Алина Сергиенко - Ангел в плоти

В гардеробе я нашла брюки, темную водоласку и переоделась. Я затянула волосы в хвост. Только вот мои волосы светлые. Нет, я не блондинка. Волосы у меня светло — каштановые.

Я оделась и спустилась вниз. В гостиной я нашла Шона, который смотрел телевизор. Я подошла к нему.

— Привет, Шон — сказала я.

Шон приподнялся и посмотрел на меня.

— Привет, Лиззи — хмуро ответил он и снова лег, положив голову на изголовье дивана.

Я подошла ближе, так, чтобы мне было видно лицо Шона. Вид у него был уставший.

— Шон, у тебя все в порядке? — осторожно спросила я — Ты какой-то бледный.

— Плохо спал. — ответил Шон и зевнул.

— Что такое? Ночные кошмары?

— Откуда ты знаешь? — встревожился Шон.

— Значит кошмары? — переспросила я.

— Да — сухо ответил Шон. — Лиззи, если я тебе кое-что расскаду, пообещай не смеятся.

— Хорошо. Обещаю — сказала я.

— Точно не будешь смеятся? — переспросил Шон.

— Я ведь пообещала — заверила я.

— Ну… — протянул Шон — Мне приснилась сегодня та девочка.

— Какая?

— Та, которая погибла несколько дней назад.

— Откуда ты знаешь, что она погибла? — удивилась я. У меня дрогнула рука.

— Она сама мне сказала — ответил, как не в чем не бывало, Шон.

— Рассказала сама? — уточнила я.

— Да. И показала эту аварию, показала свои похороны.

— То есть? — переспросила я, делая вид, что не поняла. Хотя я все поняла. Это дар Шон, о котором говорил Томас.

— Она показала аварию и свои похороны — повторил Шон. — Это было просто страшно наблюдать за этим. За аварией. А на похороны ты пошла и сказала пламенную речь в честь нее. Кстати, одета во сне ты была, так же, как и сейчас. Но самое странное, это то, что я не мог проснутся. Я хотел проснутся и не видит этого ужаса. Но у меня не получилось. Я даже думал, что это все наяву. Но, когда я проснулся весь в холодном поту, я понял, что это всего лишь сон. Но вполне вероятно, что вещий.

Шон замолчал и посмотрел на меня.

— Ты не будешь смеятся? — спросил он.

— Нет.

— Тебе не кажется это смешным? Не кажется, что это бред сумашечего?

— Нет, не кажется — сказала я. — Я верю тебе. Я верю, что это может быть вещий сон.

— Правда?

— Да. Может — я запнулась. Отец говорил, чтобы я не рассказывала Шону о его даре. Он сам должен понять это.

— Что ты хотела сказать? — спросил Шон. А он внимательный.

— Может… — нужно что-то придумать — Может тебе стоит поехать на ее похороны?

— Ты уверена?

— Да — кивнула я, хотя была неуверенна в своих словах.

— Я думаю, что ты права — сказал Шон. — Я пойду. Так мне будет спокойнее. Может она перестанет мне снится.

— А она не первый раз тебе снится? — спросила я.

— Нет. Она мне снится со дня вечеринки в вашей школе.

— Ясно — кивнула я. Может и правда у Шона есть дар. И он может видить будщие события во сне.

Шон выключил телевизор и направился на второй этаж.

— Я подожду тебя — крикнула я и, одевшись, вышла на двор.

За выходные выпал снег и он сверкал в лучах солнца. Снег в Лондоне — явление не очень частое, поэтому все радовались снежным хлопьям, которые укрывали землю.

Через несколько минут к двору подьехала машина и через несколько секунд во двр вошел Крис(калитка всегда была открытой). Он подошел и обьял меня.

— Привет — выдохнул он.

— Привет — ответила я.

— Поехали?

— Шона подождем

— Шона? — удивился Крис.

