Деннис Маккирнан - Глаз Охотника

Как только алеиты распрягли упряжки и стали вбивать в промерзшую землю колышки, чтобы привязать к ним собак, к Гвилли и Фэрил присоединились Риата и Араван. Вместе они начали разгружать поклажу, не обращая внимания на непогоду, и переносить вещи в полуразрушенную башню, казавшуюся беззащитной перед лицом разбушевавшейся стихии. Риата прошептала:

— Это все, что осталось от дней минувших.

Ее голос утонул в реве ветра. Поставив на землю ношу, девушка-эльф провела рукой по каменным стенам. Ее серебристо-серые глаза, казалось, пытались отыскать невидимое обычному глазу, она жадно внимала голосам прошлого.

— Я бы сказал, что это старинный наблюдательный пункт, — произнес Араван, кладя свой тюк рядом с мешком Риаты. Он был строен и смугл, с темно-голубыми глазами, волосами цвета воронова крыла, такими же как у его собратьев-эльфов.

Земля под ногами у них дрогнула, и Фэрил приложила руку к скале.

— Логово Дракона? — спросила она.

Риата утвердительно кивнула:

— Как колокол не забудет своего звона, так и мир не забудет нашествия Драконов.

Фэрил ничего не ответила, ведь она читала старинные дневниковые записи, принадлежащие перу ее прародительницы. Пожелтевшая от времени рукопись повествовала о районе землетрясений здесь, в Гримволлских горах. Даже сейчас, когда она почувствовала толчок, у нее все похолодело внутри, а ведь это слабый отголосок, эхо, доносящееся издалека. Там же, куда они направлялись, землю трясло гораздо сильнее; от этих мыслей ей стало нехорошо. До конечной цели им оставалось всего около дня пути, а целью этой был Великий Северный Глетчер — громадный ледник, бравший начало в горах Гримвон. Но даже день пути мог многое изменить, ведь она знала, что Глаз Охотника уже зажегся во мраке ночи, старинное пророчество вступило в силу. Фэрил вздрогнула от одной мысли об этом.

Араван попытался дотронуться рукой до потолка и только чуть-чуть не достал.

— Не очень-то он высок, этот наблюдательный пункт. Но, конечно, с него можно неплохо обозревать окрестности. Если бы сверху была какая-нибудь надстройка, это дало бы возможность вовремя заметить приближение неприятеля.

Гвилли от удивления даже капюшон откинул за спину и посмотрел по сторонам. Его рыжие с бронзовым оттенком волосы рассыпались по плечам, резко контрастируя с изумрудно-зеленым цветом глаз.

— Какой неприятель? — Варорец недоуменно уставился на занесенную снегом долину, — Да откуда здесь взяться неприятелю? Сплошная голая пустыня.

Араван снисходительно улыбнулся:

— Не на пустынные долины должен быть обращен твой взгляд, мой дорогой ваэрлинг, а на Гримволл, где обосновалась всякая нечисть. Это укрепление, например, построили для защиты от рюптов. Дело в том, что тогда еще не существовало заклятия Адона, повсюду рыскали рюпты и земли эти подверглись серьезной опасности. Все изменилось после Великой Войны, и теперь ночной народ не смеет покидать Гримволл, где скрывается каждый раз, когда солнце выходит на небосвод.

Гвилли понял, что Араван имеет в виду Великую Войну Заклятия, во время которой Гифон попытался оспорить право Адона на вселенское владычество. В этой войне на стороне Гифона выступил народ кистанишранцы (Нижних Сфер), а также приспешники Гифона, обосновавшиеся в Миггаре, — кистанцы, гиранцы, некоторые драконы и волшебники, а также ночной народ и им подобные. Адону же помогали люди, эльфы, гномы и варорцы, сформировавшие Великий Союз. Поговаривали также, что и Каменные Великаны — утруни — входили в состав Союза.

Как бы то ни было, битва была жестокой и вселенское равновесие было в опасности, хотя в конце концов силы Союза восторжествовали и Модру, которого Гифон наслал на Митгар, потерпел поражение. Восстание было подавлено. В качестве наказания Адон наложил на ночной народ Заклятие, в знак которого зажег на небе ярко пылающую звезду. Пока она горела, ночной народ начал все более и более болезненно переносить дневной свет, и чем дольше горела звезда, тем невыносимее становились мучения нечисти. В конце концов дошло до того, что стоило одному-единственному солнечному лучу коснуться их — и они сгорали дотла за считанные мгновения.

Весь ночной народ ощутил на себе тяжесть Заклятия Адона; и не только он один. Некоторых драконов — тех, кто выступил на стороне Гифона, Адон превратил в холодных драконов, лишив их в наказание способности дышать огнем. Однако помогавших Гифону людей Адон пощадил — ведь их ввел в заблуждение Великий Обманщик.

Все это и имел в виду Араван, когда говорил о том, что Великая Война все изменила: теперь, после того как было наложено Заклятие, ночной народ прячется днем в горах Гримволла и даже ночью не осмеливается покидать надолго свое убежище. И уж конечно, не доберется он до полуразрушенного укрепления, если не случится ничего из ряда вон выходящего. Ведь любого из них ждет неминуемая гибель, если рассвет застанет его врасплох и он не сможет вовремя найти укрытие. Примерно такие мысли бродили в голове у Гвилли, когда он смотрел на старинные развалины.

Стены башни не слишком хорошо защищали от непогоды: в дверной проем задувал ветер, неся с собой снег.

Баккан с сомнением в голосе спросил Аравана:

— Как можно отбить атаку врага из подобного укрепления? Мне кажется, оно пало бы при первом натиске — слишком уж оно невелико. От одной стены до другой расстояние в десять моих шагов, то есть шесть твоих.

— Ты прав, — ответил Араван, — но это наблюдательный пункт, и он не предназначен для того, чтобы отбивать атаки неприятеля. Дозорные, завидев врага, должны были покинуть это место, чтобы предупредить мирных жителей об опасности. Иногда они, прежде чем уйти, зажигали сигнальный огонь.

— Это как в Биконторе? — заинтересовалась Фэрил.

Гвилли отрицательно помотал головой:

— Нет, любовь моя, Биконтор создавался для защиты от врага. Башни Сигнальных гор были обнесены крепостными стенами, чего не скажешь об этом месте.

Риата оторвалась от созерцания каменных стен и обратила взгляд на Гвилли:

— Наверное, если хорошенько посмотреть, можно найти развалины конюшни или конур. Я думаю, что при появлении неприятеля дозорные зажигали сигнальный огонь, а затем седлали лошадей или запрягали собак в упряжку и немедленно покидали укрепление.

Фэрил откинула со лба выбившуюся прядку черных как уголь волос и выглянула в дверной проем:

— Кого они должны были предупредить об опасности? Я имею в виду, кто населял эту долину в те далекие времена?

— Я думаю, алеиты, — ответил Араван. — Ведь они испокон веку и по сей день перегоняют сюда летом, когда трава зеленая и сочная, стада рэнов.

Фэрил понимающе кивнула. Она вспомнила, что ей приходилось видеть рогатых рэнов на зимних пастбищах, в глубоких, защищенных от непогоды долинах на берегу моря Бореаль.