Мария Куприянова - Магия черного кристалла

— Есть. Чувствуешь? — Коля настороженно к себе прислушался.

— Да. Анделор, — Аргент повернулся в сторону старого дома, прятавшегося в глубине довольно большого участка. — Здесь.

Они подошли к калитке, толкнули ее. Незапертая, она скрипнула заржавевшими петлями и открылась лишь наполовину.

— Есть кто? — Коля первым пошел по тропинке.

Видимо, когда-то и земля, и дом претендовали на звание лучшего хозяйства в поселке. Но сейчас все пришло в упадок. Дорожку, выложенную каменной плиткой, вздыбили корни растущих вдоль забора сосен и дубов, а сквозь трещины проросли трава и мох. Бордюр из красного кирпича позеленел и наполовину развалился. Шикарные цветники забили сорняки, а розы превратились в некое подобие шиповника. Сам деревянный дом, с облупившейся синей краской и узорчатыми окнами, смотрелся жалко. Словно несчастный сгорбленный старик, он взирал на то, что осталось от цветущей молодости, и тяжко скрипел, отзываясь на порывы вечно юного ветра.

Возле крыльца валялись пакеты с пустыми бутылками из-под пива и водки. А сквозь незашторенные окна проглядывалось убогое, но, похоже, жилое помещение.

Коля поднялся по лестнице и постучал в дверь.

— Эй! Есть кто?

Но открывать никто не торопился.

— Хозяева? — повторил попытку Николай.

Наконец, что-то по другую сторону зашуршало, и дверь отворилась.

— Чееее на… — на пороге появился полураздетый, небритый мужик. Одной рукой он держался за косяк, другой сжимал полупустую бутыль водки. Оглядев мутным взглядом визитеров, громко рыгнул и заключил: — п…пп…вваливай…

— Вот не везет, — Коля повернулся к Аргенту. — Похоже, здесь пристанище бомжей.

— Э, — возмущенно икнул мужик. — Я — не бомжжж… ж…живу тут.

— И давно? — Николай отступил назад. От нынешнего хозяина дома несло перегаром и грязной одеждой так, что слезу вышибало.

— Уссюю жжжизнь, — причмокнул алкаш и снова приложился к бутылке.

— Кайл, идем. Из него все равно ничего не выудишь. Смотри, он не в состоянии имя свое вспомнить, не говоря уже о мальчишке из давнего прошлого.

При упоминании мальчика, алкаш снова рыгнул, но Коля почувствовал искорку страха. Того, что старательно топился в водке.

— Аргент, он что-то знает, — наплевав на мерзкий запах, он придвинулся к мужику ближе.

— Помнишь, что произошло тогда? Когда здесь открылось окно, и оттуда вышел мальчик? Светленький такой, лет пяти? — его снова обдало страхом, и он продолжил, чеканя каждое слово. — Что? Ты? С ним? Сделал? — он уставился на поблекшие, безучастные глаза алкаша. Мир вдруг завертелся, раскрывая прошлое…

Валентин Сергеевич любил лето. Не надо топить дом, не надо тепло одеваться каждый раз, когда хочешь выйти на улицу. Летом цветут цветы, любовно посаженные женой, летом зреет урожай. Клубника, ранние яблоки, смородина. Летом всегда много работы, и это радует. А как хорошо вечером! После дня, проведенного в огородных заботах, так хорошо сидеть вместе с Раечкой на скамейке, следить за закатом, а потом пить чай с мятой, заедая самыми вкусными на свете баранками из местного сельпо. Казалось, так будет вечно. Но один такой вечер навсегда изменил жизнь…

Странный треск, хлюпанье и звон прервали традиционное вечернее чаепитие. Сверкало прямо возле электрического столба, стоящего неподалеку от дома. "Замыкание, как есть, замыкание", — подумалось тогда Валентину Сергеевичу. Наказав жене сидеть дома, он бросился к ближайшей телефонной будке. А когда вернулся…

Лучше бы он тогда не возвращался, убежал бы, бросил все и никогда не увидел бы… не знал бы… Раечка, его глупенькая, любимая Раечка, добрая жена и хозяйка, не послушалась совета. Позже ему объяснили, что замыкание вызвало пожар на столбе, а его супруга по неосторожности оказалась рядом. Как же, пожар. Как же, несчастный случай. Не мог какой-то пожар так изувечить. Всю жизнь перед глазами стоит одна сцена: столб накренился, искрят и жужжат оборванные провода, а внизу, на траве, лежит она. Тлеет ситцевый сарафан в голубенький цветочек, обнажая обугленную кожу. Запах, кислый запах паленой проводки, лезет в нос. Тошнотворная вонь сгоревшей плоти мутит сознание. Раечка, его Раечка. Бедная, милая Раечка. Одна нога ее согнута в колене, руки вытянуты вперед, пальцы скрючены, лицо исказила страшная гримаса. Наверное, она куда-то ползла. То ли в адских мучениях пыталась отдалиться от столба, то ли хотела что-то достать. Что-то или кого-то.

Валентин Сергеевич даже сейчас был уверен, что видел ребенка. Как он там оказался — не важно. Странный паренек, светловолосый, в длинном светлом кафтане. В руках он сжимал нечто похожее на нож и растеряно топтался на месте. А потом юркнул в кустарник и затерялся среди ветвей…

Конечно же, в существование мальчика никто не поверил. После подобного взрыва уцелеть невозможно. Тем более, ребенку. Но ведь он там был! И именно он виноват в смерти Раечки! Многочисленные заявления пострадавшего остались без внимания. Да и кто будет слушать бред выжившего из ума мужика…

А он не успокоился. Не успокоился, пока не нашел мальчишку…

Воспоминания замелькали, закрутились, увлекая за собой в глубины сознания.

Здание в три этажа. Облупившаяся штукатурка. Частые металлические прутья забора. Небольшая территория, где носятся ребята. Уже холодно, иней покрыл землю, нарисовал узоры на окнах. Дети одеты кое-как, но за играми и беготней, кажется, не замечают морозного дыхания приближающейся зимы.

Столько сил потрачено, столько нервов, почти пять лет личного времени, но приют найден, и теперь осталось удостовериться в своей правоте. Что мальчишка реален. Что призрак на самом деле имеет плоть и кровь. И тогда можно приступить к отмщению.

ЕГО он узнал сразу. Невысокий, светлые кудри выбиваются из-под небрежно надетой шапки. Худое лицо, чуть вздернутый нос, слегка оттопыренные уши. ОН повзрослел, конечно, но внешне почти не изменился. Валентин Сергеевич довольно ухмыльнулся. Есть Высшая Справедливость на свете. А зажатый в руках перочинный нож — ее воплощение.

Сегодня все шло, как задумано. Футбольный мяч будто нарочно выскользнул из рук неудачливого вратаря, весело прокатился до забора, стукнулся о его прутья и притих совсем рядом. И надо же такому случиться, что именно ОН кинулся за ним вдогонку.

— Эй, пацан! — голос слегка дрожит от волнения, ладонь, обнимающая нож, вспотела.

— А? — мальчишка запыхался, щеки пунцовые, влажные волосы падают на лицо, прикрывают миндалевидные зеленые глаза.

Не осталось никаких сомнений. Это он. Пришло время возмездия. Раечка, виновник твоей смерти найден! И он не плод больного воображения!

— Поди сюда.

— Дядь, вам чего? — паренек недоверчиво смотрит на прильнувшего к стенам забора мужика.