Иней Олненн - Цепные псы одинаковы

Взгляд был брошен Ингерду.

Яну показалось, что от этой ярости, плеснувшейся от одного к другому, ветер стал жарким и разом высохла вся вода на траве. Эта ярость была подобна молнии, которую не способен увидеть человеческий глаз, но если бы она обернулась настоящей молнией, на поляне острова Рох уже никого не осталось бы в живых. Ян знал, что здесь смерть карается смертью, и знал, что один из них умрет. А значит, умрут оба. Но не сейчас.

И тут он увидел тех, кого не видел прежде никогда. Слухами о них земля полнилась, да слухами странными, разными. Никто не мог сказать, что из них правда, а что вымысел, чему верить, а что мимо ушей пропустить. Сказывают, что живут они на гиблых болотах, куда обыкновенный человек попадет — не воротится, и много народу там сгинуло. Сказывают еще, что они тех людей едят и водой болотной запивают, а любой другой такой воды попьет — враз занеможет, а после умрет. А как умрет — так мертвый на болота те возвращается и бродит там, неприкаянный, сам скелет, а глаза в темноте горят ярко. Многие видали те огоньки, кто от страха на месте не помер, потом другим рассказывал и трясся. Ян сам не раз такие истории слыхал и понять силился: правда иль вымысел? Так и не понял и теперь во все глаза глядел на них, и не он один.

Ян был не маленького роста, вровень с Ингердом, а Ингерд в плечах его пошире, но эти — каждый как два Ингерда и ростом превосходили Угара Стигвича, а выше Ян не знал человека. Было их всего трое, Ян не увидел у них никакого оружия и не удивился: они звались Скронгирами, это племя Медведей, а им зачем оружие? Один из них взглянул Яну в глаза, так, мимоходом, и взгляд этот пригвоздил Яна к земле, до того он был тяжел. И ему совсем не хотелось испытать, насколько тяжела его рука, тем более что размером она была с его, Яна, ногу. Сперва Ян подумал, что Асгамиры из гордыни от них подальше сели, а теперь понял, что гордыня тут ни при чем. Вепри опасаются их так же, как все остальные. Кроме Туров, которые сидели сейчас справа от них, и Орлов.

Над Турами главенствовал янгар Исмел Стиэри, и был он высок и широк в плечах; в годах, но крепок, Ян знал, что слово его — закон, да иначе и нельзя — в его облике было столько благородного величия, что хватило бы на всех янгаров от Белого Моря до Теплого, да еще осталось бы. Ян сразу почуял, что можно с ним вровень быть, если дотянешься, но выше этого седовласого великана быть невозможно, хоть на дерево залезь. С ним рядом сидел его сын Эрлиг, получивший от отца при рождении и величавую осанку, хоть и смягченную молодостью, и острый ум, сквозивший в быстром взгляде серых глаз, и сильную руку, лежавшую на рукояти тяжелого меча. А всего Туров было шестеро.

Орлы отличались от них во всем. Были они пониже ростом и потоньше в кости, но никто не мог сравниться с ними в меткости стрельбы из тяжелых тисовых луков, даже сородичи Яна, тоже искусные стрелки. В их клан входило три больших рода: Брандивы, Эрвиллы и Умантиры, они издавна считались союзниками Стиэри, и этот завет передавался из поколения в поколение. Орлов привел на отунг Высокий Янгар Крийстен Брандив, с ним рядом Ян увидел Одинокого Охотника. А всего Орлов было девять.

Ян еще раз обвел всех взглядом и уселся на землю, скрестив ноги и положив на них меч. Те, кто пришел вместе с ним, сделали то же самое.

Тогда от скалы Рох отделилась тень, поначалу никто не приметил ее, и обратилась в эриля Харгейда. Тут Ян понял, что все намного серьезнее, чем он предполагал. Эрили не собирают отунги, по крайней мере, Ян ни о чем таком не слыхал. Неужто это он?..

Эриль Харгейд окинул взором сто тридцать воинов и произнес:

— Настал час одда-отунга.

Сложив руки на груди, он еще раз взглянул на всех и одновременно на каждого. Ветер колыхал его длинные белые волосы, края одеяния вымочились в мокрой траве.

