Ольга Романовская - Перстень Мериада

Вопреки опасениям, девушка беспрепятственно въехала в город.

В Иде царило привычное оживление базарного дня. Бесконечные ряды повозок раскинулись на широкой превратной площади; между ними проворно сновали мужчины и женщины, с корзинами и без, стремительно проносились верховые.

Стараясь не попадаться на глаза, Стелла медленно продвигалась вдоль повозок. Ей нравились яркие ткани, выставляемые на продажу загорелыми торговцами с золотыми серьгами в ушах; кое к чему хотелось прицениться, но приходилось ограничивать себя в желаниях ради собственной безопасности. Очевидно, осторожничая, она перестаралась.

— Хан вред йоз, рой? Хану даман бренк йоз?- весело крикнул один из неспешно прогуливавшихся по базару генров. Для ясности он перевёл вопросы на язык путников.

Сердце ушло в пятки, но она смело держалась и бравурно ответила:

— Я Ханк. Вот, нашёл лошадь в лесу, неподалёку отсюда; с ней была собака.

— А почему ты не говоришь по-дакирски? — подозрительно поинтересовался генр. — Ты же носишь карнеол.

— А я новенький! — наугад выпалила девушка. Несмотря на все её старания, голос никак не желал опускаться ниже сопрано. — Я из нового грандванского набора.

— Что-то я не слышал, чтобы в Грандве объявляли набор. Щупленький ты что-то!

— Уж какой есть! — парировала Стелла. — А что касается набора… Ну, я случайно здесь оказался. Заехал к тетке в Верне, а там как раз убили одного из ваших… то есть, наших. Ну, я оказал тем парням кое-какую услугу, а они предложили мне поступить на службу наместо их товарища. Обещали горы золота!

— Уж чего-чего, а золота они всегда много обещают! — крякнул дакирец. Принцессе повезло, что он был пьян.

— Слушай, так ты грандванец! — вдруг осенило его.

— Да, я родом из Грандвы.

— Говорят, у вас язык забавный. Можешь сказать что-нибудь по-грандвански?

— А сам как думаешь? Не немым же я родился!

— Так сделай милость, прокурлыкай что-нибудь. Никогда ещё грандванца не встречал.

Порывшись в темных закоулках памяти, Стелла извлекла на свет одну короткую фразу. Была ли она на грандванском или на сиальдарском, девушка не знала, но, тем не менее, на свой страх и риск, воспроизвела её, стараясь растягивать слова.

Генр от души расхохотался:

— Да, верно, чудной язык! И слова-то как тянут, спесивцы! Ты, Ханк, тоже потешный парень. Езжай-ка ты к Суржу и пристрой у него лошадёнку.

— А где мне его искать, этого Суржа?

— Если поторопишься, наткнешься на него у Копфа. Да, пожалуй, сейчас он пьет в «Красном драконе». А ты знаешь, что такое «Красный дракон»? — Он приосанился. — Это самое лучшая гостиница в городе, где подают только свежий эль и отменное вино. Запомни: те, кто живут в «Красном драконе», заслуживают уважения.

— Можно вопрос?

— Валяй!

— А Сурж, это кто? Фамилия у него есть? — По её мнению, эти вопросы должен был бы задать любой нормальный человек, а ей и нужно было, чтобы её принимали за нормального человека.

— Тупица, Сурж — это и есть фамилия! Это наш офицер; тебе служить под его начальством.

— А обращаться мне к нему как?

— Сеньор офицер, разумеется. Когда подрастешь, может, будешь звать его по имени. Но это если повезет! А теперь бегом, пока он не уехал на обход.

Стелла с облегчением распрощалась с генром, мысленно поблагодарив богов за то, что они помогли ей сохранить инкогнито. Конечно, к Суржу девушка не поехала (она ведь в своём уме, да и этот офицер тоже!), а свернула на соседнюю улочку, где, к своему удивлению, обнаружила чистый постоялый двор. За таллан мальчишка-конюший согласился накормить лошадей — в мире не существует ничего бесплатного. Их хозяйка нашла прибежище в общей зале странноприимного заведения с унылым беленым потолком.

Окна выходили не на улицу, а на открытую аркаду, поддерживавшую галерею-коридор второго этажа, тем не менее, в помещении было светло и по-своему уютно: очевидно, у хозяина были творческие задатки, и в свободное от работы время он активно воплощал их в интерьерах своего заведения. Служанка в красном переднике, что-то мурлыкая себе под нос, подметала пол. За её ладными, ритмичными движениями лениво наблюдали немногочисленные посетители.

Сев за небольшой столик у двери (на случай, если придется спешно спасаться бегством), Стелла заказала баранью ногу и кувшин недорогого вина. Подавальщица, синеглазая, свежая и румяная, предложила ей «хороший крепкий эль, такой, что и на королевский стол подать не стыдно», но принцесса вежливо отказалась, сославшись на то, что у неё ещё болит голова после вчерашнего. Подавальщица поверила — значит, ей удалась роль молодого генра. Что ж, чем меньше привлекаешь внимания, тем легче жить.

Девушка ела и внимательно наблюдала за посетителями. Честно говоря, её больше интересовали разговоры, нежели их передвижения. Говорили, конечно, по-дакирски, но бойкая хозяйская дочка значительно облегчала процесс перевода. Перегнувшись через стойку и демонстрируя всем желающим свои прелести, из скромности слегка прикрытые газовым шарфом, она обсуждала последние новости со своими приятелями из постоянных клиентов. Спеша поделиться всем, что знала, дакирка мешала дакирский с языком путников.

Благодаря своим скудным познаниям в лингвистике принцесса поняла, что хозяйская дочка рассказывала о том, что узнала сегодня от одного генра. Эти сведения непосредственно касалось Стеллы: разговор шёл о сбежавшей опасной преступнице, то есть, о ней самой. Из взволнованной болтовни дакирки не сложно было уяснить, что принцессу ищут по всей стране, поэтому благоразумнее всего было бы немедленно покинуть Иде.

— Ой, говорят она просто прелесть, хоть и чужестранка! — Хозяйская дочка с дежурной улыбкой подлила одному из посетителей эля. — Говорят, у неё глаза, как у серны.

— Кто говорит?

— Ну, те, кто её видел. Энрикс, например.

— Энрикс! Он же вечно пьян, как свинья.

— А сегодня утром он был трезв, как стеклышко. — Дакирка обиженно поджала губки. Очевидно, Энрикс не был ей посторонним.

— Ну, допустим, она красивая. Но все эти россказни о мече и пятидесяти убитых — точно сказки. Скажи уж честно, что Энрикс опять приставал к добропорядочной девушке, та дала ему от ворот поворот, и он в свое оправдание сочинил всю эту историю.

— Так, по-твоему, и сеньор Сурж лжет? Стал бы он подымать на уши своих ребят из-за очередной пассии Энрикса! Нет, это шпионка, которая отправила на тот свет пятьдесят человек.

— Прямо уж пятьдесят!

— Ну, сорок. Не придирайтесь к словам, я убитых не считала!

— И как же они её ловят?

— Как обычно. Расставили кордоны на дорогах, прочесывают лес, опрашивают местных жителей. Сеньор Сурж говорил, что за неё даже объявили награду.