Ольга Романовская - Лучезарная звезда

Предсказания предсказаниями, но на землю опускалась ночь, пора было подумать о ночлеге. Она побоялась стучаться в чей-то дом (велика была вероятность наткнуться на очередную недружелюбную семью) и решила заночевать в «полевых условиях».

Стреножив лошадь, девушка с головой зарылась в душистое сено. Шарар улегся рядом, положил голову на лапы и заснул.

Принцесса долго лежала, вслушивалась в ровное дыхание собаки, в особые, ночные звуки, но сон сморил и ее, погрузив в вечный Феармар далекой Жарджинды.

Ее разбудил ветер, свободно разгуливавший под стропилами, и монотонная дробь капель по крыше. Выбравшись из душистой постели, она зевнула и сонно уставилась на Шарара, безмятежно дремавшего рядом. Вставать не хотелось, но было уже утро, хозяева сеновала могли появиться в любую минуту. Нет, ей не нужно повторения ячимарской истории!

Принцесса соскользнула вниз, ежась от утренней свежести. Да, ветер переменился, а вместе с ним похолодало.

Уловив движение хозяйки, пес проснулся, потянулся и спрыгнул к ее ногам.

За ночь дорогу размыло, и девушка начала всерьез задумалась над тем, чтобы свернуть на королевский мощеный тракт. Для этого нужно было сделать небольшой крюк, зато потом можно путешествовать с комфортом. Миновав очередную развилку, она свернула налево, сокращая путь по лугу.

Еще издали Стелла заметила военный обоз, медленно ползущий из Яне-Сенте в Терман и, придержав лошадь, пропустила его, предпочитая пока держаться на почтительном расстоянии от дороги.

Как она и предполагала, хорошее мощение увеличило скорость передвижения, оставив далеко позади берега Трофенара.

Дождь прекратился к обеду, но солнце так и не появилось.

Сделав очередной привал и решив пообедать, Стелла съехала с насыпи в неглубокий овраг.

Нет, у нее не было никакого предчувствия, ее никто не предупредил, она просто случайно обернулась, чтобы взглянуть на проезжавшую мимо дорожную карету, и увидела темную фигуру, застывшую на обочине. Она смотрела на нее.

Обед был тут же забыт, а зрение приковано к таинственному силуэту человека в черном плаще, скрывавшем его с ног до головы.

Фигура покачнулась и медленно, осторожно спустилась в овраг. Хотя Стелла по-прежнему не видела лица этого человека, ее снедало беспокойство, заставившее проверить боеспособность оружия.

Шарар зарычал. Шерсть дыбом встала на затылке, мускулы напряглись.

Человек остановился и повернулся к собаке. Ощутив что-то, исходившее от него, какие-то волны, ауру, может быть, отголоски мыслей, пес бросился на незнакомца, разжав невидимую пружину в своем теле, но тут же, будто мяч, отлетел в сторону.

Шарар с трудом поднялся, но не сдался, подкрался к незнакомцу и с остервенением вцепился в полу плаща. Человек пнул его, но пес не отступал, требуя разоблачения фигуры в черном. Результатом его попыток стал оторванный кусок ткани и очередное знакомство с холодной землей.

— Решила уйти? Не выйдет!

Фигура откинула с головы капюшон — перед принцессой стояла Вильэнара; лицо пересекал безобразный багровый рубец.

— Что, любуешься своей работой? — скривила губы колдунья. — Посмотри, что ты сделала с моим лицом! Знаешь, сколько времени и сил я потрачу на то, чтобы избавиться от этого уродства? Месяцы, а, может, и годы. Да, представь себе, я не могу вылечить его за минуту.

— Меня это не волнует.

Вильэнара одарила ее молчаливым потоком ненависти, от которой зазвенел воздух. Стыдясь своего шрама, она скрыла обезображенную щеку за складками капюшона.

— Я пришла, чтобы отомстить. Не думай, что все будет так просто, как у истока Фесира. Ты, наверное, встретила эту подлую собаку?

— Уфина? Конечно. Это он навел на меня погоню?

— А кто же? — усмехнулась колдунья. — Не пьяница же Абер, которого с позором прогнали из Комарго! Дурак, он думал, что сможет искупить свою вину, но искупить ее может только кровь.

— Чья кровь? Моя?

— Либо твоя, либо его, — елейным голоском ответила Вильэнара. — Кто-то точно умрет, будь уверена. Но мне не нужна помощь этого пса, чтобы расправится с тобой. Ты стоишь у меня на пути и, значит, должна исчезнуть.

— И не надейтесь!

Она, что, хочет запугать ее? Но эти угрозы — пустой звук, Вильэнара так никогда и не показала то, на что способна, ни разу не проявила гены отца, она всегда прибегала к помощи слуг. Умеет ли она что-нибудь, кроме простеньких фокусов, вроде исчезновения и изменения внешности?

— Самонадеянная дурочка! — прошипела колдунья. — Лучезарная звезда никогда не будет принадлежать такой соплячке, как ты.

— Я на нее и не претендую, в отличие от некоторых, — едко ответила принцесса. — Вы напрасно сотрясаете воздух, все останется так, как есть.

— Не останется!

Она взмахнула руками — воздух завихрился, закружился воронкой. Поднявшись над землей, он на мгновение замер, а потом потоком сильного ветра обрушился вниз. Вся его мощь была направлена именно на принцессу, травинки в нескольких шагах от нее даже не шелохнулись.

Поток воздуха сбил девушку с ног, отбросил на приличное расстояние от дороги.

Вильэнара рассмеялась и, словно ребенок, захлопала в ладоши, творя заклинание.

Борясь с крепчавшим ветром и дрожью ходившей ходуном, будто жидкость в стакане, землей, Стелла отчаянно пыталась подобраться к колдунье, чтобы уколом меча оборвать нить заклинаний.

— Какая же ты настырная! — Вильэнара сделала несколько шагов в ее сторону. — Ничего, я хорошо проучу тебя.

Злобный огонек сверкнул в ее глазах, тонкая паутина колдовства опутала принцессу, парализовав конечности. Невидимая веревка больно впивалась в кожу, подбиралась к костям.

Перед глазами заискрились языки пламени, огненный круг опоясал ее, опалил волосы, отравил едким дымом.

— Признай свое поражение, и останешься жива. — Колдунья подошла вплотную к огню, почти касаясь его руками. — Признай, что ты никчемное смертное существо, бессильное перед великой властью Зла. Самоцвет мой, ты сама отдашь его мне.

— Никогда! — откашливаясь от дыма, прошептала Стелла. Огненный круг сжимался и вскоре должен был поглотить ее; жаркое дыхание смерти подбиралось к лицу. — Я лучше умру.

— Любишь огонь? — Мучительница присела на корточки, любуясь результатом своих заклинаний. — И любишь боль — другая на твоем месте давно бы кричала.

Да, другая кричала бы, потому что, парализовав тело, колдовство не лишило его чувствительности. Пояса боли от невидимых пут, пропитанных ядом, мучили принцессу, но не давали малейшей возможности избавиться от них; лепестки пламени все чаще наносили точечные острые, прожигающие до костей удары.

— А Вам пора полюбить маски, — пробормотала девушка.

Вильэнара переменилась в лице и вознесла руки к небесам, Стелла следила за ней с молчаливой беспомощностью.