— Да. Он решил тоже поехать — сказала я. Точнее я предложила Шону. Может Сара не будет ему снится.

Крис кивнул и пошел к машине, а я вернулась в дом.

— Шон? — позвала я.

— Иду — крикнул Шон и спустился со второго этажа.

— Пойдем — сказала я и вышла сво двор.

Шон закрыл дом и мы направились к машине Криса. Отличии от улицы, в салоне машины было очень тепло и уютно.

— Привет — кинул Шон и пожал протяную руку Крису.

— Едем? — спросил Крис, и, после моего кивка он завел машину и мы направились сторону церквы "Хиллсонг Лондон".

— Шон, как у етяб дела? — спросил Крис, как не в чем не бывало.

— Нормально.

— Как у вас с Ваннесой?

— Зачем ты интересуешся? — удивился Шон.

— Просто Несса такая радостная всегда.

— Она всегда была такой — буркнула я.

— С Ваннесой все отлично — сказал Шон, пропустив мои слова мимо ушей. — Так же, как у вас с Лиззи.

Крис улыбнулся.

— Значит очень хорошо — сказал Крис.

Я не понимала, зачем эти все пустые разговоры. К чему они? Тем более в такой момент? Парни что-то болтали, но я их не слушала. Я думала о Саре. Думала, что ведь раньше она была не такой. Она была очень приветлевой девчонкой. Я помню, что играла с ней, ходила вместе в детский сад. Эшли тоже помнить это. Когда Саре исполнилось 14, ее, как будто подменили, она стала совсем другой. И я не знала причины ее изменения. Мы хорошо общались. Но это было раньше. Потом мы с Сарой стали чуть ли не "заклятыми подружками". Возможно, виной всему богатство. Отец Сары резко разбогател и после этого изменилась вся семья.

Я посмотрела в окно. Снежные хлопья укрывали и так снежную землю. Крис и Шон разговаривали о чем-то бессмысленном.

— А ты видел той классный ужастик "Звонок"? — спросил Шон.

Что? Человек умер, у людей горе, а они обсуждаеют какой-то старый фильм ужасов?

— Прекратите! — крикнула я. — Вы себя вообще слышите? Как вам не стыдно? Мы едем на похороны, а не на вечеринку. Имейте хотя бы капельку сочувствие семьи Сары.

Наступило неловоке молчание. Крис положил одну руку мне на колено.

— Лиззи, ты в порядке?

Я сбросила его руку и смотрелна в окно.

— Нет. — отрезала я. — Как вы можете? Человек умер, а они обсуждаю старый фильм. Это уже не в какие ворота…

— Лиззи, прости — сказал Шон. — Мы просто разговорились…

— И все началось с банального "как дела" — буркнула я.

— Лиззи, любимая прости — сказал Крис и снова положил мне на колено руку. На этот раз я не стала сбрасывать ее. — Прости, вышла так.

Я промолчала. Мне нечего сказать в этом случае.

— Приехали — сообщил Крис через нескольк минут.

Мы выбрались с машины и направились в сторону церкви. Мы зашли во внутрь и сели рядом возле Эшли и Джейка в 5 ряду. Впереди нас стоял священник, которого зовут отец Пабло, а рядом с ним урна.

Я вздохнула.

В церкви наступила тишина.

— Сегодня мы пришли, чтобы почтить память усобшей Сары Мартисон — сказал священник.

Дальше я не слушала его. Я смотрела на миссис Мартисон. Она сидела в первой ряду и вытирала слезы платочком. Мистер Мартисон тоже плакал. Это так больно смотреть и знать, что им еще больнее. По моему лицу скотились слезы. Я даже не думала, что буду плакать, но слезы текли сами по себе. Мне так захотелось сказать о Саре что-нибудь хорошее. Так хотелось подойти, обнять миссис Мартисон и сказать, что жизнь не закончилась, еще все в переди. Но я знала, что Сара была для Абигайль дороже всей жизни. Каждой матери ее ребенок самый лучший.