Александр Мазин - Паника-upgrade. Кровь древних

– Как прошло? – спросил Тенгиз, уступая масаи место за рулем.

– Замечательно! – ответил Жилов. – Внутрь вошли – как к себе домой. Это ж надо: обезопасить служебный вход магнитной картой и отпечатком пальца.

– Неужели никаких охранников?

– Да нет, были двое. Но они на нас даже не взглянули, пока мы не вошли. А когда вошли – смотреть было уже поздно. Пусти Тарру за руль, сынок.

– А где этот? – спросил Саянов, пересаживаясь на заднее сиденье. Он имел в виду пленника.

– Там оставили. В отличие от его сородичей мы человечину не едим! – Жилов засмеялся.

Таррарафе запустил двигатель, и «лендровер» неторопливо покатил между непрезентабельными зданиями, сгрудившимися позади роскошных строений парадной набережной.

– Короче, сынок, побеседовали мы с твоим банкиром, – с удовольствием произнес Жилов. – Раскололся он, как говорится, до самых ягодиц. Угадай, сынок, куда они увезли твою подружку?

Тенгиз пожал плечами:

– В пустыню?

– Наоборот. В море. И не просто в море, а на тот самый остров, который прикупил твой дядя. Только, сдается мне, он там больше не живет.

– Почему вы так думаете, Данила?

– Потому что там местная оппозиция, к лидеру которой наш банкир имеет самое непосредственное отношение, устроила склад боеприпасов. Вряд ли твой дядя дал им на это разрешение. Не хочу тебя огорчать, сынок, но, скорее всего, его давно скормили крабам.

Тенгиз погрустнел.

– Я позвоню отцу, – сказал он после паузы.

– Зачем? – поинтересовался Жилов.

– Он должен знать. Дядя Олег – его брат.

– Позвони, – не стал спорить Жилов. – Но сначала я тебе поведаю, как будут дальше развиваться события. Ты позвонишь отцу. Твой отец, естественно, позвонит президенту, а президент примет меры. Я читал, он как раз закупил недавно по случаю несколько «Миражей». Птички хоть и не первой свежести, но вполне способны превратить небольшой островок в кучу пепла и головешек, а я, между прочим, твердо решил поплясать на вашей с Лорой свадьбе.

– Данила, почему вы решили, что я собираюсь на ней жениться? – ляпнул Тенгиз.

– О, раз ты не хочешь, тогда я сам на ней женюсь! – Жилов засмеялся. – А поскольку я – нормальный мужчина, а не некрофил, то я хочу получить живую девушку, а не оставшиеся после бомбежки угольки. Ты против?

– Да нет, – пробормотал Тенгиз. – Хотя, насколько мне известно, у отца здесь есть и свои собственные люди. Может, они смогут что-то сделать?

– И что же, по-твоему, они сделают?

– Поедут на остров – и разберутся.

– Неплохая идея. Именно это мы и собираемся сделать.

– Мы?

– Сынок, ты можешь остаться, – разрешил Жилов.

– Нет уж! – воспротивился Тенгиз. – Я – с вами! Только…

– Тебя смущает новое население острова? Не напрягайся. Толстый сказал: там человек тридцать местных балбесов. Думаю, мы справимся. А сейчас извини. Хотелось бы немного отдохнуть перед ужином.

Небольшая яхта подошла к пирсу около полуночи. Ее ждали. На белом пиджаке человека, спрыгнувшего на пирс, тут же заплясали красные пятнышки лазерных целеуказателей.

Саму яхту держали на прицеле более серьезные штуковины. Одно нажатие на кнопку – и роскошная океанская красавица превратится в смесь огня, воды и обломков.

– Не надо меня убивать! – весело закричал Али, взмахнув руками. – Я привез привет от моего дяди Абусалиха! Здорово, Курт! Как делишки? Извини, что поднял с постели. У меня срочное дело для Шейха!

Курт Штабб, здоровенный рыжий баварец с красной рожей и волосатыми веснушчатыми лапами, вышел на пирс, оглядел гостя с головы до ног и проворчал:

– Для тебя я не Курт, а капитан Штабб, деточка. Что привез?

– Новости для твоего хозяина, – тем же насмешливым голосом произнес Али. – И еще кое-какой груз.

– Какой груз?

– А вот это не твоего ума дело!

– Проверить лодку на наличие посторонних! – рявкнул капитан.

Четверо солдат ринулись по пирсу. Если бы Али не отпрянул в сторону, его вполне могли бы спихнуть в воду.

Через полминуты из катера вытащили еще троих, обыскали (нашли два пистолета) и уложили на пирсе.

– Кто такие? – строго спросил Штабб.

– Это мои люди, капитан! – с плохо скрываемым бешенством произнес Али.

– Проверим. Сержант, взять этих троих и доставить…

– Отставить, капитан!

Худощавый чернокожий в зеленой чалме спустился на пирс.

– Мир тебе, дорогой Али!

– И тебе мир, во имя Аллаха Милостивого, дорогой Раххам!

Они обнялись и церемонно облобызались.

Штабб демонстративно сплюнул в море.

Люди Али, отряхиваясь, поднимались с бетонного пирса.

– Что ты привез, Али? – спросил Раххам.

– Новости для ушей господина. И еще – груз.

– Что за груз?

– Увидишь.

Через некоторое время, не без усилий, Али с помощниками вытащили из катера и поставили на пирс большой ящик с ручками, смахивающий на гроб. Правда, в гробу обычно не делают вентиляционных отверстий.

Штабб, не удержавшись, сунулся к ящику:

– Это что?

– Не твое дело, капитан! – с удовольствием произнес Али. – Дай пройти!

Он и его люди подхватили ящик и понесли его вверх по дорожке, по обе стороны которой черными стенами стояли джунгли.

Капитан Штабб двинулся следом, пытаясь угадать, что спрятано в ящике. Вариантов было много, но ни один из них не соответствовал истине.

Спустя некоторое время капитану надоело гадать и его мысли вернулись в привычную колею. То есть к тому, как уговорить начальство на денек-другой отпустить его на материк. Капитан Штабб испытывал острую потребность в женщине. А лучше – в двух. Удовлетворить же эту потребность можно только на материке. Чертов наниматель не потрудился завезти на остров шлюх. Штабб был сердит. Секретарь нанимателя, наглая черная макака, унизил его.

Солдаты охраны, возглавляемые сержантом, двигались на некотором отдалении от капитана. Все знали, что такое сердитый Штабб. Ему только подвернись под руку – запросто останешься без зубов.

Солдаты тоже гадали, что находится в ящике. И они были ближе к истине, чем их капитан, потому что с легкостью переносили свои желания на любой предмет. Впрочем, желания у них были такие же, как у капитана.

Никто из них не заметил пары глаз, наблюдавших за процессией из чащи.

В отличие от солдат и капитана наблюдавшее за ними существо совершенно точно знало, что находится внутри ящика. Для этого ему не нужны были глаза – хватало обоняния.

Процессия давно скрылась, а существо все еще сидело, не шевелясь, и размышляло. И предмет его размышлений, переведенный на человеческий язык, мог бы звучать примерно так: «Не пора ли выпускать джинна из бутылки?»

Друзья провели эту ночь там же, где прошлую. Жилов сказал: более надежного места пока не предвидится. Их действительно никто не побеспокоил. Однако Тенгизу Саянову приснился очень странный сон.