Роберт Сальваторе - Последняя битва (Демонические войны-3)

Епископ Браумин медленно повернулся к другу, магистру Виссенти. Они были вместе на протяжении долгих десятилетий, на всем пути мучительного постижения истины Эвелина, которую помог им открыть для себя магистр Джоджонах, зверски замученный отцом-настоятелем Марквортом.

— Аббатство Сент-Прешес не распахнет перед ними двери, — заявил епископ. — Никогда. Пусть Де'Уннеро с новыми приспешниками взломают эти двери, если сумеют. Пусть меня, как Джоджонаха, сожгут на костре — если сумеют, конечно, — но я не откажусь от своих принципов в угоду этому мерзавцу. Я знаю его отношение к миру и ни в коей мере его не разделяю.

— Большинство здешних братьев встанут на твою сторону, — сказал Виссенти.

Браумин Херд не знал, радоваться ему этой поддержке или нет; она могла слишком дорого обойтись его собратьям. Он собрался сказать, что это лишнее, но сдержался, напомнив себе, что Виссенти Мальборо, так же как и он сам, готов отдать жизнь за убеждения. В свое время он не отступился от Элбрайна и Джилсепони, хотя это угрожало ему виселицей. Как у него повернется язык просить остальных отказаться от веры ради спасения бренной плоти?

— Мы запрем двери аббатства Сент-Прешес и не впустим их! — отважно заявил Виссенти.

— А если им удастся его захватить, то, по крайней мере, наша смерть не будет напрасной, — вздохнул Браумин. — Церковь Абеля должна занять принципиальную позицию в отношении Де'Уннеро и придерживаться ее любой ценой, иначе мы предадим все, что нам дорого.

— А что будет с городом? — спросил Виссенти. — Можем ли мы требовать того же от простых людей? Имеем ли право запереть ворота и позволить этому новому королю устроить в Палмарисе резню?

Да, это был крайне сложный вопрос. Как жалел в этот момент Браумин Херд, что король Дануб назначал его епископом Палмариса!

— Мне кажется, нельзя впускать его в город. Или, по крайней мере, его армию, — к удивлению Браумина, продолжал Виссенти. — Если этот человек, высказывающий претензии на трон, захочет вступить в переговоры, что же, мы пойдем ему навстречу. Но во время этой встречи нужно предельно ясно дать ему понять, что Маркало Де'Уннеро, будь проклято его имя, нет места в Палмарисе. Может, нам удастся вбить клин между ними и мы сумеем убедить этого Эйдриана прислушаться к нашему мнению.

— Ты предлагаешь мне пойти на ужасный риск, — ответил Браумин. — А если король Эйдриан не пожелает вступать в переговоры? Если просто потребует открыть ворота? Что, будем воевать с Урсалом, друг Мальборо?

Виссенти откинулся на спинку кресла и надолго задумался.

— Мне кажется, все жители Палмариса как один будут сражаться с Эйдрианом. Учитывая, что им пришлось пережить. Они были свидетелями чуда завета Эвелина. Не забывай, в Палмарисе живут и бехренцы, которые, конечно, не забыли, каким гонениям они подвергались со стороны Де'Уннеро и его братьев Покаяния. Наш народ своими глазами видел не только безумие Маркворта и Де'Уннеро, но также величие и мудрость Элбрайна, Джилсепони и епископа Браумина Херда. Если ты готов умереть за убеждения, друг мой, разве не следует предоставить им такую же возможность?

Епископ Браумин невольно рассмеялся. Какая ирония! Получается, его долг состоит в том, чтобы позволить тем, кто разделяет его взгляды, расстаться с жизнью.

— Джилсепони отправилась к Роджеру, — заметил Виссенти. — Что с ним будет, когда он узнает о событиях в Урсале! Если ты не сплотишь вокруг себя горожан, это сделает Роджер Не-Запрешь!

Браумин Херд похлопал друга по спине.

— Не он один — мы оба или даже все втроем поднимем людей на борьбу! — решительно заявил он и улыбнулся.

Однако за этой решимостью, за этой улыбкой скрывалось понимание того, что надвигающаяся на Палмарис тьма не идет ни в какое сравнение со всем, что было прежде. Потому что, даже когда городу угрожали орды демона-дракона или в нем бесчинствовал отец-настоятель Маркворт, у Палмариса был союзник в лице самого крупного города королевства, Урсала.

На этот раз все будет по-другому.

Проплутав несколько недель мрачными туннелями Дороги Беззвездной Ночи, эльфы с огромным облегчением почувствовали на лицах дуновение свежего ветерка. Обратное путешествие заняло гораздо больше времени, чем когда они продвигались на юг, поскольку Белли'мар Джуравиль и Каззира поставили себе целью пометить путь под горной цепью Пояс-и-Пряжка, по которому можно было добраться из Тимвивенна в тогайские степи, где, как они надеялись, усилиями Бринн Дариель теперь воцарились мир и спокойствие. Дело в том, что Джуравиль расстался со своей подопечной отнюдь не с легким сердцем и был полон решимости не упускать ее из виду, следить за тем, как идет процесс освобождения народа тогайру из-под ига бехренских завоевателей.

Несмотря на владевшее им жгучее любопытство в отношении того, как пойдут дела у Бринн, и самые теплые чувства к ней, эльф не сожалел о решении вернуться на север. Прежде всего он был ответствен перед своим народом, тол'алфар, и своим домом, Эндур'Блоу Иннинес. Госпожа Дасслеронд послала Бринн освобождать Тогай, потому что считала: тогайру с большим пониманием могут отнестись к эльфам, нежели бехренцы, если оставленное демоном-драконом в Эндур'Блоу Иннинес тлетворное пятно, как она опасалась, распространяясь все шире, сможет выжить тол'алфар из их зачарованной долины.

Сейчас, однако, когда между Белли'маром Джуравилем и Каззирой возникли очень близкие отношения, его не покидало ощущение, что грозящая эльфам опасность не так уж велика. И не потому, конечно, что гниющее пятно вдруг стало меньше угрожать безопасности его родного дома. Однако во время странствий с Бринн он нашел док'алфар, давно потерянных собратьев тол'алфар, крылатых эльфов. И по мере того как крепло его взаимопонимание с Каззирой, перерастающее в более нежное чувство, Джуравиль все сильнее склонялся к мысли, что эльфы, обитающие в землях Короны, имеют все шансы воссоединиться вновь.

Внешне представители этих двух эльфийских рас несколько отличались друг от друга. Хотя те и другие ростом не превышали четырех футов и обладали довольно хрупким телосложением, у тол'алфар были полупрозрачные крылья, позволявшие им взлетать в воздух. Кроме того, док'алфар имели темные волосы и молочно-белую кожу, что являлось результатом жизни в мрачных пещерах, затянутых туманами с окружающих болот, тогда как крылатые эльфы, в отличие от них, были светловолосы, а их кожа явственно носила следы прикосновения солнечного света.

Однако сейчас, спустя несколько месяцев близкого знакомства, Белли'мар Джуравиль прекрасно понимал Каззиру и видел, что духом она близка тол'алфар. Их народы, безусловно, имели одни корни, одну душу, а незначительные физические различия наверняка постепенно сгладятся, если они станут жить бок о бок.