Александр Абердин - Кир Торсен против Черного Мага

Пристыженный такой очевидной своей неудачей Калюта махнул рукой и неохотно ответил:

— А, так себе, зверюга. Лягушка с длинным хвостом и крыльями, как у летучей мыши, только жутко здоровенная и башка у неё, словно у лошади, но с клыками, как у твоего тигра. Правда, лягуха эта здоровенная, ростом с добрый замок, а то и поболее. Не люблю я драконов, сэр Кир. Глупые они, трусливые, да, хлипкие. Над лесом летать боятся. Им даже одной арбалетной стрелы хватает на то, чтобы они в панику впали. Кожа у них, видите ли тонкая, да, нежная и нервы слабые. Одно хорошо, летают они быстро, груза много поднимают на себе и жуть до чего выносливые, всё остальное — дрянь!

Характеристика, данная Калютой драконам, немного расстроила Кирилла. Он уже представлял себе драконьи авиаполки, штурмующие острова захваченные врагом. На самом же деле драконы были совершенно лишены всех тех качеств, которые приписывались им в сказках: свирепости, силы, почти полной неуязвимости и огненного дыхания. Разочарованный такой характеристикой бородатого амбала, он замолчал, думая про себя: — "Слава Богу, что у меня хотя бы есть время на подготовку. Года за полтора можно сколотить армию и вооружить хотя бы по минимуму, особенно в таких феодальных условиях, когда против слова графа никто вякнуть не посмеет".

Пьяный лес оказался неширок. Всего каких-то восемь километров и они выехали из него уже через полчаса и очутились на крутом склоне гигантской, совершенно круглой котловины, похожей на лунный цирк. Её диаметр был километров сорок, не меньше. Склоны по кругу поросли густым лесом, местами буковым, ярко-зелёным, местами дубовым потемнее, а кое где и еловым, совсем тёмным. Глубиной котловина была метров восемьсот и на её дне раскинулось здоровенное озеро с большим островом посередине. Полоса воды в самых узких местах была километра в полтора, а в широких достигала всех десяти километров.

Местами остров поднимался из озера довольно высоко и был холмистым, поросшим лесом, с причудливым ландшафтом, с громадным пологим холмом посередине, у которого было три вершины. Именно на этом холме с широкими террасами и был расположен город Барилон, окруженный крепостной стеной и утопающий в садах и парках. Было на этом острове и несколько деревень, но за его пределами люди не селились, хотя там и виднелись повсюду возделанные поля, сады и какие-то плантации.

Издали город показался Киру очень красивым и на редкость просторным, с широкими длинными улицами, застроенными домами, стоявшими друг от друга на некотором удалении, что, как и в сельской местности, говорило о зажиточности горожан. Сверху, видя остров почти целиком, он смог рассмотреть большую часть города и обратил внимание на то, что из него вели пять дорог и через озеро были перекинуты пять длинных каменных мостов. Что также говорило о том, что городу Барилону насчитывается уже не одна сотня лет. Судя по всему в нём жило не менее полумиллиона жителей, если не больше.

От опушки Пьяного леса дорога круто поворачивала вправо и далее змеилась вниз серпантином. В этом месте лес рос узкой полоской, но неподалёку, слева, он спускался до самого дна котловины. Солнце ещё не спустилось за горизонт и потому ему удалось рассмотреть и другие детали этой местности. Он даже разглядел внизу, справа, какой-то то ли уединённый замок, то ли монастырь, укрывшийся среди громадных деревьев. Видно, кто-то всё-таки решался жить вне острова, защищённого естественной водной преградой.

Караван повозок, выехав из Пьяного леса, значительно прибавил хода. Возницы пустили лошадей резвой рысью. Кони, почувствовав близость родных конюшен, то и дело пытались пуститься в галоп и их приходилось постоянно придерживать, так что времени на разговоры не было. Да, и говорить сейчас Кириллу не очень-то хотелось. В нём проснулся исследователь и разведчик. Больше всего ему хотелось поскорее переодеться в местную одежду и побродить по городу, послушать о чём говорят люди и поскорее понять, какую именно политику ему следовало проводить в жизнь. Бросив беглый взгляд на Калюту, он со вздохом подумал: — "Так, битюг ты мой жизнерадостный, как же мне избавиться от тебя?"

Вскоре они преодолели серпантин и подъехали к небольшой крепостце, охранявшей въезд на такой широкий мост, что повозки могли ехать по нему в четыре ряда. Весь гарнизон этого фортификационного сооружения состоял из полусотни солдат, сплошь пожилых мужчин и даже стариков, которые бестолково суетились, пытаясь выстроиться перед графом. Из этого Кир сделал вывод, что все эти полусонные, расхристанные дядьки вместо того, чтобы исправно нести службу и следить за дорогой, свирепо дулись в карты или кости, да, дрыхли, словно сурки в норе, но ни граф, ни Калюта не проявили по этому поводу ровным счётом никакого раздражения.

Московский студент, вчерашний боец спецназа ВДВ, числившийся одним из самых лучших, ошалело глядел на эту толпу, хлопал глазами от удивления и думал: — "Да, с дисциплиной тут дело обстоит совсем хреново". Добило же его то, что командир этого гарнизона и вовсе выбежал из крепостцы последним. Не дожидаясь того момента, когда его солдаты построятся, он суетливо подбежал к графу Барилону, быстро отвесил ему поклон, достал из-за обшлага своего тёмно-зелёного, латанного камзола, застёгнутого только на три пуговицы, какое-то письмо и вручил его своему повелителю. Граф быстро прочитал письмо и его лицо тотчас сделалось недовольно-озабоченным. Он тяжело вздохнул и огорчённо сказал Кириллу:

— Сэр Кир, мне очень жаль, но сегодня я не смогу быть для тебя радушным хозяином. Мой духовник при смерти и мне прямо отсюда надлежит скакать во весь опор в его обитель, чтобы закрыть ему глаза и положить в гроб.

Кир поторопился высказать графу свои соболезнования:

— Роджер, я тебе сочувствую и…

Тот, к его полному удивлению, вдруг, ухмыльнулся и, сделав рукой странный жест, будто он разгонял мух, перебил его:

— Кир, не терзай себя. За последние двадцать лет этот старый болтун помирает уже в третий раз. Ровно через двенадцать часов он воскреснет, если раньше его не воскресит его собутыльник маг Симон и так надоест нам всем своими проповедями, что если не тебе, то уж мне точно захочется его отравить. Аббат Ренье уже стар и воскрешение для него единственный способ, чтобы немного омолодиться и вновь начать волочиться за смазливыми вдовушками. Но, увы, мне, всё-таки, придётся ехать в его монастырь, а тебе устраиваться на ночлег в моём замке самому. Вот, возьми мой фамильный перстень и ещё я сейчас напишу письмо своему гофмаршалу, так что будь в моем замке за хозяина. Если челядь не станет выказывать тебе должного почтения, сэр Кир, то ты, как бы тебе это сказать… — Граф слегка запнулся и его инструкции тотчас уточнил Калюта, весело рыкнув: