подземелью и купаться в озере. Но не объяснять же им всем сейчас, почему я так одета. Я сделала вид, что не обратила внимания на их смешки, переглядки и перешептывания, и гордо прошествовала по залу. У меня было только одно оправданье: я явилась, можно сказать, с передовой, а они заседали в «штабе» и пока еще ничего серьезного не предприняли. Тем не менее, я почему-то была уверена в тот момент, что они обсуждают мой ужасный внешний вид, а именно: грязный военный плащ, оленьи штаны с унтами и расшитую ненецкую рубашку с одним рукавом.

Я собралась скромно сесть в угол, но Эгмонт усадил меня в самую середину так, что бы все могли видеть меня, а я, соответственно, их. Это меня насторожило слегка. Гавр расположился ни рядом со мной и не напротив, в где-то с боку, так что мне гораздо лучше было видно всех других наместников, а не его.

Когда наступила тишина, слово взял сосед Медных Гор с южной стороны — Шах Кудир. Он начал говорить, обращаясь ко всем нам, о том, что необходимо немедленно создать коалицию против Хамсина, призвать сюда все имеющиеся в их наместничествах силы и разбить гипербореев. Многие с ним согласились. Оставалось одно только одно но: никто из них не мог выбраться из Гипербореи, ни лишившись своей жизни на ближайшие лет сто-двести. Силовое поле все еще действовало. Я покосилась на наместника Дремучего Мира: похоже было на то, что он ни словом не обмолвился о подземном ходе, и сейчас отмалчивался, задумчиво рассматривая мраморный пол.