Надежда Башлакова - Волчонок

Тем временем лодка с человеком, теперь намертво вцепившемся в борт и с ужасом взиравшим на моё приближение, продолжала раскачиваться из стороны в сторону и наполняться водой. Единственным её пассажиром оказался белобрысый мальчуган не многим младше меня.

У меня не было никакого резона плыть ему навстречу, то есть против течения, и я поплыл просто на середину реки ближе к тому берегу, сберегая тем самым силы и позволяя беспокойному потоку сносить меня чуть ниже, но в том не было большой беды.

Он не успел доплыть до меня совсем чуть-чуть. Лодка, в очередной раз качнувшись, зачерпнула новую порцию воды и, не выдержав нагрузки, начала заваливаться на бок, а затем и вовсе уверенно в неё погружаться.

Мальчишка бешено заорал и, не подумав, как бы ему спастись, просто взмахнул руками и, вывалившись за оборачивающийся борт, камнем пошёл ко дну. И, то ли он просто не умел плавать, то ли успел хлебануть изрядную порцию воды, то ли ударился о свою же посудину или просто сильно испугался, но только больше он уже не показался на поверхности. Мгновение спустя за ним отправилась и лодка.

Но я был уже совсем рядом, в каких-то нескольких метрах и горел страстным желанием совершить геройский поступок, тем самым положив начало своему становлению как личности, проще говоря, перейти от бездейственных мыслей к самим действиям. А плавал я хорошо, без лишнего хвастовства и брехни.

Оттого-то я и погрузился в воду мгновенно и успел ухватить мальчишку за шиворот ещё до того, как он коснулся ногами дна. Дальше было уже дело техники, так что я вытащил его на берег без лишних проблем. Я стоял над ним и внимательно наблюдал, как он смешно откашливается и отплёвывается. Я ещё ни разу не видел в такой близости от себя человека и уж тем более, никогда не прикасался к нему, не считая, конечно, Травки. Но она была не в счёт, так как хоть и была человеком, но для меня самого в первую очередь являлась непосредственно моей бабушкой, и я, воспринимая её как отдельную личность, не мог рассматривать с позиции всего человечества.

Я и не сразу понял в своей глупой растерянности, отчего, когда спасённый мальчишка, только чуточку пришёл в себя, то сразу ломанулся от меня в сторону, отползая задом дальше в кусты.

— Э, ты чего? Я же тебя спас. — Искренне удивился я.

Но он проигнорировал это моё высказывание, только пугливо икнул и спросил.

— Теперь ты меня съешь? Да?

— Я тебя что? — Я всё ещё по-прежнему ничего не понимал.

— Ну, это… съешь. Ты же ведь оборотень? Разве не так? — Он испуганно задрожал, ну прям осиновый лист какой-то.

А до меня дурака наконец-то дошло каким, собственно говоря, я предстал перед его светлыми очами.

— Вот чёрт! — Только и выдавил я из себя.

— Мамочки. — Жалобно проблеял мальчишка.

— Да не трону я тебя. — Проворчал я, отступая назад. — Ты-то хоть сам как? В порядке?

Он неуверенно кивнул.

И тогда я развернулся и, ничего больше не говоря, скрылся в кустах….

Но не успел я пробежать и несколько шагов, как услышал позади себя его зов.

— Эй, подожди! Да постой же ты! — Донеслось до меня.

Я остановился и нехотя обернулся.

— Так ты не станешь меня есть? — Всё не унимался он.

И самое смешное в данной ситуации было то, что как раз таки он сам меня сейчас и преследовал, в то время как я спокойненько так направлялся к себе домой.

Вот дурья башка! Я недовольно мотнул головой, скорее стараясь избавиться от наваждения, чем отвечая, но он истолковал всё превратно, то есть по-своему.

— Классно! — Он подбежал ближе и осторожно дёрнул за длинную белую прядку у меня на лбу. — А ты настоящий волкодлак?

И вот тогда я отчаянно отпрянул. Нет, не потому что испугался или мне неприятно было это его прикосновение, да и не потому, что меня как-то задел этот вполне невинный вопрос, просто его запах….

Он был такой родной и знакомый!

Я ещё раз мотнул головой и снова повёл носом, на этот раз уже более осознанно. Я не мог ошибиться! Просто не мог. Одежда на нём и его волосы уже подсыхали на жарком солнышке и запахи, которые уже было, смыло водой, теперь проявлялись вновь.

— Кто ты? — Тихо спросил я.

— Я человек. — Ответил он.

Помню, я тогда ещё поразился его глупости. Как только он не мог меня понять?! Ведь то, что я хотел знать, было так очевидно.

— Давай дружить? — Выдал он очередную фразу, которая показалась мне ещё наивней предыдущей.

Я нетерпеливо мотнул головой.

— Разве тебе не говорили, что дружить с оборотнями опасно и невозможно? — Спросил я, но в голове у меня вертелся совсем другой вопрос, почему его запах показался мне настолько знакомым.

— Это и так все знают, но ведь знать кому-то о нашей дружбе вовсе не обязательно. А раз ты не съел меня до сих пор, значит, не съешь и впоследствии. — Вполне резонно предположил он.

— Может быть, сейчас я просто сытый. — Раздражённо пробурчал я, но мальчишка отчего-то в такую вероятность не очень-то поверил. Другое дело, что я на его месте поступил бы точно так же.

— И всё же, может быть, будем друзьями? — Он заискивающе заглянул мне в глаза.

— Я подумаю. — Отмахнулся я от его предложения, лично меня сейчас занимали совсем другие мысли. — Но кто твои родители?

Он не успел мне ответить. Какой-то звук привлёк вдруг моё внимание, и я напряг слух.

Совсем рядом послышались голоса людей. Они что-то кричали, кого-то звали.

Я взглянул на человеческого детёныша, что теперь обернулся, вероятно, только сейчас расслышав этот неясный зов, развернулся и побежал к своему мешку, так и не дождавшись ответа.

— Я буду ждать тебя здесь же через неделю. Приходи. — Крикнул мне вдогонку спасенный мальчишка.

Но я не стал оборачиваться и давать ему понять, что он услышан. Я просто привычно подбросил носом мешок, поймал его на лету своей же мордой и, стремя голову, понёсся домой к бабке Травке, чтобы как следует выплакаться, утешиться на её, высохшей под давлением бессчётного количества прожитых лет, груди и подумать. А подумать мне было о чём. Да чего уж греха таить, подумать мне надо было даже слишком о многом.

Неделя пролетела в тягостном ожидании. Мне так хотелось явиться на означенное место, но страх останавливал меня. Да и Травка, словно почувствовав что-то, сказала мне в тот вечер, когда я весь взмыленный с бешено бьющимся сердцем вернулся домой, нечто такое, что заставило меня призадуматься. И это несмотря на то, что я некоторое время стоял возле дома, не решаясь показаться перед бабкой в таком виде, и ожидая, когда тело моё и разум остынут.

— Если ты когда-нибудь встретишь человека, который предложит тебе дружбу, будь осторожен. — Тихо произнесла она. — Люди коварны и хитры. Они не помнят добра, но любую обиду хранят годами. Они лживы и мстительны. Будь осторожен, Волчонок. И поверь мне, я говорю тебе это не просто так, а только потому, что я искренне желаю тебе добра.