Светлана Зорина - Снежная Дева

— Это вполне вероятно, — кивнул Гай. — Но такое же или почти такое семейное предание в Айсхаране рассказывают примерно в каждой пятой семье. Историю о ребёнке, рождённом от снежного короля или просто снежного мага, которого или унёс ревнивый муж, или похитила огромная птица, а он потом вернулся уже взрослым. Или сводные браться пытались погубить из зависти, а он уцелел и потом вернулся да ещё и спас весь посёлок, а иногда и всю страну от какой-то напасти… Но чаще рассказывают историю о ревнивом муже, а женщину чаще зовут Литта или Линда. Литта — если она была из простой семьи, а Линда — если из знатной. Литта — хатанское простонародное имя, а Линда в переводе с древнего языка означает «звезда». До недавнего времени давать это имя своим дочерям могли только правители. У Сельхенвурдов оно было почти в каждом поколении.

— А кто сейчас живёт в их замке? Говорят, враги Сельхенвурдов убили отца Хенны и Эдана, перебили всю его дружину и заняли замок Селихен. Они до сих пор там?

— Сейчас там главное логово аханаров, — нахмурился Гай. — Приспешников Айслинда. Они называют себя аханарами — в переводе с древнего местного это означает что-то вроде борцов за возрождение страны. Но для народа создано мнение, что хозяева серебряного замка по-прежнему Сельхенвурды, которые спелись со злыми колдунами и негодяями из чужого мира, носятся, как с писаной торбой, с чужеземным принцем-демоном — то есть со мной. А чтобы укрепить это мнение, обитатели замка носят одежду с символикой Сельхенвурдов.

— Теперь понятно, почему у тех всадников были шлемы с волчьими мордами. Такие же я видела и в Гаммеле. На парнях, которые сейчас патрулируют улицы…

— Естественно, — ещё больше помрачнел Гай. — Ведь все должны считать их моими подданными, которых я привёл в Гаммель, чтобы устроить там террор. А я тут сижу и не знаю ни как исправить ситуацию, ни как спасти своё имя от позора, которого не заслужил.

— Всё могло быть ещё хуже, Гай, — тихо произнесла королева.

— Да, — кивнул юноша. — Я действительно мог стать ледяным демоном, выполняющим волю аханаров, и принести много бед своей стране.

— Насколько я поняла, ты был первым, кого похитили, заменив ханном, — сказала Илана. — Странно, что после этого колдуны ещё столько времени просто похищали детей вместо того, чтобы инсценировать смерти от так называемой ледяной болезни.

— Массовые инсценировки начались, когда они как следует отработали технологию создания ханнов — тех самых полуживых, полуледяных кукол, которыми можно заменять похищенных детей. Между прочим, делать ханнов трудней, чем гормов. Человеческая плоть, выражаясь словами здешних колдунов, относится к категории «первичная материя». Как я уже говорил, трансформировать первичную материю могут только полукровки и наары — те, в ком есть и снежная кровь, и человеческая. Те, кто способен овладеть и снежной магией, и магией людей. Чистокровные иланы на такое не способны. Айслинд может сделать лёд вечным. Он также может при помощи магического льда превратить человека или животное в горма — в этом случае лёд, излучая вместе со светом магическую энергию, воздействует на плоть, но не смешивается с ней и на молекулярном уровне её не изменяет. Гормов называют ледяными демонами, но их тела не содержат льда. Сотворить ханна — существо из смеси живой плоти и льда, наделив его крупицей живой души, илан не может. С живой плотью и тем более с душой гораздо лучше управляются маги из людей. А некоторые полукровки и наары владеют и льдом, и живой материей. И даже немного тонкой материей души. Ведь совсем не имея души, ханны не смогли бы заменять похищенных детей. Кукла должны быть живой. Естественно, эта искорка души в них быстро затухает и ханн превращается в совершенно бесчувственное существо, но окружающих это не удивляет, поскольку всё это считается последствиями болезни. Шесть с половиной лет назад ангиерский колдун по имени Лоин впервые сотворил ханна, который и заменил меня в моём мире, когда я был похищен в Альдамейре. Вскоре после этого Лоин погиб и унёс секреты своего колдовства с собой в могилу. И прошёл не один год, прежде чем его ученики сумели освоить искусство создания ханнов. Вот тогда-то производство этих полуживых, полуледяных кукол было поставлено на поток. Обычные похищения наделали слишком много шума, а когда дети умирают от какой-то непонятной болезни, люди переключаются на другое — начинают обвинять врачей в беспомощности, выдумывать всякую ерунду про гнев божий, а за детьми уже не следят в три глаза. Да и полиция становится менее бдительной.

— Забавно, — усмехнулась Илана. — Если б не смерть этого Лоина, ледяная болезнь распространилась бы уже давно, и, возможно, события развивались бы как-то иначе.

— Возможно, — промолвила королева, вставая. — Думаю, теперь вам можно поговорить наедине. Остальные уже знают историю Гая. К тому же они сегодня устали на охоте.

— Это точно, — зевнул Хай-Вер. — Но вы тоже долго не засиживайтесь. Тут рано встают.

— Да, дети, — с улыбкой обернулась Изабелла. — Пожалуйста, не очень долго. Хенна и так жалуется, что в последнее время лампы жгут допоздна, а масло на исходе.

Дети… Илана представила себе уютную детскую с большим ковром, на котором маленькие принц и принцесса строят из кубиков замок, а королева-мать, выходя из комнаты, напоминает им, что скоро спать… Она что — издевается? Какие они, к чёрту, дети! Илана вдруг почувствовала подступающую к горлу тошноту. Хенна сказала, что она взрослеет. Иногда это происходит болезненно, иногда не очень. Скорей бы всё закончилось…

Илана сделала глубокий вздох, и ей стало полегче. Сидевший напротив неё человек очень ей нравился — она поняла это, едва увидела его сегодня утром… А может, ещё раньше? Судьба уже сводила их. Они уже не раз вдвоём открывали врата между мирами, находясь по разные стороны этих врат. Илана до сих пор не могла понять, почему врата открылись тогда, на руинах торгового комплекса возле Камелота. Это было больше полугода назад. Принц и тогда мчался ей на помощь, но она приняла это за очередную ловушку. Она слишком боялась голубоглазого демона в голубом плаще. Злого демона, который увёл Таддеуша Бельски в другой мир… На самом деле всё было не так. Гай и Тэд оба угодили в одну и ту же ловушку. Из них обоих пытались сделать демонов. Из Таддеуша его, пожалуй, сделали, а вот из принца нет. Илана поняла, за что Тэд всегда так ненавидел Гая. Не за то, что тот занимал его место, а как раз за то, что Гай занимал своё место. Не будучи сыном короля Георга, Гай был настоящим принцем. Он был из тех, кто никогда не подчинится чужой воле. Из тех, кто способен повести за собой. Илана явственно ощущала исходящую от Гая силу. И власть. Не жалкое, данное высоким титулом право карать и миловать других, а подлинную власть — способность управлять собой, делать выбор и принимать решения, не сваливая ответственность на других. Человек, сидящий сейчас напротив Иланы, был мужчиной. И лишь застенчивость, которую он испытывал, оставшись наедине со своей новой знакомой, говорила о том, что ему ещё нет шестнадцати лет.