Алексей Пехов - Ветер полыни

– Да, – решительно потряс головой Порк. – Мне к воротам.

Он встал в быстро рассасывающуюся очередь и пошел вместе со всеми. Оказалось, что вход охраняли солдаты. Стражники обязательно проверяли телеги, а тех, кто проходил мимо, внимательно рассматривали. Подозрительные подвергались более пристрастной проверке. Рядом с солдатами стояли Ходящие.

Как дурачок не заинтересовался магами, так и маги не заинтересовались им. Порк без всяких сложностей попал в прорубленный в скале туннель. Тот освещался не факелами, а висящими в воздухе волшебными шарами. Они поразили пастуха до глубины души, и он тут же захотел себе такие же.

Стены были гладкими, с множеством бойниц и потайных комнат. Туннель закручивался в спираль, постоянно шел в гору и ярдов через сто пятьдесят распался на два узких коридора. По одному осуществлялся подъем на Скалу, а по другому спуск.

Порк прошел мимо трех поднятых решеток, одних распахнутых створок и пяти сторожевых постов. Впереди забрезжил дневной свет, показались верхние врата. Здесь тоже стояла стража и Ходящие, но, как и внизу, на него никто не обратил внимания.

Пройдя немного вперед, дурачок оказался на перекрестке, выбрал левую улицу, отчего-то решив, что именно здесь быстрее всего найдет еду, и быстрым шагом поспешил вперед. Вскоре оборонительные укрепления кончились, начались жилые кварталы зажиточных горожан, небольшие скверики и парки. Но Порк никак не мог найти лавку, торгующую снедью.

В тот момент, когда он, наконец, ощутил витавший в воздухе запах свежей сдобы, чьи-то бесплотные руки обхватили его сзади за шею, и довольный голос хозяйки промурлыкал на ухо:

– Хороший мальчик. А теперь – спи.

Тиа едва не кричала от счастья.

Получилось! Получилось, забери вас всех Бездна!!!

Она смогла сотворить, казалось бы, невозможное – проскользнуть в Высокий город под самым носом у Ходящих! Стоило лишь хорошенько пошевелить мозгами, и у нее все вышло! До такого даже Тальки бы не додумалась.

Эту идею Тиф нежно пестовала в течение целой недели. Вынашивала, возилась, трепетала и сдувала пылинки, опасаясь, что в любой момент та обратится в кучку пепла разочарования. Но на этот раз удача оказалась на ее стороне. Дело выгорело!

Хотя это оказалось совсем не просто. Она находилась в постоянном напряжении от того, что Башня в любую уну может заметить вспышку ее «искры». Вот в таком состоянии ей приходилось осторожно, нить за нитью, создавать плетение, перековывающее сознание ее подопечного.

В отличие от Рована, в перековке Тиа была не так искусна и элегантна. Но и запросы у нее были гораздо меньше, чем у Чахотки. Сознание дурака оказалось не тверже мокрой глины. Если знать, как надавить – можно вылепить все, что угодно. Беда была лишь в том, что материал оказался текучим, и о долгой стабильности не могло быть и речи. Однако, после нескольких неудачных попыток ей удалось справиться и с этой бедой.

Тому, что вышло, могли позавидовать многие. Плетение оказалось изящным и невесомым, словно морасская пряжа. То, чего Чахотка достиг бы с помощью топора, она, никогда не делавшая этого прежде, совершила благодаря игле, усердию и уму.

Дочь Ночи знала, что с тех пор, как погибло ее тело – Дар не всегда с ней. В те моменты, когда она проваливалась в слишком уж глубокий сон, «искра» переставала удерживать узы, управлявшие сознанием Порка. И крестьянин обретал собственную волю.

Поначалу это обстоятельство доставляло ей массу неудобств. Не раз и не два она просыпалась от того, что деревенщина начинал вопить от ужаса, звать на помощь и лить слезы в три ручья. Методом проб и ошибок она научилась удерживать связи даже в глубоком сне и тем самым контролировать Порка.

Теперь же ей следовало отпустить вожжи и крепко-накрепко уснуть. Тогда она исчезнет, растворится в сознании пастуха, станет на время его неотъемлемой частью и скроет «искру» от ищеек Башни.

Тиф считала, что Порк не умнее хомяка. А как можно заставить хомяка делать то, что тебе нужно? Конечно же, при помощи еды. Она подавила его волю, убила любое желание сопротивляться, кричать, звать на помощь, пытаться причинить себе вред. Взяла чистый лист его «я» и нарисовала то, что следует делать дурачку. А затем спрятала этот лист так глубоко, что пастух никогда бы не догадался, будто идея отправиться на поиск еды – принадлежит не ему.

На всякий случай, чтобы ее дрессированный хомячок сделал все правильно, и у него не возникло сомнений, она голодала двое суток.

И все прошло идеально.

Порк проснулся, направился к воротам и безо всяких проблем миновал их. Ходящие и бровью не повели!

Теперь самым важным для Тиа было найти убежище как можно ближе к Башне и, в то же время, не попасться на глаза магам, способным ощутить «искру».

Она быстрым шагом направилась туда, где над крышами домов возвышался колоссальный, увенчанный семью остриями, шпиль Башни. В отличие от новых частей Альсгары, Высокий город за пятьсот лет отсутствия Тиф совершенно не изменился. Направление и пересечение узких улочек осталось прежним, и она могла идти по ним с закрытыми глазами.

В те прекрасные времена, когда Ретар еще был с ней, они часто гуляли здесь и в парке, который находился в южной части города. Когда улица начала расширяться и впереди показалась площадь, Проклятая свернула направо, в пустой переулок. Он привел ее к скверу, огороженному низкой кованой оградой. Напротив возвышался угрюмый, посеревший от времени дом. Его практически не было видно за растущими в саду гигантскими гроганскими дубами. Пять веков назад они были точно такими же, как и сейчас – неопрятными, неприветливыми и угрожающими.

Дом окружала давным-давно не латанная каменная стена. Окна отсутствовали, а кровля северного крыла обвалилась еще три века назад, несмотря на то, что этот небольшой дворец когда-то возвели лучшие из учеников Скульптора. Хотя, к их чести следует отметить, что за девятьсот лет запустения – частично обвалившаяся крыша, разбитые стекла и прогнивший пол – не так уж и плохо. То, что строили лет двести назад, не могло похвастать даже этим. От многих построек вовсе не осталось памяти, а этот угрюмый медведь до сих пор смотрит слепыми глазницами оконных проемов на отступивший под его суровым и недобрым взглядом город.

Вся Альсгара считала, что в доме находятся врата в Бездну. Причиной этого было то, что лет через сто после смерти Скульптора здесь попытались подчинить себе темную «искру». Ничего хорошего из этого не вышло. Выживших не осталось, и Башня поспешила объявить место проклятым. Дом, в назидание остальным вольнодумцам, сохранили. Ходящие получили отличное пугало для молодых желторотых волшебников. Тиа тоже была из них. Она вдосталь наслушалась жутких историй про это место и, попав в Альсгару, боялась его, как гов боится запаха цветов гириска.