Ольга Романовская - Перстень Мериада

Да, призраки являются тем, кого они очень любят, тем, связь с которыми не сумела оборвать даже смерть.

— О чём ты хотела меня предупредить? — В глазах у неё стояли слёзы.

— О том, что перстень Мериада приносит несчастья. Я не хочу, чтобы ты погибла.

— Я не погибну.

— Вас у меня всего двое… Скажи, зачем тебе это? Вильэнара убивает всех, кто встаёт у неё на пути. Остановись, дочка! Ты, такая молодая, ты не должна умереть!

— Я обещала и сдержу слово, — твёрдо возразила принцесса, смахнув слёзы. — Я не боюсь.

— Стелла, опомнись! У Вильэнары нет сердца!

— У Маргулая тоже не было. Мама, весь мир делится на друзей и врагов. Ни у тех, ни у других не должно быть жалости по отношению друг к другу.

— Стелла, как ты можешь! — Минара испуганно прижала руки к лицу. — А как же любовь, добро, отзывчивость? Неужели ты забыла всё то, чему я тебя учила? Если ты будешь думать только о зле, творить только зло, ты откроешь двери своего сердца тьме. Именно так, окольными путями, овладевая умами людей, зло и воцаряется в мире. Одумайся, пока не поздно! Нельзя делить людей только на друзей и врагов, а мир — на белое и чёрное. Тот, кто видит всё в чёрно-белом цвете, не замечает самого главного, не замечает, что мир прекрасен и полон света. Таких озлобленных людей ждёт незавидное будущее: непонимание и одиночество.

Принцесса пристыжено кивнула.

— Скажи мне… — Дух королевы помолчала, — это твое собственное решение? Осознанное решение?

— Осознанное.

— Тогда да хранят тебя боги! — Она снова превратилась в светящийся шар и медленно поплыла над бескрайней степью. Несмотря на резь в глазах, девушка провожала её взглядом до тех пор, пока шар не исчез за горизонтом. Ей было грустно, так печально, как уже давно не было, и в то же время так тепло и светло на душе.

Тяжкие размышления прервал лай Шарара. Интересно, какую ещё встречу он ей предвещал?

К принцессе скакал всадник на коне с длинной развивающейся гривой; ещё с десяток наездников гнались за ним, буквально дышали в спину. Как и следовало ожидать, вскоре они заарканили обладателя длинногривого коня и, стащив на землю, любезно предложили обдумать сложившееся положение. Безусловно, в самых вежливых выражениях, подкрепляемых злорадными смешками и пинками.

— Его же убьют! — мелькнуло в голове у Стеллы.

Она поспешила ему на помощь и подоспела как раз вовремя: беглеца привязали к конскому хвосту, и один из кочевников готовился отправить его в свободное плаванье по бескрайним степным просторам.

— Оставьте его в покое! Было бы чем гордиться: вдесятером напали на одного!

Кочевники недоумённо переглянулись.

— Этот человек украл лучшего коня Тамируша, — сказал один из них, попутно пнув ногой пленника.

— Отпустите его! За конокрадство не казнят.

— У тебя, как я вижу, великолепный жеребец, он может украсть и его. Скажи, разве, он это сделал, ты не убила бы его?

— Нет. Отдала бы властям.

Кочевники удивлённо зашушукались.

— Чья ты жена?

Стелла рассмеялась. За последнюю неделю её уже второй раз пытались выдать замуж.

— Я свободна, как птица! В моей стране женщины выходят замуж по собственной воле.

— Тогда чья ты дочь?

— Имя моего отца Вам вряд ли что скажет, — улыбнулась девушка. — А вот мне хотелось бы знать, с кем я говорю и так, заодно, кого же я спасла от смерти.

— Меня зовут Алилаш, — гордо ответил кочевник, — Алилаш, сын Тамируша. А этот шакал, — он снова пнул пленника, — Телиф. Так кто ты и откуда?

— Я Стелла, принцесса Лиэны. Это большая страна на севере, за горами. Попрошу обращаться со мной соответственно моему происхождению.

Скаллинарцы рассмеялись, а Алилаш громко сказал:

— Все гости для нас сродни нашим близким, и относиться к тебе лучше, чем к своим братьям, мы не можем.

В его голосе сквозило презрение. Девушка нахмурилась: ей не нравился его надменный тон.

Воспользовавшись сложившейся ситуацией, Телиф освободился от неприятной близости с конским хвостом и, потирая руки, устроился неподалёку, у той самой лошади, которую пытался украсть. Будь его воля, люди Алилаша давно дышали пылью из-под её копыт, но кочевники зорко следили за ним, каждым малейшим движением. Судьбу его решила добрая воля принцессы: она выкупила его жизнь у скаллинарцев.

Не решившись пренебречь приглашением Алилаша, Стелла последовала за кочевниками к стоянке рода Тамируша. Телиф увязался вслед за ней и по дороге успел поведать об истинных мотивах своего поступка.

— Этого коня, — он говорил шёпотом, опасаясь, что его услышат, — Тамируш обещал подарить тому, кто его объездит. Мой брат сумел сломить гордость лошади, но его подло обманули: нарушив слово, Тамируш подарил его одному из своих сыновей.

— Так ты украл его для брата?

— Да, для Михаша, — вздохнул неудавшийся конокрад. — Это его конь.

Прямо посреди степи раскинулись разноцветные шатры рода Тамируша.

Почувствовав присутствие чужих, залаяли собаки. Женщины в длинных одеждах оставили дела и высыпали из шатров.

— Алилаш вернулся! — радостно закричала одна из них и подхватила с земли большой кувшин. Стелла удивилась, с какой лёгкостью скаллинарка несла его на голове.

— С возвращением тебя, славный Алилаш! — Девушка поклонилась. — Испей после долгой дороги.

Алилаш принял из её рук сосуд, немного отпил из него и передал принцессе:

— По нашим обычаям гость должен отведать сали непосредственно после старшего в роде. Раз здесь нет отца, то старший я.

Сали показался ей смесью крепкого вина с кумысом. Вкус у него был специфический, на любителя.

Тамируш оказался дряхлым седоволосым стариком, не способным встать без посторонней помощи. На этом побочные подарки старости, увы, не заканчивались: ко всему прочему, он плохо слышал и видел.

Стелла с интересом наблюдала за Тамирушем, пытаясь понять, какую роль он играет в этом обществе. Неужели все они, молодые и сильные, действительно почитают его, или же все их поклоны и прочие знаки уважения — всего лишь декорация? Вполне возможно, да так оно, наверное, и есть, они давно с нетерпением ждут его смерти, чтобы прибрать к рукам достояние отца. А старик принимает их чувства за чистую монету, до сих пор тешит себя надеждой, что обладает некой властью над ними.

Она прислонилась к витому резному столбу в центре шатра. Тихий ропот прокатился среди собравшихся. Не дав ей понять, в чём дело, Алилаш грубо толкнул её и хотел заставить поклониться Тамирушу. Вывернув ему руку, девушка гордо выпрямилась.

— Я глубоко возмущена подобным обращением, — она смерила холодным взглядом разъярённого Алилаша.

Её поведение вызвало широкий резонанс. Не положительный, разумеется — всё, что она делала последние несколько минут, противоречило установившимся общественным нормам.