Александр Абердин - Кир Торсен против Черного Мага

— Вот что, Сеймур, накрывай на стол смело. Ну, а что касается благотворительности, то мы поступим так. Возьми где-нибудь плотной бумаги и яркой краски, такой, чтобы её было трудно смыть с руки. Покрась бумагу с одной стороны в этот цвет, нарежь на листки размером в половину ладони и с другой стороны напиши на них: — "Талон на питание. Сто пенсов". Затем поставь свою подпись и дату. После этого пошли людей в город и пусть они объявят всем трактирщикам города, что заплатишь им по этим талонам. Завтра утром примешь у них эти талоны и расплатишься с ними. Когда деньги закончатся, вновь обратишься ко мне. Да, смотри, Сеймур, больше одного талона в руки не давай и не позволяй этим прощелыгам надуть себя, ставь у них на руке отметку тем же цветом. Ну, и бойся трактирщиков, они тоже могут сжульничать. А вообще-то больше трёхсот талонов не выдавай, помогать нужно действительно обездоленным людям.

Лицо дворецкого повеселело и он сказал:

— Не беспокойтесь, милорд, мою подпись этим проходимцам ни за что не подделать. Правда, у меня есть одно замечание, милорд. На сто пенсов в большинстве таверн города можно не только хорошо пообедать, но ещё позавтракать и поужинать. Может быть мне так и написать? Тогда эти лодыри не лягут спать с пустым желудком.

— Эльза, взяв Кирилла за руку, подтвердила:

— Да, Кир, это так. Для меня было счастьем, когда я получала за свое пение хотя бы двадцать пять пенсов. Сто пенсов в день это большие деньги для бедного человека.

Кирилл нахмурился и сказал:

— Не вспоминай об этом, Элечка, это был дурной сон, а этого паразита с его вороной, я… — Он хотел было сказать что-либо страшное, но сдержался и смягчил фразу — Так вздрючу, что у него уши в трубочку свернутся. — Повернувшись к дворецкому, он добавил — Сеймур, делай что хочешь, но только вели поскорее накрыть на стол. Иначе мы сейчас же отправляемся в "Золотую подкову".

Дворецкий умоляюще всплеснул руками, после чего заставил слуг пошевеливаться. В итоге через десять минут стол был накрыт на всю команду. Посадив Эльзу между Сеймуром и её горничной, он пригласил сесть рядом с собой Мари, явно, смущенную таким вниманием. Ночью она была куда смелее. Места за столом хватило всем. Даже повару с тремя поварятами и двумя посудомойками. Тем не менее первый обед прошел как-то скованно. За столом его поддерживали только Гуильрин и Эльза, все же остальные были воплощением исключительной скованности и робости, а потому молчали.

После того, как обед закончился, дворецкий подошел к нему и попросил больше не экспериментировать. Для его друзей и Эльзы он предложил накрывать стол в малой столовой его покоев, а им, слугам, если он так щедр, разрешить обедать всем вместе внизу, на кухне. Кириллу ничего не оставалось делать, как согласиться с этим, чуть ли не требованием. Хорошо было уже то, что Эльза с каждой минутой становилась всё веселее и раскованнее. Глядя на неё и слыша её радостный смех, он невольно подумал: — "Теперь, пожалуй, нужно как следует тряхнуть этого мага Альберта за шиворот и воткнуть ему перо в задницу. Похоже, что Тетюру без украденных глаз придется туго, если он, конечно, не окажется офтальмологом ещё круче Фёдорова".

Девушки-танцовщицы, вежливо поблагодарив его за гостеприимство, удалились, наспех попрощавшись со своими кавалерами. Попросив друзей взять свои мечи, он приказал конюху оседлать четырёх жеребцов порезвее. Ему, отчего-то, пришло в голову, что и для него меч не окажется сегодня лишним, а потому снова поднял Эльзу на руки и быстро понес её наверх. После обеда она показалась ему сонной. Их сопровождал слуга и две горничные. Обе, как он успел это заметить, смотрели на него с вожделением.

Кирилл улыбался им в ответ и прикидывал, что уготовано ему судьбой на сегодняшнюю ночь. Такое повышенное внимание к себе со стороны прекрасной половины человечества Ильмина его нисколько не удивляло. То же самое происходило с ним и в Москве. За два с лишним года он переспал чуть ли не со всеми своими однокурсницами и множеством других девушек и женщин, умудряясь при этом, до некоторых пор, избегать глубоких привязанностей.

Про такие свои способности он честно говорил своим подружкам, что он кобель и несчастна будет та из них, которая выйдет за него замуж. Те, само собой разумеется, корили его за такую ветреность изо всех сил, но, потом, пораскинув мозгами, снимали все свои претензии, появившиеся у них в процессе тесного контакта с этим рослым красавцем. И всегда получалось так, что это девушки потом гордились собой и тем, что им удалось затащить его в постель, ведь Кирилл всегда был подчеркнуто вежлив со всеми ними и никогда даже намёком не показывал, что какая-то из них ему приглянулась.

Да, и события всегда развивались так, что это они предлагали ему выпить пива, послушать новый диск или взглянуть на новую компьютерную программу на чужой территории, где он становился едва ли не игрушкой в их руках, правда, игрушкой невероятно изощрённой в искусстве любви и всегда очень желанной. Он никогда не отказывал ни одной из девушек и женщин, сколь странными не были бы предлоги и поводы для уединения и сколь неожиданными, порой просто вздорными и смешными те требования, которые предъявлялись ему. Кирилл никогда не отказывал им и даже его однокурсница Полина, которую у них в академии считали злобной стервой и чуть ли не крокодилом в юбке, имела номер его сотового телефона и очень гордилась тем, что провела с ним уик-энд на даче. Кстати, после этого она нашла свой имидж и её стали считать если не вполне симпатичной девушкой, то очень стильной и сексапильной.

Не собирался он отказываться от своей прежней практики и на Ильмине, а потому уже утром, занимаясь сексом с Мари прямо на пороге своей спальной, он шепнул ей на ухо о том, что готов быть усладой каждой женщине, которая только захочет его и расшибётся в лепёшку, ляжет костьми, лишь утолить её жажду любви и мужской ласки. Скорее всего именно поэтому томная красавица Фелиция, словно сошедшая с полотен Ренуара направилась вместе с Эльзой в её гостиную, а Гретхен пошла вслед за ним в спальную. Слуга поднялся наверх только затем, чтобы слить воду из ванны.

В спальной энергичная и подвижная блондинка тотчас повисла у него на шее и стала с жаром рассказывать ему о том, как она истомилась без мужской ласки. Хотя Кир поднялся наверх только за мечом, он не смел противиться, но поскольку, не смотря на то, что он не строил никаких планов на сегодняшний день дел у него уже было невпроворот, то он был вынужден лишь слегка поразвлечь эту страстную красотку петтингом, и, быстро доведя ту до бурного оргазма, слинял из спальной, пообещав ей волшебную ночь. Девушка, стонущая от наслаждения, осталась лежать на всклокоченной кровати с расстегнутым лифом и подолами юбок, задранных выше пояса, а он, послав ей воздушный поцелуй и схватив пояс, перевязь с мечом и кинжалом, а также кошель с серебром, испарился.