Наталия Белкина - Сердце-океан

— Нет, ты беги к костру, — решила я проявить благородство и почему-то пожалела сразу, заметив устремленные на меня злобные глазки гигантского «ёжика».

— Не спорь, — отозвался Жулалу и тут же присвистнул.

Не сразу сообразив, что это и был сигнал, я все перепутала и бросилась вслед за мальчишкой. Но он крикнул мне снова:

— Я же сказал, разбегаемся! — И оттолкнул меня в сторону, чтоб до меня дошло, наконец.

Естественно, по тому, как я заметалась, мокроус решил, что я более слабая добыча, которая к тому же уже паникует, и помчался именно за мной. Маневр, призванный озадачить и сбить с толку эту умную тварь, таким образом, не совсем удался. И в этом я была виновата сама.

Ничего лучшего я не придумала, кроме как бежать со всех ног от догоняющего меня зверя, причем в противоположную от костра сторону. Я старалась петлять, перескакивать через препятствия, мчаться сквозь кусты, но настырный мокроус не отставал. Правда, он и не догонял, решив, похоже, меня измотать. Я теряла силы и не могла ничего придумать. Мне даже страшно не было, не верилось, что меня может ёжик сожрать.

Проскочив между двумя сросшимися у корней деревьями, я вдруг споткнулась и, пролетела метра два вперед, а потом еще столько же прокатилась кубарем. Еще лежа на прелых листьях, я оглянулась на моего преследователя и не смогла сразу поверить такому своему везению. Глупый мокроус прочно застрял между деревьями, со всего маху воткнувшись в древесину своими торчащими в стороны клыками. Как не пытался он освободиться, но только еще больше заклинивался.

После того как поднялась на ноги и отдышалась, я решила подойти к нему поближе. Не только его клыки, но и толстые бока с колючками плотно вклинились между деревьями, так что мне нечего было теперь опасаться его. Зверь то затихал и трусливо прикрывал маленькие глазки, думая, наверное, что сейчас вот и наступит его конец, то снова возобновлял неистовые, но бесплодные попытки вырваться. Я присела к его жалкой морде и стала дразниться:

— Ну, что? Догнал меня? Кто кого теперь? — спрашивала я язвительно и показывала ему кулак.

За этим занятием меня и застал запыхавшийся Жулалу. Примчавшись к костру, он крикнул, что мне нужна помощь, и, не успев объяснить ничего толком, бросился обратно по моим следам. Теперь он едва переводя дыханье, не мог прийти в себя от изумления. В его глазах выходило, что я поймала мокроуса, и это было чем-то невообразимым. Девчонка, которая хоть и умеет драться и лазить по деревьям, но все же девчонка, а не охотник, сумела поймать такое опасное животное. Неслыханно!

Я не стала разуверять Жулалу, и вскоре мне представилась возможность пронаблюдать, каким образом рождаются мифы. Парень рассказывал историю о моем бегстве от мокроуса, как о подвиге, всякий раз прибавляя все новые и новые несуществующие подробности, в которые и сам, как ни странно, верил. В конце концов, он уже заявлял, что я, принеся жертву богине охоты, выследила и заманила в хитрую ловушку злобного зверя.

Поначалу сидевшие у костра охотники, которые, между прочим, так и не удосужились броситься мне на помощь, нисколько не поверили в рассказ Жулалу, но факт в виде застрявшего мокроуса, заставил их поверить и несказанно удивиться.

— Теперь я понимаю, почему тебя в деревне зовут Скубиларом, — сказал пораженный Намар.

Так я и завоевала свое прозвище и из противного насекомого превратилась в дикого лесного охотника…

Накануне того дня, когда я должна была облачиться в женское платье, поскольку костюм Гая совсем почти превратился в лохмотья, случилось нечто неприятное.

Еще утром я снова поругалась с Лилин. Как я не пыталась мирно существовать с этой красоткой, все мои благодушные поползновения разбивались вдребезги о ее заносчивость и беспричинную злобу ко мне. Я вежливо напомнила ей о том, что сегодня ее очередь производить уборку в нашем доме. Она заметила, огрызнувшись, что я не имею права указывать ей, поскольку пришла в их родной поселок неизвестно откуда, и к тому же волосы у меня короткие. Надо сказать, что в последнее время моя прическа вызывала насмешку лишь у Лилин. Другие давно привыкли к ней, тем более что я стремилась теперь отрастить волосы.

Кроткая Пея вызвалась убраться за эту высокомерную девчонку. Но в меня уже вселился бес и обостренное чувство справедливости.

— Не надо, Пея! — остановила я ее и, отобрав у нее метелку, подсунула под надменный носик Лилин.

Надо было видеть, как она вспыхнула от возмущения. Ее просто распирало сказать мне что-нибудь резкое, но, заметив, что все девчонки, даже лентяйки подружки, смотрят на нее с укоризной, она остервенело вырвала у меня метлу и принялась пылить почем зря, чуть ли не скрипя зубами от досады. Мы тут же выбежалииз дома, чихая и радуясь, тому, что смогли приструнить надутую красотку, и отправились на сбор ягод. Не смотря на мои охотничьи подвиги, я все равно занималась женским трудом. Мужчины не допускали даже мысли о том, чтоб пустить в свой круг женщину. Впрочем, я на этом и не настаивала и не просила. Отправься я сейчас с ними на настоящую охоту, все бы увидели, что вовсе никакой я не охотник и посмеялись надо мной.

На этот раз мы решили пойти на изобильные дальние плантации. Это было сколь опасно, столь же и оправдано. Там можно было встретить чужаков, что нельзя было допустить ни в коем случае, поскольку наше местоположение могло быть раскрыто. Но в тоже время вот-вот должен был начаться сезон дождей, и наши походы в лес прекратяться. Нужно было сделать запас.

Нам понадобилось только несколько часов, чтоб добраться туда. Несмотря на то, что мы вышли еще до восхода, Антэ уже стоял высоко, когда мы пришли на склон большого холма, сплошь заросшего ореховыми деревьями и ягодными кустарниками. Мы с Пеей, две подружки Рина и Дила и несколько совсем маленьких девчонок от шести до десяти лет, принялись собирать все это изобилие в свои плетенные коробки. Мы переговаривались как всегда, смеялись и шутили. Нам предстояло пробыть здесь до самого вечера, и возвратиться домой уже в сумерках. Было очень жарко, и даже тень ореховых деревьев не спасала. С нас капал пот, к нам приставал гнус, но лесные девчонки, казалось, не замечали этих неудобств, изнуряющих меня. А я пыталась держаться изо всех сил, терпения мне было не занимать.

Жара немного спала к вечеру, и даже стало холодать. Мы собирались уже, взвалив на спины полные коробы, двинуться к дому, как вдруг… Кто-то из маленьких заметил, что-то необычное. Мы насторожились и притихли. Никому не нужно было говорить «тсс», все и так знали, чего нужно бояться. Хищников здесь не должно было быть, но поди объясни это тигру или вепрю, случайно забредшему сюда.

Все залегли в яму и сбились в кучку. Мы с Пеей как самые старшие стали потихоньку выглядывать из травы и осматривать окрестности, стремясь найти источник непонятного шума. Вскоре на вершине холма, у подножия которого мы сейчас были, мы заметили группу людей. Это были трое мужчин. Впереди шел, видимо, главный, в высоком шлеме с разноцветным пернатым гребнем. Его стальные доспехи бросали на нас отблески. Двое других мужчин были одеты попроще, но все равно было видно, что они военные. Вся группа шла в обратную от нашего поселка сторону.