Деннис Маккирнан - Глаз Охотника

У Фэрил душа ушла в пятки.

— Значит, скоро мы узнаем, жив Стоук или нет.

Ближе к полуночи скрип двери возвестил приближение барона.

И скоро он предстал перед ними, сопровождаемый полудюжиной хлоков с дубинами и кривыми ножами в руках, а также гхулком, смотревшим на пленников так, будто дай ему волю — и он немедленно разорвет их в клочья.

Вперед проскользнули два рюкка, спешивших зажечь масляные лампы.

В руках Стоука был длинный золотой жезл с вставленными в него треугольными лезвиями, который он с величайшей заботой водрузил стоймя на стол с инструментами. Окинув лежавшие здесь приспособления внимательным взглядом, он удостоверился, что все на месте, и оборотился к своим пленникам.

Смертельная бледность покрывала правильные черты его вытянутого лица, он был высок, с длинными изящными руками и с волосами цвета воронова крыла. Рот его искажала кровожадная усмешка, и, когда барон улыбался, можно было разглядеть его длинные зубы и острые, как у хищника, клыки. На вид ему было лет тридцать, хотя на самом деле он жил уже около тысячи шестисот лет, из которых десять веков провел закованным во льдах Глетчера. Глаза его были цвета янтаря — почти желтые.

Фэрил попятилась к стене, а Гвилли шагнул к ней, будто желая прикрыть ее собой.

Риата стояла вперив ненавидящий взгляд серебристых глаз в убийцу.

Араван весь поник и произнес на языке сильва:

— Он похож на убийцу Галаруна, но все же это не тот, кого я ищу.

Стоук окинул своих пленников насмешливым взглядом.

За спиной у барона стоял гхулк. Он был ростом с человека, и глаза его, черные и ничего не выражающие, злобно мерцали на лице, обезображенном страшным ожогом. Обожжены были и его руки, в одной из которых было зажато смертоносное копье. В кроваво-красной прорези рта виднелись желтые острые зубы, а шею опоясывал ошейник с шипами.

Гхулк глухо рычал и с ненавистью смотрел на Гвилли.

Стоук, впрочем, не обращал внимания на разъяренное чудище. Его гораздо больше занимали пленники. При виде варорцев в глазах его мелькнула тень удивления. Когда же его безумные глаза остановились на Риате, он шепотом, от которого у Фэрил мурашки побежали по спине, произнес:

— Давненько мне не приходилось побаловаться эльфом… — тут он быстро скользнул глазами по Аравану, — а тем более двумя!

Риата стояла в бессильной ярости стиснув кулаки.

Стоук вновь обернулся к варорцам:

— Удивительно, что эти двое все еще с тобой. Никогда не слышал, чтобы этот народец жил так долго.

Фэрил быстро взглянула на Гвилли, а затем опять на Стоука. «О Адон! Он нас принял за Томлина и Пэталь».

Стоук хищно посмотрел на груду оружия, сваленную у противоположной стены, и снова обратился к Риате:

— Жаль, что мой старинный враг Урус не дожил до этого радостного часа! Мне доставило бы массу удовольствия послушать его крики и стоны, когда я стал бы сдирать с него шкуру. Но он и без того сослужит мне хорошую службу: сегодня утром его труп перенесли на склад, — и Стоук поистине королевским жестом указал на дверь, из которой появился несколько минут назад, — и чуть позже он пополнит ряды моей славной армии.

Риата заскрежетала зубами в благородном негодовании и рванулась вперед, в порыве ярости забыв о цепях, сковывавших ее.

— Урус погиб в честной схватке и никогда не будет прислуживать тебе, Стоук!

Стоук, упиваясь ее гневом, злорадно рассмеялся:

— Не будет прислуживать мне? Да ты даже не знаешь, о чем говоришь, безмозглая эльфийка! — Стоук обвел распростертые на полу тела покровительственным жестом. — Сначала я хотел бросить вас сюда и оставить в темноте, но тогда у вас не было бы возможности насладиться зрелищем плодов моих длительных экспериментов. Я надеюсь, вы достаточно ярко представили себе свою собственную участь! Однако это еще не все: мало лишь увидеть мертвых, какой бы восхитительной ни была их смерть. Я горю желанием продемонстрировать вам, что с вами будет после смерти. — И Стоук повернулся к изуродованным телам, недвижно лежавшим на залитом кровью полу. С минуту он стоял не шевелясь, будто накапливая силы перед решительным моментом. И вот наконец его голос наполнил комнату: — О некрой!

Древние слова словно застыли в воздухе. Беспокойство прошло по рядам рюкков и хлоков. Они заерзали на месте и стали пятиться к двери, готовые бежать к любой момент.

— Эго гар хо Стокос дэ кемо хумас!

В комнате повеяло холодом, и Гвилли поежился. Взглянув на Фэрил, он увидел, что дамна сидит не шевелясь, обхватив колени руками, и не отрываясь следит за каждым движением барона.

— Аккоузете мэ!

Рука Аравана невольно потянулась к горлу и нащупала синий камень: он был холоден.

— Пэйсесте мэ!

В мерцающем свете лампы Фэрил показалось, что мертвые зашевелились. Сердце дамны было готово выскочить из ее груди. В этот момент из распахнутого рта одного из мертвых вывалился черный жук и откатился прочь. Дамне стало дурно.

А Стоук все не унимался:

— Стантон!

Пугающий вздох тысяч голосов наполнил комнату, и теперь у Фэрил не осталось никаких сомнений: труп двигался. Голова его повернулась в сторону Стоука, и он уставился на барона безжизненными глазами. Впрочем, Фэрил-то казалось, что это на нее устремлены остекленелые глаза трупа.

— Стантон!

Воздух наполнился десятками тысяч воплей, которые слились в один. Мертвецы зашевелились, оторвали от пола свои полусгнившие конечности, застонали и завыли все разом. Рюкки не выдержали и бросились вон из комнаты.

Мертвецы меж тем поднялись на ноги и с оружием в руках встали и обернулись к Стоуку, повелевшему:

— Лескетэ!

И снова нестройный хор десяти тысяч голосов огласил воздух:

— Малим… Кибр… Кюмандан… Мир…

Оказавшиеся более стойкими, хлоки тоже не выдержали и опрометью выбежали из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Но гхулк не поддался общей панике и стоял неподвижно, а на его обожженном лице играла кривая усмешка.

Стоук обернулся к Риате:

— Теперь ты видишь, что ожидает вас? Вы все станете солдатами моей непобедимой армии. Слышала, как они называют меня?

Шепот и стенания разносились по комнате, то затихая, то становясь громче.

Араван ответил за эльфийку:

— Они говорят на языке пустынников и называют тебя властелином, повелителем, командиром, господином и прочими подобными именами. Но берегись! Твоя сила — сила зла, и она может обернуться против тебя.

Стоук заносчиво отвечал:

— Я превзошел…

Тут он прервался, чтобы призвать к молчанию надоевших ему мертвецов.

— Хесухадсэте! — властно скомандовал Стоук, и все стихло вокруг. Стоук снова повернулся к Аравану: — Я превзошел даже своего наставника Идрала, с которым впервые вкусил прелести экспериментов над жертвами. Но я достиг большего, чем он, поднялся к вершинам, о которых он и помыслить не мог. И что мне за дело до того, что он мой родной отец? Я никому на свете не доверю секретов своей безграничной власти — и тем более Идралу, ибо ему по силам собрать армию, которая сломит мою.