Митчелл Грэм - Пятое кольцо

Алор-Сатар

Карас Дурен крупными шагами шел по залам своего дворца, не замечая ни слуг, ни стражников. Слуги поспешно пятились в тень, а солдаты, выстроившиеся на полированных гранитных полах коридоров, напряженно смотрели прямо перед собой. Когда король бывал в скверном настроении, лучше было ничем не привлекать к себе его внимания.

Дурен шел с бодростью молодого человека; несмотря на шестьдесят прожитых лет, его тело было все еще упругим, а фигура стройной. Кожаный ремешок стягивал на затылке темные, почти черные, волосы короля, в которых проглядывали седые пряди. Он пересек просторную ротонду с полом из белого мрамора, в которой были развешены запылившиеся портреты предков, и вошел в недавно отстроенное крыло дворца, не совсем еще завершенное, хотя строительство длилось уже три года. Молодая служанка, вышедшая из апартаментов супруги короля, была так поражена неожиданным появлением монарха, что уронила поднос. Она тут же упала на колени. Но Дурен лишь взглянул на нее своими темными, глубоко посаженными глазами и прошел мимо. Два солдата со свирепыми лицами, стоявшие на часах у входа, приосанились, едва заметили короля, и приложили правую руку к груди, отдавая честь.

Дурен спустился по широкой мраморной лестнице в искусно вымощенный внутренний двор. Вокруг высилась живая изгородь в два человеческих роста, или даже больше, настолько плотная, что сквозь нее было невозможно что-либо увидеть. Солдаты, расставленные через каждые пятьдесят футов по всему периметру двора, вытянулись и замерли в стойке «смирно», увидев короля. На противоположной стороне двора в живой изгороди виднелись две деревянные двери, массивные и надежные на вид. Они находились в углублении, и заметить их можно было, только если смотреть точно под прямым углом. Не дожидаясь приказания, офицер, со стриженой бородкой и резкими чертами лица, отворил одну из дверей и придерживал ее, пропуская Дурена. Король бегло взглянул на него, а затем едва заметно кивнул и скрылся за дверью.

Узкий коридор, по которому он теперь шел, вел к лестнице, освещенной масляными светильниками. Лестница спускалась в просторную комнату, ее потолок и стены поддерживались деревянными лесами. Именно здесь и начались некогда раскопки. С одной стороны часть стены была старательно разобрана вокруг восьмиугольной колонны из прозрачного хрусталя. Она выходила из-под пола и уходила за потолок, чтобы подняться еще на двадцать футов над поверхностью земли с другой стороны живой изгороди. Вначале колонна была так плотно скрыта вьющимся виноградом, что пятерым рабочим пришлось трудиться целую неделю, пока они все не расчистили. Дурен ненадолго остановился, любуясь радужной игрой солнечного света, проникавшего сквозь колонну. Разноцветные блики играли на противоположной стене, будто живые.

Лестницу обнаружили вскоре после начала строительства нового крыла дворца. Обычно древние развалины никого особенно не волновали – их находили и раньше. Но на этот раз все было по-другому. Как и положено, начальник строительства доложил королю об обнаруженной лестнице и рассказал, что сделана она не из камня и не из дерева, а вроде бы из какого-то невиданного металла. Дурен немедленно понял, какое значение имеет это открытие. Тридцать рабочих трудились три месяца, выгребая землю и обломки стен. В общем-то, Дурен сожалел о том, что их всех пришлось затем убить. Известно ведь, как непросто найти добросовестных рабочих…

Вскоре за лестницей они обнаружили первую комнату. Она была пуста – ни мебели, ни артефактов. Единственное, что в ней было интересного, так это хрустальная колонна. Ее заметили, когда обвалилась часть стены. Карас Дурен понял, что на протяжении более чем трех тысячелетий никто в комнате не бывал.

Вторую комнату, в которой находились остатки древней библиотеки, Дурен обнаружил случайно. Поначалу он мало что понимал в этих книгах с их архаичным слогом, но постепенно ему удалось в них разобраться. Написаны они были на языке Древних.

Переводить эти тексты было мучительно трудно. Несмотря на то, что о таких вещах говорилось чаще всего лишь вскользь, король с изумлением узнал, что некогда люди могли летать на машинах и передвигаться с места на место силой одной лишь мысли. Это было настолько поразительно, что в тот момент у него перехватило дыхание.

«На такое способны лишь боги», – подумал он.

Книги поведали ему о давно отшумевшей войне и о катастрофе, последовавшей за ней; об оружии, превращавшем в пустыню целые области нашей планеты. В особенности его восхищало оружие, и он не мог не печалиться о том, что такая изумительная технология была, наверное, утрачена навсегда. Впрочем… кто знает! Ведь, к примеру, довольно много книг сохранилось. А потом, как-то поздно вечером, Дурен неожиданно наткнулся на потрясающий образец тех самых технологий, о которых читал. Он вошел в боковую комнату, которую до тех пор не обследовал. И тут же она вся озарилась сверкающим белым светом.

Свет этот был не похож ни на один известный ему вид естественного света или света масляного светильника.

Дурен мгновенно пригнулся, выхватил кинжал и замер. Не шевелясь ни одним мускулом, он ждал, всматриваясь в тени по углам, где мог притаиться враг. Сверкающие лучи медленно погасли, время шло, но все было тихо. Сидя в темноте на полу, Дурен закричал на невидимых врагов, требуя, чтобы они перестали прятаться. Затем напряженно прислушался, но не было слышно ни звука, если не считать тихого шуршания воздуха, шедшего сквозь странные зарешеченные вентиляционные отверстия в потолке. В конце концов он успокоился и встал. Едва он выпрямился, как белые лучи засияли опять. Но на этот раз Дурен не испугался: он обнаружил, что источником света служили длинные стеклянные трубы, укрепленные на потолке прямо над его головой. Еще один опыт окончательно убедил короля в том, что эти трубы были светильниками, реагировавшими на его присутствие.

«Поразительно, – порешил он. – Просто поразительно».

Но еще большее впечатление производило то, что изделие, которому исполнилось три тысячи лет, по-прежнему работало! Ему хотелось поделиться с кем-нибудь этим чудом, но это было бы слишком опасно. Свет! И не от горящего факела или масляного светильника. Сверкающий белый свет, которому не нужно горение. Сама мысль об этом казалась невероятной. Инстинкт подсказывал ему, что никто, кроме него, не должен знать об этом открытии.

Его жажда знаний разгорелась еще сильнее после этого случая, и Дурен ненасытно одолевал том за томом. Некоторые книги рассыпались в прах, едва он к ним прикасался, но, к счастью, были и другие, хорошо сохранившиеся.