Александр Прозоров - Паутина зла

— Может, потому она и в землю уходит? — поинтересовался Олег у Тама, но стражник ничего не ответил. — Что ты можешь понимать, дурак с копьем? Лучше у Ворона спрошу, если свидимся.

От былой неуверенности не осталось и следа. Олег чувствовал себя будто заново родившимся, способным на любые подвиги. Если бы сейчас на него напала полсотня оборотней, он не упустил бы ни одного и за помощью к умруну обращаться бы не пришлось. Оставалось решить, что теперь предпринять, в какую сторону направить усилия.

— Рада и Всеслава, — вспомнил Середин. — А значит, и Ратмир. Перенесся мальчишка тогда недалеко, значит, сейчас, скорее всего, в Озерцах. Он же не оборотень, что ему здесь делать?

Обратно к деревне ведун не шел, а бежал, лихо прыгая по склонам оврагов. Возле домов уже не было трупов, а на огороде копалась бабка, как две капли воды похожая на убитую. Середин на ходу погрозил ей кулаком, но бабка лишь улыбнулась в ответ. Сплюнув, Олег выбрался на дорогу к Озерцам и быстро зашагал к Святогорову холму.

По дороге его опять взяла злость на Асфирь и, конечно, на водяного. Как лихо прикидывался союзником, пузатый мерзавец! Середин поклялся сам себе в случае победы над чародейкой заняться озерами. Данные водному народцу обещания теперь цены не имели, водяной сам во всем был виноват.

Дорога до Озерцов вытянулась по краю луга, будто стрела, соединяя два селения. Не успело еще солнце склониться к горизонту, а с удовольствием прогулявшийся и ничуть не уставший ведун увидел вдалеке журавль колодца — самое высокое сооружение в Озерцах.

— А крюк делал по болоту, сто раз едва не сгинул, доплелся еле живой! — бормотал вполголоса Олег, потихоньку закипая. — Пойти, что ли, на озера прямо сейчас? Как с Асфирью выйдет, еще неизвестно, но водяному уж точно не поздоровится!

Так бы он и поступил, не заметь у колодца сразу две знакомые фигуры. На одной поблескивал островерхий шлем, она застыла, глядя на дорогу. Другая, невысокая и белобрысая, беззаботно спускалась с холма, пыля по наезженной дороге. Ведун, забыв о солидности, бросился бегом к роще, чтобы подкрасться к Ратмиру незамеченным.

Однако в роще Олега ждала еще одна неожиданная встреча. Ломая в руке шапку и переминаясь, меж деревьев топтался староста Борис.

— Будь здрав, Олег Середин!

— Что надо? — подошел к нему ведун.'

— Асфирь меня послала здесь тебя встретить. Просила передать, что за источник на тебя не в обиде, а что ты с хозяйством разбираешься — молодец. Вот так и просила передать, слово в слово, — Борис подобострастно улыбнулся. — Мое дело маленькое, передал и пошел.

— Ну, передал? — хмыкнул Олег.

— Вроде передал…

— Тогда — пошел!

Борис мелко покивал, затем часто, по своей всегдашней привычке, посеменил обратно к холму — но вдруг остановился.

— Не вели казнить, Олег! Забыл! Еще Асфирь приказала передать тебе, что люб ты ей все сильнее.

— Иди! — отмахнулся ведун. — Да не вздумай сказать паршивому Ратмирке, что я здесь! Вон его рубаха уже мелькает…

— Мое дело маленькое… — пробормотал староста и наконец ушел.

— Уважает, — вздохнул Олег. — Начальника чует.

Суженого паучихи, электрическая сила. Как же мне все это надоело! Если бы не Рада, да еще Славушка…

Дунул ветер, зашумели деревья. Ведун глянул в небо, ожидая увидеть набегающие тучи, но вместо этого заметил показавшиеся на миг тонкие нити, натянутые над лесом и дорогой, деревней и озерами. Только на миг, видение тут же рассеялось.

— Где же я это видел уже? — нахмурился ведун. — Когда?..

И вспомнил — когда спускался в колодец. Тогда не придал значения, но повторяющееся видение — это уже кое-что.

— Двойное ква, — подвел итог Середин. — Не забыть бы.

Ратмир приближался, напевая что-то веселое, похабное — явно из репертуара княжеских дружинников. Олег припомнил Добрыню, покачал головой: ну что за сын у обычного, славного мужика? Будто случайно встав за кустами, ведун подпустил отрока поближе, а потом выскочил на тропинку и схватил его за плечи:

— Попался?!

Только что весело распевавший мальчишка взвыл, как волчонок, рванулся так, что затрещала рубаха. Олег повалил его на траву и не без труда утихомирил, а уж потом заметил, что глаза Ратмир крепко зажмурил.

— Ну, что дрожишь?! Рога у меня выросли?

— Это ты?! — Ратмир уставился на Олега то ли с облегчением, то ли это облегчение хорошо разыграв. — А я-то думал… Думал, она меня схватила!

Середин вспомнил, какой хороший актер получился бы из этого сопливого паренька, и настроился на долгую беседу. Он всегда был против того, чтобы бить детей, но раз уж дело касается Рады, разговор начинается взрослый.

Я ничего такого не делал! — кричал Ратмир, растирая по лицу кровавые сопли. — Не делал я ничего такого!

— Разве я не просил тебя вести себя потише? — спокойно спросил Олег и поправил сбившуюся веревку на груди отрока.

Ведун счел за лучшее начать разговор только после того, как хорошенько прикрутил Ратмира к толстой березе. Веревка нашлась случайно, в траве, но очень кстати. А еще Середину показалось, что это та самая веревка, на которой Всеслава водила непослушного козленка.

— Ладно, бей меня, бей! — завыл Ратмир, но уже не так громко. — Ты сильнее — значит, бей… А вот я бате расскажу, что ты тогда будешь делать?

— Ты ему ничего не расскажешь, — вздохнул Олег и слегка придушил Ратмира. — Неужели еще не понял? Ты отсюда никуда не уйдешь, вот в этой рощице жизнь свою окончишь.

— Да за что? За что?! — Отрок получил еще один тычок под ребро и опять заговорил тише. — Подумаешь, камнем в тебя бросил… Так ведь не попал же!

— Я знаю, что ты сумел унести Раду…

— Да как?! Как я мог ее унести, ведун? Я же слабый, ты посмотри на меня!

— Значит, не такой уж и слабый, кое-чему научился из книжек чародейских. А слабым только прикидываешься, чтобы свои подлости ловчее творить было, — отверг эти возражения Олег. — Я знаю, что это был ты. И не один, а с сыном старосты Бориса.

— Они же не люди! — взмолился Ратмир. — Олег, да я к ним подходить боюсь! Ты знаешь, почему я сюда не хотел идти? Потому что тут одни оборотни в деревне, почти все! Вот ты, ведун, ничего не знаешь, а я все подмечаю. Ты меня послушай, я тебе много расскажу!

Ведун отошел в сторону, покашлял в кулак, скрывая усмешку. Если врет — а он, конечно, врет — то врет талантливо. Отказываться — так уж от всего. Знать ничего не знаю, про умруна-чародея не ведаю…

— А помнишь, как ты мне тогда кричал: «Что ты скажешь, когда она тебя в бараний рог согнет?» — припомнил Середин. — Твои слова! Или скажешь, это морок был?

— Нет, не морок, мои слова… — понурил голову Ратмир.

— Так кто же такая эта «она», если ты даже не знаешь, кто в Озерцах оборотень, а кто нет, если ты чурбанов Борисовых боишься?