Александра Руда - Ола и Отто 2

— Ах, Ирга, вы такой красавчик, только вот почему вы такой бледный?

Некромант приосанился.

— Я редко бываю на солнце, — слишком любезно объяснил он.

— Ах, но почему? Неужели вам не нравится лежать на утреннем солнышке с какой-нибудь девушкой в обнимку?

— Утром я обычно сплю, — улыбнулся Ирга.

— Один? — томно спросила Сита, потягиваясь, как драная кошка, и я поняла, что мне пора вмешаться.

— Со мной, — сказала я, с силой ставя миску с бельем на лавку. — А на солнце он не бывает, потому что работает по ночам на кладбище. Он некромант, мертвецов поднимает.

Глаза девицы округлились, она испуганно отпрянула от края крыши.

— Одень, пожалуйста, — я кинула в Иргу его рубашкой. — Сгоришь на солнце.

Некромант подхватил рубашку и невинно спросил:

— Да ты, никак, ревнуешь?

— Вот еще, я о тебе забочусь!

Я ревновала. Конечно ревновала! Это мне нравится смотреть, как переливаются от физических усилий мускулы на узкой бледной спине, как пот бисеринками блестит на позвоночнике и висках, как Ирга резко взмахивает головой, избавляясь от лезущей в глаза длинной челки. Это зрелище должно быть только для меня, а не для всяких девушек, одевшихся в носовые платочки и считающих, что теперь все можно.

— Ирга — мой жених, — задумчиво сказала я куда-то в небо. — И я превращу в лягушку любую, кто будет излишне настойчиво проявлять к нему свои интерес.

— А ты можешь? — спросил Ворсоня с любопытством.

— Что именно?

— Превращать в лягушку.

— Могу.

— Но ведь это же одна из высших ступеней магического мастерства!

— Ты во мне сомневаешься? — спросила я, видя, как на крыше Сита вся превратилась в слух.

— Нет, но просто…

Я вздохнула. Я сомневалась, что я смогу кого-то превратить в лягушку, трансформация — дело очень тяжелое, но если я сейчас ничего не предприму, то наглая девчонка не будет Ирге давать прохода своими грудями. Мысль об этом меня разозлила окончательно, и я принялась творить заклятие, с трудом вспоминая формулы из учебника по трансформации. Шарик энергии у меня в руках креп и увеличивался. Отто и целитель с интересом наблюдали, а Сита свесилась с сарая так, что чуть не падала. Я взглянула на причину всего этого. Ирга, сузив глаза, внимательно смотрел на мои руки, и, как только я прицелилась, чтобы метнуть заклятие, прыгнул, сбивая меня с ног. Сгусток энергии улетел куда-то вбок, я же больно ударилась спиной об валявшиеся на земле доски.

— Ты с ума сошел! — заорала я, с трудом сдерживая слезы от боли.

Ирга молча обнял меня, прикрывая свои телом. Громыхнуло. Истошным голосом заверещала Сита, охнул Отто. Некромант с трудом поднялся, помог мне. Большей части мастерской как не бывало. Сарай соседей от взрыва покосился, Сита пищала, распластавшись на крыше и боясь сделать хоть одно движение.

— Твое заклятие попало в артефакты, — мрачным тоном сказал Отто, рассматривая кровоточащие ранки на руках и животе от мелких осколков. — В те заготовки, которые ты уже начала наполнять энергией. Нет у нас теперь ни мастерской, ни заготовок.

Он застонал, я не поняла от чего — то ли от боли, то ли из-за того, что столько труда пошло насмарку.

Варсонуфий помог спуститься с крыши Сите и побежал в дом.

— Ты сумасшедшая! — закричала девушка, надвигаясь на меня.

Я растерянно смотрела на нее, не двигаясь и готовая принять заслуженное наказание. Когда под воздействием вспышки гнева я лепила заклятье, я совершенно не думала, что это приведет к таким последствиям! Мне было очень стыдно.

Варсоня выскочил из дома, держа в руках целительский чемоданчик. Он ласково что-то заворковал, обрабатывая раны полугнома.

— Я спас тебе жизнь, — спокойно сказал Ирга Сите. — Ола действительно очень сильный маг, и мы с тобой были не правы в том, что разозлили ее. Ты бы на самом деле стала лягушкой, и я совершенно не уверен, что кто-то смог бы тебя расколдовать, кроме Олы. Поэтому давай решим на будущее не испытывать ее терпение, хорошо?

Соседка кивнула, слова Ирги на нее подействовали и девица теперь бочком отодвигалась от меня подальше. Я молчала — у меня до сих пор не было слов.

— Ирга, — сказал целитель, — у тебя вся спина в крови.

— Разберемся, — бросил некромант и потащил меня в дом. Я механически переставляла ноги.

— Где ваша аптечка? — спросил он.

— Ты же не хочешь сказать, что я буду обрабатывать твои раны?

— Да.

— Я боюсь!

— Каждое, милая, каждое действие имеет свои последствия. И любой человек, прежде всего маг, обличенный силой, должен думать к чему приведут его поступки.

Всхлипывая, я принялась обрабатывать раны на спине некроманта. Он терпеливо молчал. Мне же было больно за обоих. Нет, я не боялась крови, но видеть, как под твоими пальцами течет кровь любимого человека и знать, что эту рану ты нанес ему сам… ну, не сам, но она появилась посредством твоих действий… это очень больно.

— О, какая сцена! — сказал вошедший в дом Отто. — Красавец и чудовище. Скажи мне, милое дитя, кто будет ремонтировать нам мастерскую?

Я всхлипнула.

— Сами отремонтируем, — примиряющее сказал Варсоня. — Тебе помочь, Ола?

— Не надо, — сказала я. — Это мне наказание такое.

— Я вот не понял, а ты действительно Ситу чуть не превратила в лягушку? — целитель все же подошел ко мне и быстрыми движениями стянул края самых крупны ранок.

— Не думаю, — отозвался Ирга. — Но то, во что она бы превратила несчастную девушку, вошло бы во все учебники как неизвестное чудовище, которое невозможно вернуть в первоначальный облик.

— Все так плохо? — уныло спросила я.

— Насколько я понял, ты в заклятии допустила несколько грубейших ошибок, — безжалостно сказал Ирга.

— А ты откуда знаешь? — спросил Отто.

— Работа некроманта тесно связана с трансформацией, поэтому я и увидел ошибки в работе с энергией. Мне совершенно не хотелось, чтобы Ола села в тюрьму из-за какой-то грудастой девчонки, но я до последнего надеялся, что она не будет отправлять заклятие в цель.

Я почувствовала себя совсем жалкой. Молча закончив обрабатывать ранки, я возобновила обезболивание и ушла к себе.

Завалившись на кровать я стала думать о своей грустной жизни. Вывод напрашивался сам собой — устранять соперниц надо только проверенным физическим способом. Топить, травить, стрелять, резать. Никакой магии!

— Грустишь? — спросил Ирга, заглядывая в комнату.

— Ты выставил меня перед всеми дурой, — отвернувшись, сказала я.

— Почему перед всеми? Для Ситы ты теперь великая магичка, она будет тебя бояться.

— А что обо мне подумает Варсоня?

— Он в восторге. Для него это просто недостижимые высоты магии. Он очень слабенький маг.

— Да, я поняла, его даже выгнали, — кивнула я.