Светлана Зорина - Снежная Дева

— Да не богов оно раздражает, а Хенну. Постарайся не обращать на это внимание. Она не единственная хозяйка поместья, а её брату наше присутствие нравится. Он не зациклен на этом пресловутом славном прошлом, от которого уже давно никому ни холодно, ни жарко, и открыт для всего нового.

— Её брату всё трудней и трудней сохранять свой авторитет. Большинство старейшин на стороне Хенны. Теперь уже и на Изабеллу косо поглядывают. Насколько я понял, в Айсхаране нравы достаточно свободные и не принято лезть в чью-то личную жизнь, но Эдан связался с чужеземкой, а здесь не хотят, чтобы один из последних Сельхенвурдов покинул родину своих предков. В здешних краях процветание рода Сельхенвурдов всегда связывали с процветанием всей страны.

— Да он вроде и не собирается покидать свою родину.

— То есть ты думаешь, что наша королева останется здесь? У неё тоже есть долг перед страной, перед подданными… Правда, тут считают, что её уже не так всё это и волнует. Лишь бы быть с Эданом…

— Она думает не только о себе, но и о своём сыне, наследнике германарского престола!

— Конечно, думает. Чего ты сердишься? Давай хоть мы не будем ссориться. Хватит уже того, что Хенна с Эданом еле разговаривают, а Лилиана с Томасом не разговаривают вообще. И косых взглядов всё больше и больше…

— Господи! А у Лилианы-то с Томасом что случилось?

— Понятия не имею. Я ещё позавчера заметил, что они друг на друга дуются. Чёрт знает что такое! Хорошо, конечно, что мы с врагами пока в состоянии холодной войны, а не палим друг в друга, но почему эта холодная война на посёлок перекинулась? Если уж и между нами мира не будет…

В последнее время Илана действительно не видела прежде неразлучных Лилиану и Томаса вместе, но не придала этому значения. Её и так постоянно одолевали тревожные мысли, и к тому же периодически накатывали приступы слабости и тошноты.

— Ревность, — усмехнулся Гай, когда Илана спросила его, знает ли он что-нибудь о причинах размолвки между Лилианой и молодым рыцарем.

— Да? Здешние девушки с самого начала на него заглядываются, но я никогда не замечала, чтобы хоть одна из них заинтересовала его.

— Если бы дело было в девушках! Лилиана приревновала его к нашему с тобой другу детства. Видели, как Томас пару раз заходил к Таддеушу в комнату и довольно долго оставался там с ним наедине. Она, естественно, заподозрила, что он вернулся к прежним увлечениям. А он разозлился, что дама его сердца ему не доверяет. Недоверие — самое страшное оскорбление для рыцаря. По авалонским обычаям, если рыцарь решил порвать с женщиной, он посылает ей прощальный подарок с письмом, в котором всё объясняет. Хитрить, лгать, изворачиваться, скрывать свою связь с новой пассией — всё это низкие уловки, недостойные настоящего рыцаря.

— Вряд ли Лилиана знает все эти нюансы, она ж не на Авалоне выросла. Если Томас ни в чём перед ней не виноват, он мог бы с ней объясниться…

— Он считает ниже своего достоинства оправдываться. Она не должны была оскорблять его своим недоверием.

— Ну и какой же теперь выход?

— Не знаю… По-моему, мы просто все на взводе, устали от этой неопределённости и вообще от всего.

— А зачем он ходил к Таддеушу?

— Предлагал помощь, покровительство своей семьи. Гилленсхаали имеют вес в Федерации, и такое покровительство было бы на пользу остаткам семьи Бельски, которая в последнее время изрядно подмочила свою репутацию. Таддеуш несовершеннолетний, но уже так запутался во всех этих интригах, что в случае поражения ему не выйти сухим из воды. Томас предложил Тэду отправиться с ним на Эдем и пожить там в одном из особняков Гилленсхаалей. Пока всё не утрясётся. А потом он мог бы вообще перебраться туда со своей матерью. Родственники Томаса нашли бы ей прекрасных врачей, помогли бы им приобрести на выгодных условиях собственность… В общем, наш рыцарь просто захотел помочь подростку, по глупости увязшему в дерьме.

