Деннис Маккирнан - Глаз Охотника

Араван встал и, словно обращаясь к духу пещеры, произнес:

— Это необходимость. У нас нет другого выхода.

Друзья так и не поняли, к кому были обращены таинственные слова эльфа, но согласились с ним, когда он попросил затушить огонь, как только вскипит чайник.

— Никаких перемен, — тяжело вздохнула Риата, отпуская руку Гвилли.

Урус обернулся:

— Сколько времени прошло?

Араван один за другим распрямил три пальца:

— Один день до того, как мы приехали сюда, и два дня здесь — всего три дня.

Риата наклонилась к Фэрил и припала ухом к ее груди:

— Сердце бьется, но еле-еле. Боюсь, что гвинтим лишь оттягивает страшный час, смягчая действие яда. Как только наши запасы золотистых листьев иссякнут, отрава снова возьмет свое.

Урус так стиснул руки, что костяшки пальцев побелели.

— Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать. Наверняка у эмира есть противоядие, и мы должны…

Араван отрицательно покачал головой:

— Нет, Урус. Гвилли знал, когда говорил, что противоядия у эмира нет.

Ночью Араван сидел на большом камне на берегу пруда и охранял покой друзей. Он думал о бледных, едва дышавших ваэрлингах, и сердце его сжималось при мысли о том, что запас гвинтима постепенно тает.

Эльф рассеянно посмотрел на озерцо и подивился странностям природы: вода текла в пруд, наполняла его, но не переливалась через край. Наверное, вода уходит вниз, под землю. Вскоре мысли его снова вернулись к умирающим, и эльф начал молиться Адону, как он это часто делал в последнее время. Араван понимал, что его мольбы о помощи ни к чему не приведут, ибо Адон поклялся не вмешиваться в дела существ, населяющих Средние сферы: слишком они слабы и помощь всемогущих богов может пойти им во вред. К тому же Адон надеялся на ум и предприимчивость своих созданий и предоставлял им полную свободу действий.

Хотя эльф и прекрасно осознавал все это, он тем не менее надеялся на помощь своего бога. Сегодня Араван начал молиться, зажав в руке синий талисман:

— О Адон, если на то есть твоя воля, возьми жизни этих ваэрлингов и упокой их души в мире. Но если это не противоречит твоему великому замыслу, отведи от них руку смерти и помоги им. Мы в отчаянии, ибо осталось совсем мало времени.

Ответом ему служила мертвая тишина. В отчаянии Араван обернулся к величественному дубу и воззвал к нему:

— О древо, я вижу: Адон не отступится от данной клятвы. Если можешь, помоги нам, если только можешь…

Эльфу показалось, что высоко над его головой в кроне дерева сгустилась темнота. Араван даже дыхание затаил и перевел взгляд на звезды. Они горели все так же ярко. Ни облачка не было на небе, но меж раскидистыми ветвями дуба бродили тени.

Подобно клубу дыма, темнота опустилась и повисла дюймах в двадцати от земли. Араван потянулся за копьем, но не называл его по имени, ибо амулет сохранял тепло.

И вот, к вящему удивлению эльфа, в уме его раздался голос, говоривший на языке тайного народца и, казалось, принадлежавший женщине.

— Друг, — отозвалось в возбужденном мозгу Аравана.

— Друг, — отвечал эльф.

— Я не узнавала тебя, пока ты не прибег к камню.

— Но я не знал, что камень может позвать на помощь.

— А он и не может. Посредством его ты лишь имеешь возможность говорить с такими, как я.

Тень остановилась прямо перед эльфом. В темноте чернел какой-то силуэт, совсем крошечный и едва различимый.

— Ты просил о помощи, — напомнила тень.

— О да, нам необходима помощь. Двое ваэрлингов умирают от яда, а у нас нет лекарства, чтобы их вылечить. Мы можем лишь ненадолго продлить им жизнь, но вскоре и это будет не в нашей власти.

— Но разве не суждено каждому смертному когда-нибудь умереть? Годом меньше, годом больше — какая разница? Все они умрут однажды, потухнут, как светлячки.

— Их жизни так коротки, что каждый час дорог. К тому же несправедливо, что они должны умереть такой страшной смертью.

— Ты почти убедил меня, Араван.

— Откуда тебе известно мое имя?

— Но у тебя в руках камень.

— А как мне называть тебя?

— Можешь звать меня Нимуэ, хоть это и не истинное мое имя.

— Ты можешь помочь нам, Нимуэ?

Тень скользнула по ковру мха в сторону распростертых на земле Гвилли и Фэрил. У каждого из варорцев Нимуэ задержалась подолгу, а затем передвинулась к пакетику с гвинтимом. Наконец тень вернулась к Аравану, слегка дотронулась до амулета и тут же отошла прочь, будто боясь долго задерживаться вблизи эльфа.

Араван вновь задал свой вопрос:

— Нимуэ, ты можешь нам помочь?

— Возможно, но в самой моей помощи таится смертельная опасность. Средство, которое я предложу, либо исцелит, либо убьет.

Араван надолго задумался, а потом сказал:

— Без твоей помощи они точно погибнут, а так у них появится шанс. Говори, я слушаю тебя.

— В узком ущелье к западу отсюда по ночам распускается бледный, как луна, цветок под названием «никтородон» — ночная роза. Возьми лепесток цветка и завари с листом гвинтима — по одному для каждого ваэрлинга. Силы ночи соединятся со светлой энергией дня и, возможно, помогут твоим друзьям. Когда будешь их заваривать, опусти в сосуд с водой свой амулет, ибо я дотронулась до камня и он поможет двум противоположным силам слиться воедино. Давай своим друзьям пить настой три ночи подряд до восхода луны, затем подожди пять дней и повтори курс. Но знай: лечение очень болезненно и доставит твоим друзьям много страданий. Боль будет настолько сильна, что они могут ее не перенести, но если перенесут, то исцелятся.

— Что еще мне нужно знать, чтобы сделать все правильно?

— Не вырывай сам цветок. Возьми двенадцать лепестков с двенадцати разных цветков ночью, перед восходом луны. На лепестки не должны упасть ни лучи солнца, ни свет луны. Иначе они потеряют свои волшебные свойства, и тебе придется дожидаться следующей ночи. Заверни лепестки в черную тряпицу и храни так, пока не придет время их заваривать. Это тоже должно происходить в полной темноте.

— Что-нибудь еще?

— Да. Когда пойдешь за лепестками, будь осторожен: в ущелье полно всякой нечисти.

— Ночного отродья?

— И не только.

— Я буду осторожен. Мы можем чем-нибудь отплатить тебе за твою помощь?

— Я прошу одного: когда закончите — неважно, умрут смертные или поправятся, — не жгите больше костров в моих владениях.

Сзади раздался голос Риаты:

— Араван, что случилось? Фэрил и Гвилли очнулись?

Эльф оглянулся на приподнявшуюся на локте дару, перевел взгляд обратно на Нимуэ, но окутанный тенью призрак исчез. Эльфу показалось, что темнота оторвалась от земли и воспарила к ветвям могучего дуба.