Павел Блинников - Служба Радости

— При встрече с другим человеком, ты начнешь говорить на его языке… — в очередной раз расшифровал Жюбо.

— Теперь к сложности производимой операции. При использовании данной вероятности, мозговая деятельность должна сводиться на нет…

— Когда дотронешься до Генератора, ни о чем не думай….

— Иначе есть риск потери функции здравомыслия…

— Или сойдешь с ума.

Манада несколько ошалела от такого количества новых слов, но ядро уяснила. Дотронуться до кристалла, ни о чем не думая, тогда сможешь понимать любую речь и отличать ложь от правды. Она повернулась к Генератору и попыталась очистить голову от мыслей. Удалось это с первой же попытки. Все же когда приходится целую бесконечность мучиться в аду, способность отключаться от реальности приходит сама собой. Манада коснулась кристалла, розовое сияние перешло в руку и растеклось по телу. Больше она ничего не почувствовала.

— Отлично, — сказал складовой. — Можешь когда захочешь сестричка.

Нет, вроде он сказал как-то иначе, но в голове фраза сложилась в эти слова. Забавно.

— Теперь прикоснись к кристаллу и получишь возможность двукратного перемещения во времени, способность уснуть, но сохранить рассудок десять раз и восемьдесят семь раз тебе повезет, в заведомо невезучей для тебя ситуации, — продолжил складовой, поводив пальцем по стеклышку. Он опять выразился по-другому, но смысл Манада поняла.

Генератор окрасился синим, девушка приложила к нему руку. Снова ничего — никаких ощущений.

— Все валите отсюда! — сказал складовой, указывая пальцем к выходу.

— Ей еще необходима одежда, — сказал Жюбо.

— А что, так ходить не нравится? — Впервые серые глаза складового проползли по полуобнаженному телу.

— Мне нравится, — ответил Жюбо.

— А мне нет! — сказала Манада.

Складовой хмыкнул, но все же подошел к ряду стеллажей и, покопавшись в коробках, достал точно такой же, как у Жюбо, простой черный костюм и мягкие сапожки.

— У меня размер… — начала Манада.

— Без тебя знаю! Я здесь уже столько работаю, что могу тираннозавра на глазок одеть. Все?

— Оружие?

— Дохлым не положено.

— Тогда все.

Жюбо сделал вид что вздохнул и уставился на Манаду. То же самое сделал складовой.

— Чего? — спросила девушка.

— Ты переодевайся. — Складовой оскалился шахматной улыбкой.

— Отвернитесь!

Но четыре глаза даже не подумали исполнять просьбу.

— Тогда я спрячусь! — заявила Манада.

— По складу ходить не положено, — соврал складовой.

— Тогда потом переоденусь.

— Потом может не быть времени, — соврал Жюбо.

Манада прищурилась и сменила одежду с такой скоростью, как будто служила в армии. Складовой и курьер явно разочаровались.

— Похотливые свиньи! — сказала Манада, осматривая новый прикид.

— Ты на себя много не бери. Чтобы складовой на мертвечину позарился? Ха!

— А я тебя уже голой видел. Но хватит шуток, нам пора.

Жюбо махнул рукой и пошел к двери. Манада двинулась следом, складовой проводил их задумчивым взглядом.

Глава четвертая, подраздел первый: в которой Уважаемый и Терпеливый Читатель, наконец, дождется того, как герои отправятся в путешествие.

Снова лифт нес Манаду и Жюбо вверх. Отправной точкой для них являлась крыша. Манада рассматривала мелькавшие этажи — словно кто-то быстро-быстро перелистывал перед ней страницы тетради. Вот пронесся Мед Отдел, вон старуха с бровями, похожими на маленькие метлы, а последний этаж — тот, что под крышей — почему-то загорожен непроницаемой дверью, вроде той, что на складе. Но наконец, лифт уперся в потолок, перед Манадой и Жюбо распростерлась крыша. Курьеры вышли и девушке показалось, что сердце стукнуло. От вида Дельты Миров, одинокий удар, возможно, всего лишь игра воображения, заставил кровь сдвинуться на несколько сантиметров и наполнил мозг теплой радостью. Великолепие? Нет, это слово слишком слабо, слишком приземлено и никогда не опишет красоту обители Великого Мастера.

Даже полет на железной птице не принес столько ощущений. Тогда Манада слушала Жюбо и находилась в глубокой кабине, но теперь можно рассмотреть пейзаж в деталях. Сотни маленьких домишек с разноцветными крышами, россыпью смешанного букета, весело смотрели на девушку. На каждом блестящий флюгер медленно вращается слабым ветерком. Высоченные тополя, могучие толстые дубы, похожие на старые, высушенные солнцем березы, клены с листами-клинками — все устремились ввысь и приветливо шумели. Они как будто шептали, рассказывая Манаде сказку на день. А за чертой города, словно покрытие биллиардного стола, простирались безграничные поля. Нарушая идиллию зеленого, из них вырывались старинные замки, в массе своей серого цвета. Над ними развевались флаги с гербами, а вон и Статуя Магистра Биатриче. Манада посмотрела в другую сторону. Там, как расплющенный ударом молота термитник, погряз в суете рынок. Люди-точки перемещались маленькими пылинками и казались игрушечными. И наконец, Манада увидела Реку. Серебряные волны безжалостно бились о скалистые берега, не в силах распустить их, как котенок распускает бабушкин носок. А за рекой Тьма. Может быть даже сама вечность. Рыжая головка сделала еще один поворот и увидела (вырезано цензурой). Удивительное зрелище!

— Ты что уснула? — спросил Жюбо, выдергивая Манаду в реальность.

Так вырывают коренной зуб из десны — с болью и ощущением невозвратимой потери. Манада перевела внимание на крышу. Круглая как блин, посредине несколько кабинок, похожих на футляры для очков. Черные овальные, некоторые открыты, другие заперты. Рядом, со скучающим видом, стоит молодая девушка с раскосыми глазами. Таких Манада тоже никогда не видела.

— Привет Сунь! — сказал Жюбо, показывая желтые зубы.

— А, наш шутник, — ответила Сунь.

— Нам маскировку, пожалуйста, и в триста тринадцатую эпоху.

— А кто это?

— Познакомься — это моя подопечная Манада. Манада — это Сунь, наш главный переместитель.

— Здравствуйте.

— Привет. Новенькая?

— Да.

— Тогда слушай и запоминай. В этой кабине находится одежда и крем, придающий коже естественный цвет. Все лежит в чемоданчике, как только я закрою дверь, ты возьмешь его в руки и будешь крепко-крепко держать. Потом я катапультирую вас в Реку и как только ты плюхнешься, сразу думай о триста тринадцатой эпохе…

— А как я могу думать о ней, если там ни разу не была? — спросила Манада, еще раз отметив, что Сунь говорила все другими словами, но они сложились в понятные. Например, прозвучало слово "тональный", а воображение тут же подсказало, что это крем окрашивающий кожу.

— Слушаем дальше и не перебиваем! Я дам тебе очки, ты наденешь их, там появится картинка из триста тринадцатой Эпохи. Просто пожелай там очутиться и все.