Анна Рыжая - Валькирия

Черноволосая красавица игриво провела ногтями по его обнаженной груди. Лекс улыбнулся и закрыл глаза. Красавица расстегнула блестящий лифчик и отбросила его в сторону.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Лекс улыбнулся. Он был доволен не столько тем, что девушка призналась ему, сколько тем, что самые красивые вампирши готовы были ублажать его снова и снова, потому что каждая надеялась стать его женой, женой их лидера. Каждая мечтала завоевать его. Но Лекс не торопился жениться и даже выделять кого-то из них. Девушки считали его красавчиком, и как, любому красавчику, ему, жуть как, не хотелось расставаться со свободой. Будь жив отец, давно бы женил его на дочке какого-нибудь важного вампира. Но еще в прошлом году Роман был убит при наступлении солдат группы «Альфа». С тех пор общиной руководит его младший сын Александр, а старший, Максим, — его правая рука.

Черноволосая красавица извивалась как кошка. Лекс млел от ее ласк. Он открыл глаза. На месте черноволосой вампирши была рыжая ведьма. Как она попала сюда? Она улыбнулась и принялась целовать его грудь. Он не знал, как реагировать, но ласки рыжей ведьмы ему безумно нравились. Рыжая поцеловала его в губы. Как же она красива… Куда делась вся его ненависть? Наверное, не надо было пить столько виски. Они двигались в унисон, как единое целое. Ее огненные волосы спадали ему на лицо, и это нисколько не раздражало. Лекс снова закрыл глаза. А когда открыл, опять увидел черноволосую вампиршу. Что-то взорвалось внутри него. Он резко поднялся.

— Дорогой, что-то не так? — испуганно пролепетала она.

— Уходи, — тихо ответил он.

— Что? Почему? — не поняла она.

— Уходи, я сказал, — громче повторил он.

Вампирша слезла с кровати и, накинув халатик, ушла, злобно хлопнув дверью. Лекс сидел и думал. Конечно, он и раньше слышал о том, что многие представляют с собой в постели врагов, но рыжая была так реальна… Без сомнений, он убьет ее, это естественно. Но почему она привиделась ему в такой роли? Он же думает о совершенно противоположных вещах. И все же, черт возьми, Лексу понравилось это видение. Главное, чтобы оно не привиделось, когда он соберется убить эту дрянь.

Таня уже два дня плохо спала и ела через силу. Она все твердила, что скучает по своей подруге Джи-джи. Братьям оставалось только вздыхать. Им было жаль сестру, даже, несмотря на то, что любовь к человеку они не понимали.

Прошло два дня с той несостоявшейся дуэли в лесу. Я вспоминала того вампира и его сестру. А Джи-джи в чем-то права. Я их совсем не знаю. Оказывается, они, как и мы, любят своих близких. Что ж, плюсик им в записную книжку. Но это ничего не меняет. Эти твари — дикие и агрессивные, они опасны для людей. Такие отмороженные личности, как я, способны дать им отпор, но таких единицы. Основная масса — это беззащитные люди, никогда не державшие в руках оружия. Джи-джи переживала разлуку с подругой. Что ни говори, но эти девочки привязались друг другу. Пусть даже одна из них потенциальная пища для другой. Не понимаю, как такое возможно, но это есть. Даже я вынуждена признать это.

Сегодня я получила письмо из генерального штаба Живого Альянса. Обычно я получаю письма от генерала Штейна. Он любит давать распоряжения лично. Сегодня же мне написал сам главный председатель Альянса, генерал армии Альфред Гегель. По крайней мере, копия письма за его подписью прилагалась, а значит, дело серьезное. Председатель писал о том, что 23 июля в Юрмале состоится всеобщее собрание, на котором обязаны присутствовать по пять представителей от каждой делегации. Я не совсем поняла, что он этим имел в виду. Наверное, солдатские подразделения «Альфа», «Бета», «Дельта» и прочие отряды, не имеющие спец. назначения. Председатель сообщил о том, что армия не справляется с машинами. Мы проигрываем одно сражение за другим. Вследствие чего, он просил нас поддержать новый спец. проект по созданию альтернативных боевых групп. Не понимаю. В самом низу письма была приписочка, что все межнациональные распри необходимо временно забыть во имя спасения планеты перед общей угрозой. Или я деградирую или, от нас что-то скрывают. Отказаться нельзя, мы обязаны посетить собрание.

Макс, торопясь, шел по коридору. Он нес брату важное сообщение, пару минут назад сброшенное с вертолета прямо к входу в катакомбы. Уже одно то, что кто-то вычислил их жилище, говорит о значимости послания. Макс постучал, но скорее для приличия, и, не дождавшись разрешения, вошел в комнату. Лекс был один.

— Что? — с интересом спросил он.

— Держи, — Макс протянул Лексу конверт.

Лекс покосился на брата и, осторожно развернув конверт, принялся читать. Макс заметил, как постепенно меняется холодное лицо брата. Лекс становился то сосредоточено-серьезным, то надменным и усмешливым, то снова серьезным.

— Что там? — не выдержав, спросил Макс.

Лекс молча протянул ему письмо. Пару минут Макс читал, затем глухо зарычал.

— Мы можем отказаться?

— Читай постскриптум, — убитым голосом ответил Лекс.

Макс пробежал глазами по строчкам «В случае неповиновения вы будете уничтожены».

— Черт…

— Вот именно.

Макс сел рядом с братом. Оба молча смотрели куда-то в пустоту. Они обязаны придти в назначенное время в назначенное место. Нет никаких гарантий, что это не ловушка, но если они не придут, их всех ждет смерть.

23 июля. Сегодня впервые за два года Юрмала собрала в себе столько же людей, сколько собирала когда-то на концертах «Новая волна». Но сегодня здесь были отнюдь не ценители музыки. Город кишил солдатами. Все они прибыли сюда на собрание Живого Альянса под лозунгом «Вместе мы — сила». Приехавших с разных точек мира размещали в специально отстроенном для этого события бункере, разделенном на корпуса. По меркам военного времени бункер казался едва ли не пятизвездочной гостиницей с горячей водой, нормальными туалетами, чистым постельным бельем, общей столовой и даже баром, в которых солдаты не бывали уже давно. Номера были рассчитаны на пятерых, но иначе организаторам просто никак было не вместить всех прибывших. Но на этом неудобства кончались. Наверняка, многие из приехавших захотят задержаться здесь подольше. На окраинах города, обнесенного высоким забором с колючей проволокой, устроили пропускной пункт. Въезд в город был всего один, чтобы в случае непредвиденных ситуаций, никто не мог покинуть пределы города. Охрана на въезде была предупреждена о возможных конфликтах, потому арсенал оружия при каждом солдате был более чем внушительный. Прибывших пропускали исключительно по предъявлению приглашения на собрание. В город допускались делегации не более чем из тридцати человек, пять из которых должны представлять свою группу или общность на самом собрании. По всему городу бродили солдаты, контролирующие соблюдение основного правила для прибывших — все распри остаются за воротами города.