Лоис Буджолд - Проклятие Шалиона

— Ох, пятеро… — выдохнула Исель.

— …богов, — завершила за неё фразу подъехавшая к ним Бетрис.

— Зангр за всю его историю ни разу не взяли штурмом, — сказал Кэсерил.

Плывшие по реке жёлтые листья — предвестники осени — кружились в тёмном потоке. Все трое снова послали коней вперёд, по направлению к одним из семи городских ворот, к которым вела гигантская каменная арка, соединявшая берега реки, словно мост. Кардегосс делил с крепостью отрезанное двумя водными потоками плато. Городские стены, тянувшиеся по краям обрыва, казалось, образовывали корпус корабля, на носу которого возвышался Зангр. В ясном свете холодного дня город не выглядел зловещим. Рынки и разбегавшиеся от них боковые улочки были пестры от цветов, фруктов, овощей и прочих товаров и полны народу.

Кавалькада подъехала к огромной храмовой площади, на каждой из пяти сторон которой возвышалась резиденция одного из священных орденов пяти богов. Богословы, служители и дедикаты сновали туда-сюда и походили скорее на суетливых чиновников, нежели на аскетичных религиозных деятелей. В центре площади высилось здание знакомой формы, в виде четырёхлистника с отдельно стоявшей башней — храм Святого Семейства, куда более внушительных размеров, чем его уменьшенная «домашняя» копия в Валенде.

К вящему неудовольствию сгоравшего от нетерпения Тейдеса, Исель приказала остановиться и послала Кэсерила во внутренний двор храма, дабы поднести дар леди Весны в благодарность за успешное путешествие. Служитель с признательностью принял деньги и с любопытством уставился на Кэсерила; тот быстро пробормотал невнятную молитву и поспешил обратно к своей лошади. Двигаясь в сторону Зангра, они проехали по улице, застроенной богатыми домами из камня с ажурными, но прочными железными решётками на окнах и дверях. Дома были высокие, прямоугольной формы, похожие друг на друга. Рейна Иста жила в одном из таких в первые годы своего вдовства. Исель возбуждённо присматривалась к ним и, сконфузившись, отметила три дома, похожих на тот, где она провела часть своего детства. И дала Кэсерилу слово узнать точно, где именно ей довелось жить в то время.

Наконец они добрались до внушительных ворот Зангра. Естественная расселина, пересекавшая плато, была глубже любого крепостного рва. Нижний уровень каменной стены на другой её стороне образовывали огромные валуны — неправильной формы, но так плотно пригнанные друг к другу, что между ними нельзя было просунуть лезвие ножа. Выше была более тонкая рокнарская работа — ярус камней, похожих на покрытые резными геометрическими узорами куски сахара. Далее шли ряды камней помельче, вздымавшиеся столь высоко, словно человек состязался с богами, воздвигшими на лице Шалиона огромные скалы. Зангр был единственной крепостью из всех, где побывал Кэсерил, глядя на которую снизу вверх, он всегда ощущал головокружение.

В вышине прозвучал горн, и солдаты в форме рея Орико отсалютовали, когда караван въехал через подвесной мост под узкую каменную арку, ведущую во внутренний двор. Леди Бетрис натянула поводья и остановилась, оглядываясь с приоткрытым ртом. Во дворе высилась прямоугольная башня, самое новое из строений Зангра — память о правлении рея Иаса и лорда ди Льютеса. Кэсерила всегда занимал вопрос, были ли гигантские размеры башни воплощением их мужской силы… или воплощением их страхов. Чуть дальше за этой башней стояла ещё одна, почти такая же высокая, цилиндрической формы, примыкавшая к одному из углов главного жилого здания. Её крытая черепицей крыша была продавлена, а верхняя часть каменной кладки обожжена и разрушена.

— Великие боги, — прошептала Бетрис, глядя на эту изувеченную великаншу, — что здесь произошло? Почему её не отремонтировали?

— А-а, это, — начал Кэсерил поучительным тоном — больше для придания уверенности себе самому. — Это башня Фонсы Мудрого, ставшего после смерти известным как Фонса Истинно Мудрый. Говорят, он имел обыкновение проводить на ней всю ночь, пытаясь прочитать по звёздам будущее Шалиона. Однажды грозовой ночью, когда он занимался смертельной магией, направляя заклятие на Золотого Генерала, на крышу внезапно пали сильнейшие вспышки света и огня. Занялся пожар, который невозможно было погасить до самого утра, несмотря на сильный ливень.

Когда рокнарцы впервые напали с моря, они при первом же своём жестоком броске захватили большую часть Шалиона, Ибры и Браджара. Добрались даже до Кардегосса, до самых южных скал. Дартаканцы были в ужасе. Но из праха древних королевств и грубой колыбели холмов появилось новое племя, сражавшееся не одно поколение за то, чтобы отвоевать утраченное в первые годы нашествия рокнарцев. Воины-воры, они создавали экономику своего племени за счёт набегов; богатства их были не нажиты, а украдены. С течением времени рокнарцев оттеснили обратно на север, к морю, и в память об их жестокости остались развалины замков. В конце концов владения завоевателей сжались до пяти вечно враждующих провинций на северном побережье.

Золотой Генерал — Рокнарский Лев — хотел изменить историю. Войнами, хитростью, вероломством, с помощью выгодного брака он в течение десяти лет объединил пять провинций впервые за всё время существования Рокнара. Едва достигнув тридцатилетия, он обрёл такую власть, что сумел собрать огромную армию для очередного похода на юг, угрожая смести всех еретиков-кинтарианцев — приверженцев Пятибожия, поклоняющихся дьяволу-Бастарду — с лица земли, выжечь их огнём и мечом. Отчаявшиеся и разрозненные Шалион, Ибра и Браджар проигрывали сражение за сражением.

Попытки устранить Рокнарского Льва проваливались одна за другой; надежды призвать на помощь против Золотого Генерала смертельную магию также не увенчались успехом. Фонса Мудрый, всесторонне изучив дело, рассудил, что Золотой Генерал, по всей видимости, избран одним из богов. Фонса за время войны с северянами потерял пятерых сыновей и наследников. Иас — последний и самый юный из его сыновей — вёл жестокую борьбу с захватчиком в горах на последних подступах к Кардегоссу, блокируя подходы к городу. Однажды грозовой ночью, взяв с собой только настоятеля храма Бастарда, бывшего его доверенным лицом, и верного пажа, Фонса вошёл в свою башню и запер за собой двери…

Наутро после пожара придворные Шалиона вытащили из башни три обуглившихся тела, и только разница в росте позволила отличить настоятеля от пажа и пажа от рея. Потрясённый и испуганный двор замер в ожидании. Курьер, отправленный на север с печальной вестью о постигшей Шалион утрате, встретился в пути с курьером от Иаса — он вёз на юг весть о победе. Тризна и коронация в стенах Зангра справлялись одновременно.