Ольга Романовская - Обещание

Маргулай обернулся и с нескрываемым интересом заглянул ей в глаза.

— Вот ты и сломалась, — со злорадством заключил он. — Дальше бахвальства дело не пошло.

Он был прав. Это мерзкое существо с костлявыми пальцами, напоминавшими когти зверя, на которых поблёскивали драгоценные камни в старинных оправах, покрытых патиной времени, стояло рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки, а она вжалась в стул и бездействовала. Трусиха!

Но что она могла сделать? Всякое направленное против него действие — безрассудство, а, главное, боль, непоправимая жгучая боль для сестры.

Или все эти объяснения — слабые попытки оправдать свою трусость? Герои, о которых она читала в детстве, наверняка, загнали бы ему эти мерзкие слова обратно в глотку и как-нибудь выбрались из этой ловушки.

— Хочешь осмотреть мой дом? — Как и все люди, выбившиеся из низов, колдун был самолюбив и гордился содержанием своих сундуков. — Я радушный хозяин.

— Нет. Я же не гостья, — усмехнулась Стелла.

— Тогда тебе придётся прогуляться в одно неприятное место, где обитают крысы.

— Хорошо, я готова. — Она заставляла себя быть спокойной, считала до десяти и глубоко дышала. Шаг влево, шаг вправо — смерть, а её задача — выжить и победить. — Но запомните, что убив меня, Вы лишь отсрочите свой конец. Я уверена, найдётся немало людей, готовых продолжить моё дело.

— Единственное, в чём ты можешь быть уверена, — то, что ты никогда не покинешь Добиса. Но мне всё же хочется, чтобы перед смертью ты оценила убранство моего дома.

Стелла покачала головой.

— Я не желаю видеть богатство, нажитое колдовством на чужой крови.

— Не отказывайся. Будет о чём вспоминать в Лене. — Он скривил губы в усмешке.

— Думаю, у меня найдутся куда более приятные воспоминания.

— Какая ты несговорчивая! Что, королевская спесь мешает? Вы с сестрой — две высокомерные дуры, только ты еще и нагла не по годам. Признайся, теперь жалеешь о том, что затеяла?

— Ни капельки!

— Что-то не верится. Ну что ж, у каждого свой выбор. Ладно, вставай!

Не слушая возражений, колдун потащил её к двери, обитой чёрной тканью. Сначала принцесса упиралась, но потом предпочла подчиниться. В конце концов, что она теряет? Может, в тех комнатах она найдёт что-нибудь, что поможет ей? Кроме того, даже если ты пленник, полезно знать расположение комнат в доме врага.

— Смотри, смотри внимательнее! — эхом отзывался в её голове голос Маргулая. — Будешь рассказывать своим дружкам на том свете о том, что была в доме самого Маргулая.

«Самого Маргулая»! Ей до смерти хотелось плюнуть в его наглую надутую рожу.

Во дворце было много вычурной мебели, золота, серебра, драгоценных камней, шкур диких животных — и на каждом столе, на каждой полке стояли статуэтки Шелока и Марис. Везде — показательная роскошь, кое-где — безвкусица и перенасыщенность деталями. Стелле не хотелось бы жить здесь — не дом, а выставка достижений. Можно подумать, все эти вещи помогут ему, когда придёт день, а он придёт, и Маргулай окажется на пороге смерти. Ведь не утащит же он с собой всё свое золото!

Наконец Стелла оказалась в небольшой полукруглой комнате с расписанным золотой краской потолком. Центральное место в ней занимало гигантское зеркало в дорогой раме; его поддерживали два изогнувшихся дугой дракона.

Маргулай подошёл к зеркалу и слегка наклонил его.

— Хочешь посмотреть на своего дружка, узнать, что с ним? — поинтересовался он, любовно проведя рукой по стеклу.

Принцесса кивнула. По лбу пробежала морщинка, упрямо напоминая о том, что она повела себя недостойно. Думала о себе — а надо было думать о нём, о Маркусе. Стыдно, стыдно, очень стыдно, девушка!

Маргулай произнёс заклинание, сделал несколько быстрых движений в воздухе — и по зеркалу побежали круги, как тогда, когда Алкмена проделывала то же самое в храме Мериада.

— Я ненадолго оставлю тебя. — Колдун отошёл от зеркала. — Попрощайся со своим другом. Жаль, что он тебя не услышит!

Стелла боязливо подошла к магическому зеркалу и заглянула в него. Сначала оно было тёмным и неприветливым, а потом медленно начало светлеть. В верхней части заголубело небо, с него ласково светило солнце, замечательное своей неповторимостью осеннее солнце.

Принцесса села и нетерпеливо уставилась на гладкую стеклянную поверхность. То, что она увидела, скорее, напугало её, чем обрадовало — на земле распростёрся Маркус. Но потом девушка успокоилась — он был жив.

Прильнув к зеркалу, она, слегка склонив голову набок, наблюдала за магической сменой изображений.

Маркус с трудом поднялся на ноги. Голова гудела и болела так, будто чья-то невидимая рука методично вбивала в неё гвозди. Мысли путались и никак не хотели выстраиваться в одну упорядоченную линию. Наконец он вспомнил кое-что из событий, предшествовавших этой тупой навязчивой боли, и, разумеется, первым делом подумал о Стелле. Пожалуй, её судьба волновала его больше, чем собственная. Куда они увезли её, что они с ней сделали?

Ноги были ватными и упорно не желали отрываться от земли, но Маркус упрямо, сжав зубы, брёл к дороге. Нужно спешить, нужно спасти её.

Споткнувшись, принц упал. Досадуя на собственную неуклюжесть, Маркус сел и провёл рукой по затылку: ладонь нащупала на нём подозрительную шишку и сгусток запёкшейся крови. Резкая боль заставила его отдёрнуть руку — а это серьёзнее, чем он думал. Надо постараться очистить рану, обмыть её и перевязать.

Маркус подозвал коня и, порывшись в седельной сумке, достал всё необходимое. Из предосторожности, увы, запоздавшей, оглядевшись по сторонам, принц заметил женщину с луком в руках. Она хитро улыбнулась ему и игриво манила к себе пальчиком.

Женщина была тёмноволосая, в одежде простого кроя. Внимательнее присмотревшись к её лицу и луку облегчённой архаичной, но изящной формы, обвитому лентой живого плюща, Маркус узнал Натали.

— Твоя подруга в руках у Маргулая, — сказала богиня. — Но тебе нельзя сейчас ехать в Добис. Не беспокойся, я помогу тебе. Поезжай к Заливу любви, там ты отыщешь Анжелину. Она подскажет, что тебе делать дальше.

Натали сняла кольцо и бросила принцу:

— Отдашь его тому, кто спросит, что ты делаешь на запретном берегу.

Маркус наклонился и поднял его. Едва оно коснулось его пальцев, ноющая боль в голове мгновенно исчезла.

Богиня рассмеялась и, словно по невидимым ступенькам начала подниматься по свежему осеннему воздуху. Когда ей наскучила эта комедия, она просто растворилась: сначала каблуки мягких сапожек, затем стройные ноги, тонкий стан, руки, шея, голова…

Так как шишка и ранка на затылке чудесным образом исчезли, можно было немедленно отправиться в путь. Завтрак не в счёт, можно перекусить на ходу или, в крайнем случае, сделать потом привал — жизнь подруги, несомненно, дороже бутерброда с вяленым мясом.