Павел Блинников - Служба Радости

— Манада рассказывала мне, что вас обработали каким-то обезболивающим?

— Не обезболивающим, а Обезболивателем, — Жюбо еле сдержался, чтобы не передразнить готку.

— А если вы воспользуетесь нашими болеутоляющими?

— У вас есть методы обезболить тело? — Вмиг глаза мертвеца загорелись.

— Да. Специальные препараты в таблетках или уколами. Правда не знаю, подействуют они на вас или нет. Ведь вы мертвые…

— Это не имеет значения, — отмахнулся Жюбо. — Когда действие Обезболивателя окончится, мы станем живее всех живых. Давай, рассказывай о болеутоляющих.

Соне пришлось поднапрячься, чтобы припомнить и, в конце концов, она выдала только морфий и трамал. Ну, это из сильных, всякие там солпадеины не в счет. От полученных сведений, Жюбо чуть не подпрыгивал в кресле. Это надо же, в триста тринадцатой эпохе изобрели обезболивающие! Как правило, человечество придумывает такие вещи в пик развития, но не в столь отсталом периоде. А здесь их еще несколько видов!

— Правда, морфий считается наркотиком, — сказала Соня.

— Вызывает зависимость? Милая моя, у мертвых не бывает зависимости. Особенно у мертвых из ада. Я и Манада пережили столько, что можем отказаться от чего угодно.

— А еще морфий вгоняет в безразличное состояние и действует не так долго.

— Значит, нам потребуется много морфия. А насчет безразличия, посмотрим. Обезболиватель вообще убьет живого, а нас лишает почти всех чувств. Главное чтобы морфий уносил боль, с остальным мы справимся. А теперь о главном — где его можно достать?

— Вообще-то морфий не находится в свободной продаже и я не знаю можно ли купить его в аптеке…

— Не обязательно покупать. Ради такого, можно украсть.

— Тогда в больнице. Там он должен быть наверняка.

— Едем в больницу.

— Сейчас?

— Да.

Соня пожала плечами и подчинилась. По пути они спросили дорогу у таксистов и разработали наметки плана. Жюбо еще раз признал — они правильно сделали, взяв в команду Соню. Без нее, мертвецы не узнали бы о морфии или больницах. Готка выдала все, что знает о врачах, а Жюбо разработал стратегию, опираясь на богатый посмертный опыт.

До места они добрались только к трем утра. Соня настояла, чтобы мертвые заехали в гостиницу и привели себя в порядок. Что Жюбо, что Манада пахли, как будто искупались в помоях. Что, в общем-то, имело место быть. Ну а когда они приехали к центральной больнице Воронежа, начался форменный цирк…

Жюбо внес безногую девушку в холл, оглашая все и вся надтреснутым ревом:

— Помогите!!! Моей жене отрезало ноги!!!

За время службы, Жюбо успел побывать во многих местах и эпохах, выполняя самые различные задания для жителей Дельты Миров. Бывал он и в больницах. И, как правило, такое заявление заставляло врачей оставить все дела, и броситься помогать искалеченному. Но в триста тринадцатой эпохе получилось иначе. После зова помощи, в пустынных коридорах больницы продолжала царить тишина. Жюбо опешил, и повторил крик. На этот раз ответ последовал:

— Чего орешь? — женская рожа появилась в окошке регистратуры, фактически заполнив его полностью. — Три утра, люди спят.

— Помогите же мне! У жены отрезало ноги… — Жюбо протянул Манаду на вытянутых руках, обрубками к окошку. Манада картинно застонала.

— Ну и что? — осведомилась заспанная женщина. — Что мне ей свои пришить что ли?

Ответ, слабо говоря, заставил мертвецов задуматься. Особенно Жюбо. Он вдруг подумал, разыгрывать спектакль не такая уж хорошая идея. А женщина тем временем нацепила очки, рассмотрела культи Манады и, испустив тяжелый вздох, скрылась в окне.

— Простите добрая женщина, — сказал Жюбо, — я правильно вас понял, вы не будете проводить лечение?

— Уж я-то точно не буду. Сейчас вызову дежурного… так, а ну давай говори фамилию, показывай паспорт, медицинскую книжку, страховой полюс…

— Это все надо, чтобы вы начали лечение? — спросил Жюбо.

— Угу. Ты мне тут философию не разводи, давай бумажки и говори фамил…фмлс…

А вызвала эти звуки рука мертвой курьерши, пережавшая толстое горло. Дело в том, что Жюбо подошел к окошку вплотную и Манада, до этого не принимавшая в разговоре активного участия, решила вмещаться. Она извернулась на руках Жюбо, схватила женщину за ворот халата и скрутила, перекрывая кислород.

— Слушай меня старая дрянь: мне, очень, больно! — каждое слово Манада отпечатала сквозь зубы. — Мне нужно обезболивающее, прямо, сейчас!!!

Женщина попыталась разжать пальцы, ничего не получилось. А когда Манада скрутила ворот еще сильнее, подняла руки. Мертвая отпустила и поудобнее устроилась на руках Жюбо.

— Так бы сразу и сказали, — проворчала старуха, потирая шею. — Гришка твою мать, а ну пошел сюда!!!

Женщина проревела, полностью посрамив Жюбо — его крик получился на сотню децибел ниже.

— А можно потише? — донеслось из коридора. — Люди спят!

— В гробу отоспишься! — парировала женщина. — Гришка!!!

— Иду я, иду…

Со второго этажа вышел Гришка. Жюбо хмыкнул. Гришка оказался очень молодым эскулапом. Лет около двадцати трех, в помятом белом халате, с черными волосами и очками, увеличившими заспанные глаза. Кое-где на одежде кровоподтеки, за ухом сигарета и, как метко сказано в пословице, рожа просящая кирпича.

— На что жалуетесь? — спросил дежурный врач и Жюбо опять расписался в непонимании творящегося вокруг. "Надо было взять с собой Соню" — подумал мертвец, к счастью Манада взяла инициативу на себя.

— А как ты думаешь, очкарик? — спросила мертвая. — Может я отравилась и у меня ноги отвалились? Тогда надо лечить кишки!

— Женщина успокойтесь, у вас шок, — ответил Гришка. — А шок это по-нашему. Ну-ка посмотрим… частичная потеря конечностей… и как это произошло?

— Эй, лекарь, мне больно! — сказала Манада с нажимом. — Давай я тебе сейчас ухо оторву, а ты мне расскажешь, как это произошло?

— Женщина сохраняйте спокойствие в доме здоровья. Если вы оторвете мне ухо, как я услышу ваши жалобы? Ладно, бледнолицый, тащи ее за мной…

Последнее относилось к Жюбо, мертвый подчинился. Они пошли по лестнице наверх. Больница имела целых шесть этажей, между третьим и четвертым врач устал и решил сделать привал с перекуром. Когда Манада указала на некорректность задумки, Гриша сказал, чтобы Жюбо поднимал ее, а он, дескать, догонит. Жюбо потопал наверх, врач воспользовался заначенной сигаретой. Догнал он их минут через пять, и повел по длинному коридору, заглядывая в каждую палату, бесцеремонно включая свет и спрашивая у спящих пациентов, нет ли свободной койки. Тем, кто посылал его к черту, он обещал наутро поставить клизму. Наконец их одиссея окончилась, и добрый доктор нашел пустую палату. Жюбо уложил Манаду на кровать, металлическая сетка прогнулась почти до пола.