Ольга Романовская - Перстень Мериада

Кое-где, ободряемые солнцем, уже побежали первые робкие ручейки, образовывая маленькие скользкие лужи.

По небу быстро плыли облака, гонимые порывистым ветром. Воздух был свеж и прозрачен — верная примета наступающей весны.

На принцессе была рыжая меховая куртка (она надевала её только на охоту), из-под которой выглядывали охотничьи штаны из простёганной ткани и высокие сапоги с меховой опушкой.

Стелла ждала уток: весной они возвращались через Деринг из Ашелдона в Мамерру. Руки покраснели от прохладного ветерка, а птиц всё не было.

Шея затекла, и девушка вынуждена была опустить голову. Со скуки пробежав глазами по полю, принцесса разглядела на снегу чёрный мохнатый комочек. Он жалобно повизгивал. Значит, живой. Только вот кто это? Какой-то зверёк?

— Да это щенок! — удивилась принцесса. — Самый настоящий лохматый щенок. Маленький, но какой прыткий! Своим лаем он распугает всех уток. Мне и так не везёт, а если я не подстрелю хотя бы одну птицу, то всерьёз задумаюсь о том, что Миралорд отвернулся от меня.

На юге показалась утиная стая. Стелла встрепенулась и наскоро размяла пальцы.

Стая была прямо над ней.

Стрела бесшумно пронзила воздушное пространство — утка упала на землю. Это был крупный селезень.

Издав победный возглас, принцесса подобрала убитую птицу. Она хотела подстрелить ещё одну, но не успела — ей помешал щенок, с громким тявканьем путавшийся под ногами. Стелла отогнала его, но время было упущено — утки скрылись из виду.

— Надеюсь, это была не последняя стая! — с грустью подумала она.

Стелла снова присела на корточки и задумалась над тем, что будет делать завтра. Честно говоря, Деринг ей наскучил, особенное все эти званые обеды. О боги, какие же они тоскливые, эти обеды! На них всегда говорят одно и то же, и всегда одни и те же лица. Она уже устала от этих лиц и предпочитала хранить гордое молчание, с нетерпением ожидая танцев. Но танцы, увы, были не всегда, а посему званые обеды она не жаловала.

Принцесса взяла в руки немного снега; он почти мгновенно превратился в воду.

Щенок снова подбежал к ней, и девушка лениво погладила его по спине.

Снова послышался протяжный утиный крик.

Принцесса встала, посмотрела на небо — уток не было. Странно.

— Охотишься?

Так, только спокойно, без резких телодвижений. Может, лучше вообще не оборачиваться? До чего же неприятные ощущения! Ей и так холодно, дополнительная дрожь не нужна, а то чувствуешь себя тушкой, попавшей в ледник.

Нет, пора привыкать: боги всегда появляются внезапно. И всегда не вовремя.

— Пытаешься избавиться от одиночества или от тоски по другу?

Какая ему, собственно, разница?

Щенок радостно завизжал и, смешно подпрыгивая, побежал на голос по липкому снегу.

Не выпуская лука из рук (вдруг Миралорд всё же смилостивиться над ней и пошлёт уток?), Стелла обернулась. Так и есть — Мериад. И не один — позади него перебирает лапами Даур.

С чего бы такая честь?

— Приветствую Вас, Всемогущий. — Принцесса сдержанно поклонилась, старательно приводя свои мысли и чувства в порядок.

— Надеюсь, ты не обиделась за то, что я прервал твою охоту? — В его голосе звучали насмешливые нотки. — Эти утки — не последние в твоей жизни, а у меня есть к тебе дело. Нет, не коллективное, — прочитав ее мысли, покачал он головой, — это мое личное поручение. Надеюсь, ты притащилась сюда одна, и нас никто не подслушает? Это предназначено только для твоих ушей.

Девушка кивнула, пробормотав что-то невразумительное.

С каких это пор боги стали доверять ей свои секреты? Наверное, что-то важное. Или наоборот. Да, скорее, наоборот, если он сказал, что может доверить его ей. С другой стороны, зачем ему отвлекаться на пустяки?

Интересно, что он скажет?

— Возьми щенка на руки: у него замёрзли лапы. Могла бы сама догадаться.

Стелла взяла озябший комочек на руки.

— Он твой.

— Но мне не нужна собака, — возразила Стелла. — Я привыкла жить одна.

— Можно подумать, я пытаюсь всучить тебе мужа! — рассмеялся Мериад. — Это всего лишь собака, и она никак не сможет отнять у тебя «гордое чувство одиночества».

— Но за ним нужно ухаживать, а у меня совершенно нет времени…

— На себя у тебя его с лихвой хватает. Вижу я, как ты занята целыми днями. Бери, и не возражай! Это подарок. Мой подарок.

Это слово «мой», специально выделенное голосом, расставило точки над i. Даже если бы он подарил ей дракона, пришлось бы взять.

— Ты ещё его оценишь. Не сразу, конечно, но со временем. Кстати, его зовут Шарар.

— Милая собачка! — подумала девушка. — Из него выйдет хороший охотничий пёс.

— Это не «милая собачка», как ты изволила выразиться, — усмехнулся бог, — а нечто гораздо большее. Просто хороших собак хватает и на королевских псарнях, и, уж поверь, я не стал бы дарить тебе еще одну. Шарар наполовину сварг. Он сын Даура.

От удивления принцесса непроизвольно открыла рот. Взять его под куртку, чтобы не озяб? Нет, как-то боязно. Если у него такой же характер, как у дарителя… А вдруг это новое средство шпионить за ней?

— Вот ещё! — Мериад наглядно продемонстрировал своё «преприятнейшее» свойство без спроса влезать в чужие головы. — Во-первых, ты ещё не доросла до того, чтобы уделять тебе столько внимания, во-вторых, ты ведёшь себя так, что даже на другом конце Мендиара слышно, не то, что там, — он указал на землю. — В-третьих, не тебе рассуждать о моём характере! Тебя это не касается, следи лучше за своим собственным. И, наконец, согрей щенка — это не змея, он тебя не укусит.

Принцесса покраснела (нечего сказать, молодец, позволила себе в его присутствие подумать лишнее!) и взяла щенка за пазуху. Это живое сокровище: мало того, что его подарил бог, так в нём ещё течёт кровь Провожатого теней.

— Смиренно благодарю за подарок, это великая честь для меня, — девушка низко поклонилась.

— Да забудь ты про этот высокопарный язык! Особенно про словечко «смиренно»! Смиренности в тебе ни на грош, а я терпеть не могу грубой лести!

— Но ведь так положено. Я, как никчемная смертная…

— Посмотрите на нее, она вдруг вспомнила! Давно ли?

— Я всегда…

— Что всегда? Помнила? Ты всегда об этом забывала, причем так часто, что мне надоело тебя одергивать. Так что старайся вести себя просто вежливо. Твоя неумелая благодарность принята, но могла бы особо не утруждать себя: ты же знаешь, я никогда не делаю подарков просто так.

Собственно, этого и следовало ожидать.

— Ты, что, думаешь, что я оказался здесь, на ветру, посреди слякоти ради того, чтобы отдать тебе щенка?

— Нет, простите меня…

Благодарность… Неоплаченная жизнь, слова в храме в Джисбарле, его переменившаяся манера разговора… Нет, лучше уж чувствовать себя червяком и ползать по полу, чем…