Александр Прозоров - Слово воина

– Помню-помню, Святослав, – кивнул ратник. – А потом подъехал воевода Дубовей с полусотней варягов и вырезал их всех до последнего.

Все дружно захохотали.

– Да я и сам бы их всех! – попытался оправдаться богатырь, но его выступление было безнадежно испорчено.

– Ничего, – скромно пожал плечами Олег. – От меня тоже один ушел.

Мужчины засмеялись снова, но куда более обидно для Святослава.

– Вот как? – насупился тот. – А ну, давай биться тогда. Прямо сейчас, здесь. На кулаках. Биться станем, расходись!

– На ложках давай, – покачал головой Олег. – На ложках согласен.

– Это как?

– Мелок у меня есть, заговоренный. До кого им дотронешься, у того сразу живот слабит. На целый день. Я им кончики ложек мазну, и мы биться станем, кто до кого раньше дотронется.

– То нечестный бой, – замотал головой богатырь. – Не по правде это!

– Не по правде таким кулаком, как у тебя, по голове получать, – ответил Олег. – У меня голова для другого….

– Хазары!!! – закричали с крыши детинца.

Все разговоры мгновенно оборвались, люди подняли глаза к небу, словно ожидали увидеть врагов именно там. Князь спохватился первым:

– Коня мне!

– Коня! – хором повторил воевода.

Середин побежал в конюшню, пробежал по среднему проходу и быстро нашел свою гнедую, лениво пережевывающую сено. Расседлывать ее никто не стал, поэтому ведун просто натянул подпруги и запрыгнул на спину.

Во дворе слуги подвели скакунов правителю и Дубовею – ратники уже гарцевали верхом. Маленький отряд вылетел на улицу, стремительно пронесся по узкому проходу меж бревенчатых домов и прочных частоколов, остановился возле угловой башни. Воины поднялись наверх.

С высоты шестого этажа обзор открывался великолепный. Вот только смотреть оказалось не на что. Ближние к городу слободы стояли разрушенные и частью спаленные – никаких людей, никаких зверей. Разве только одинокая кошка шастала среди покосившихся столбов в поисках осмелевших на безлюдье мышей. На расстоянии выстрела – где-то метров за восемьсот – поднималась стена лиственного леса. Именно там, у самых деревьев, и мчалась хазарская сотня. С виду – люди как люди. Меховые шапки, теплые стеганые халаты. Ну, копья у стремени, щиты на крупах коней – однако же в этом мире без оружия мало кто ездит. Даже женщины – и те без ножа на поясе из дома не выйдут.

Караульные на башнях пустили в сторону степняков несколько стрел. Не то что бы рассчитывали попасть, но хотя бы пугнуть поганых. В ответ зловеще прошелестели и впились в бревна чуть выше кладки две ответные стрелы.

– Им до нас не дострельнуть, – покачал головой Дубовей. – Слабаки.

– Чего они вообще тут делают? – подал голос Середин. – Догнать их и вырубить всех!

– Уйдут, – поморщился воевода. – Кони у них быстрые, пока мы ратников за ворота выведем – уже ускачут.

– Почему они вообще тут, как у себя дома, шляются?! – все равно не понял Олег.

– Дык, мы уже, почитай, год в осаде, купец, – вздохнул князь. – Совсем задавили поганые. Ни продыха, ни отдыха от них нет. Что ни день, такие вот сотни окрест города носятся, всех, кого встретят, либо рубят, либо в полон угоняют. Из обозов мужицких из трех один до города проскакивает, все хазары разоряют. Коли на глазах случается, мы дружиной еще отбиваем, а коли в лесах ближних – так и не знаем, сколько сгинуло.

– Разъезды нужно вывести, повылавливать эти шайки-лейки!

– Пробовали, купец, все пробовали. Коли гнать их – уходят. Коли дозоры большие пускать – так хазары всей ордой налетают, не устоять одной сотней. Дружину выводил – в одну сторону веду, они с другой разбойничают. Смешно сказать, дани собрать не смог! Малым отрядом выходил – налетели поганые, еле отбились, в город ушли. Рать всю поднимать – так кто город, коли что, защитит? И постоянно здесь сотнями носятся, то в одну сторону, то в другую. Это дабы к городу никого не пропустить, голодом всех задушить. Хлеб уже, почитай, в пять раз подорожал!

– Вот сволочь! – вырвалось у Олега.

– Ты чего, купец? – не понял воевода.

– Да хозяин, с двора постоялого, двойную цену за все предлагал. Ну, да неважно. А чего вы не ударите по главным силам? Жахнуть хорошенько, чтобы кровушкой умылись. А не поймут – еще раз жахнуть. Пока не уйдут.

– Куда ударить? – Князь вздохнул снова. – Ужо год они окрест кружатся, а где лагерь их воинский, где сила стоит – неведомо. Никак найти не можем. Сколько витязей, сколько варягов головы сложили, в дозоры уходя! Нет толку… Как спрятались, не понять. Хазар ведь, вестимо, для такой осады тысяч десять быть должно, не менее. У такой орды одних коней тысяч пятьдесят получается. Их всех поить надобно, пасти. И ведь людей поить-кормить мало, им костры разводить потребно. Похлебки варить, мясо жарить. А окрест города на три дня пути ни костра не видать, дымка ни единого!!! Куда они скрыться исхитрились? Не иначе как Мара их при себе укрывает и токмо в набеги пускает на Муром… Тьфу, прости Господи, вырвалось! – Князь торопливо перекрестился.

– Где ты, говоришь, с хазарами столкнулся, купец? – поинтересовался Дубовей.

– Да их была-то маленькая кучка, – повел плечами Середин. – Не похоже даже на здешние отряды.

– Это потому, что не боятся они никого в малых селениях. Дозоры наши редки ужо стали, дружина за стены не выходит. Вот и веселятся, ходят малыми отрядами, да разоряют все, чего ранее не успели.

– Вообще, – подошел к зубцу Олег и оперся на шершавое теплое дерево. – Вообще, я вон по той дороге приехал. Деревенька отсюда по ней верст двадцать будет. Кажется, Ушна называется. Причем приехал я к ней с той стороны, от Ростова. Ночевал в последний раз в сорока верстах далее – так там про хазар и слыхом не слыхивали. Слова никто не сказал.

– Странно сие зело, – переглянулись князь с воеводой.

– Стало быть, не в ростовской стороне лагерь стоит, – сделал вывод Дубовей. – Далеко им в ту сторону в набеги ходить. Может, вверх по Оке обосновались? Караульные докладывают, сотни чаще всего с той стороны скачут. И уходят нередко туда же. Может, внезапно налететь? Авось, попрятаться не успеют?

– Куда налететь? – поморщился князь Гавриил. – По какому месту бить?

– Дык, княже, сам говоришь: много их больно. Воды много ораве такой надобно. Не иначе, на Оке стоят. Вот вдоль нее и ударить…

Правитель Муромского княжества недовольно покачал головой.

– Пустое… Искали там ужо.

– Застоялись кони, княже! Дружина застоялась. Не найти – так хоть душу отвести позволь, княже. Коли пару сотен поганых по дороге встретим, стопчем – и то польза. Дозволь, князь! Дело-то доброе…

– Ду-ушу отвести… – поморщился князь. – Токмо ратниками без пользы рисковать. А ну, еще какую гадость хазары сотворят?