— Ну и?

— Тэд не хочет выбираться из дерьма. Похоже, оно до сих пор кажется ему шоколадом. Томас говорит, что сначала он вроде бы задумался, но во время второго разговора вёл себя так высокомерно и по-хамски, что Томасу захотелось хорошенько надрать ему задницу. Его удержало только то, что Таддеуш тут пленник.

— Ну и чёрт с ним. Скоро эксперты доложат Коллегии о проверках здесь, в Германаре и ещё в нескольких мирах, где обнаружены следы деятельности шайки Айслинда. Герцогиня найдёт способ выйти сухой из воды, но надеюсь, мы всё же добьёмся решения проверить лже-королеву и лже-принца Германара на подлинность. Этой проверки они, естественно, не пройдут, и существование заговора против законных правителей Германара будет доказано. Вы с матерью будете восстановлены в правах и сможете вернуться в Гаммель.

— Надеюсь, так всё и будет, — сказал Гай без особой радости в голосе. — Бардак, который там устроили, быстро на разгребёшь, но вернуть себе права на престол — уже немало… Илана, а ты вернёшься с нами в Германар? Или ты хочешь остаться в своём мире?

— Тот мир настолько же мой, насколько и этот. И даже больше, чем этот, — ведь мои мать и отец родом оттуда, и почти все друзья. Мои здешние предки очень дальние, и с этим миром меня связывает меньшее, но пока я не могу отсюда уйти. Совсем — не могу. Над этим миром нависло что-то страшное… Да, астероид не свалится, я знаю. Но я чувствую — тут что-то случится.

— Если честно, я не горю желанием возвращаться, — признался Гай. — Этот мир уже стал моим. Я попал сюда при очень плохих обстоятельствах, здесь вообще было много плохого… Жизнь во лжи, потом в страхе. Айсхаран закалил меня. Я привык к опасности, привык жить в состоянии войны, и мир Германара со всем его комфортом кажется мне теперь чем-то далёким и странным.

— При всём комфорте настоящего благополучия нет и там.

— Я знаю. Наш с матерью долг вернуться и навести там порядок. Знаешь… Мы с ней никогда не говорили об этом, мы вообще избегаем разговоров на эту тему, но, думаю, если б не королевский долг, она бы тоже предпочла остаться здесь.

— Из-за Эдана?

— Да.

— Скажи, Гай, а ты не чувствуешь ревности? Вы столько лет были в разлуке, а едва нашли друг друга, как между вами кто-то встал…

— Эдан не вставал между нами.

— Да, но он так или иначе отнимает её у тебя. Они постоянно ищут возможности побыть вместе… Извини, наверное, я говорю глупости. Просто я помню, как бесилась, когда у Мартина появилась Ева. Конечно, я была тогда младше…

— И всё же смирилась с её существованием, — улыбнулся принц. — Ты поняла, что эта женщина сделала его счастливей. Моя мать никогда не была по-настоящему счастлива. Она не могла остаться с человеком, которого любила, а муж, который её искренне любил, не мог заменить ей того человека. Я тоже не мог, я лишь постоянно напоминал ей о нём. Потом она винила себя в том, что навлекла на меня беду. Она считала, что стала причиной некоего злого рока, который обрушился на меня как на плод греха… Она столько лет страдала, виня себя в том, в чём не была виновата. Она имеет право на счастье. Все мы имеем право… Как можно обвинять человека в том, что он любит кого-то не того? Откуда нам вообще знать, где встретишь свою любовь? Иногда для того, чтобы встретить свою мечту, надо оказаться в другом измерении. Бывает, что она живёт в одном с тобой мире, но для того, чтобы увидеть её, ты должен заглянуть в какую-то иную даль, в иные пространства, времена…