— Прежде этого одда-отунг собирался дважды. Первый раз его собрали, чтобы дать нашим предкам имена. Имена эти вы носите и поныне. Это было в те времена, когда на нашем небе еще не было Багряной Звезды, но когда сияли синие глаза Большой Кошки. Вот как давно это было. Второй же раз одда-отунг собрал Моривер Одноглазый, вожак сильного племени Рысей, что жили на берегу Теплого Моря. Собрал он одда-отунг затем, чтобы провести границы между владениями людей и лесом ведунов. Эти границы не нарушаются сейчас и не будут нарушены впредь. Случилось это в те времена, когда Келмень еще имела два русла.

Боргвы изумленно переглянулись — они и не знали, что Келмень когда-то имела два русла.

Порыв ветра бросил эрилю Харгейду волосы в лицо. Он спокойно отвел их и продолжил:

— Одда-отунг не собирают, чтобы поговорить с духами об урожае или охоте. Одда-отунг не созывают, чтобы узнать, на каком месте возвести поселение или какие принести жертвы перед битвой. Решение, что огласится на одда-отунге, будет должно исполнить каждому, кто живет от Моря до Моря. Иначе на племя обрушится мор. Племя умрет.

Многие угрюмо переглянулись, но ни слова, как и прежде, никто не произнес.

— Отринуть весть Красного Пера и не явиться на одда-отунг можно. Испокон века на отунг приходят по своей воле. Но если племя не придет на одда-отунг — такое племя ждет погибель.

В ответ на эти слова послышался глухой ропот. Кому понравится, если через каждое слово тебя предупреждают о смерти? А когда предупреждает такой могучий чародей как эриль Харгейд, смерти поневоле начинаешь ждать. В бою все храбрые, там все известно: не успел уклониться от удара — сам виноват, знал, что мог голову сложить. А тут? За что умирать? Непонятно, а потому страшно. Ян видел, как Боргвы потихоньку взяли в руки топоры.

— Ныне ни одно племя не отринуло весть Красного Пера. Все здесь. Помните одно: какие бы жаркие споры не случились тут, у скалы Рох, проливший чужую кровь — прольет свою, забравший чужую жизнь — отдаст свою. Я предупредил.

Эриль умолк и снова отступил в тень. Повисла тишина. Никто не хотел говорить. Ян огляделся: так кто же созвал отунг? И за какой надобностью? Видно, вопрос этот мучил всех, потому что все зашептались, а потом раздался зычный голос Эвана Асгамира, Высокого Янгара Вепрей:

— От чьего имени созвали нас на одда-отунг? Что за разговор нам хотят навязать? И если не по нраву нам придется этот разговор, на кого вину возложим, ежели домой не вернемся? Кто главенствует нынче на отунге?

— Туры главенствуют нынче на отунге! — ответил Асгамиру Исмел Стиэри, Высокий Янгар Белых Туров.

Ян переводил взгляд с одного на другого. Происходящее нравилось ему все меньше. Он заметил, что в отличие от остальных Асгамиры не удивились этому ответу, стало быть, откуда-то знали. Интересно, откуда? Нехорошие предчувствия завладели им, Ян весь обратился в глаза и слух. Серые тучи надежно спрятали солнце, но и без того было жарко: на этой поляне собралось столько недругов, что от их обоюдной нелюбви роса на травах высохла, листва на деревьях увяла, звери и птицы поразбежались-поразлетелись. Ингерд рубаху снял, запестрели шрамы страшные, Годархи и Стигвичи встревожились, знали они, каков Волк в бою, а тут он не один, еще двое рядом лежат, по сторонам внимательно смотрят, и кинжал вытащить не успеешь, моментом горло перегрызут. Поэтому многие кинжалы вытащили заранее. Ян приметил это и усмехнулся про себя, знал, что не успеют. Ингерд всегда в бой ходил без доспехов, не было их на нем и сейчас, но Ян со своими нипочем не расстался бы. Умирать здесь, на этом острове он не хотел. Что там Асгамиры вещали насчет того, что отсюда можно не вернуться? То-то же. Он стал слушать, что говорит янгар Исмел Стиэри.