Мария Орлова - И сказка не мила

— А… М… не то чтобы знакомы, — Настя не знала как выкрутиться. — Кто ж не знает такого могущественного колдуна как вы? — нашлась она и низко поклонилась, толкая в бок Катю. — Поклонись главе независимых магов.

— Если ты знаешь кто я, то как осмелился покуситься на мой дом? — маг нахмурился.

— Что вы, многоуважаемый, мы не мародеры, мы думали вдруг там люди пострадали, — поспешил вмешаться в разговор Катя. — Да к тому же мы искали крова, чтобы высушить одежду и согреться, нас гроза в лесу застала. Но если вы целы и помощь вам не нужна, мы пойдем. Пошли, — он дернул Настю за рукав.

— Катя, да не тяни ты меня так, — Настя освободила руку. — Ты чего? Мне холодно, а там дом был. Василиса нормальный мужик, он рыцарям нас бы не сдал.

— Ты в этом так уверена?

— Он обещал мне, — почему-то уверенности у девушки поубавилось. — Он же независимый…. Он никому не служит…

— Независимый, значит служит кому хочет и когда хочет, т. е. когда ему это выгодно, понимаешь?

— Не думаю, что рыцарям меня сдал он.

— Скорее всего, и не он, — согласился Катя. — И потом, то что он к тебе не плохо относится ничего не значит, мне светиться незачем, ты домой вернешься, а мне тут еще работать.

— Прости, я не подумала.

— Не подумал, Настя, старайся даже со мной говорить правильно. И не вздыхай так. Вон там впереди деревня, — указал он. — Там наверняка найдем возможность согреться.

Погреться их пустили в трактир, который почти не пострадал, за комнату хозяин потребовал развлекать гостей весь вечер. Приняв ванную, высушив вещи и пообедав, Настя с Катей принялись играть. Настя справлялась все лучше, но ближе к вечеру стала чаще ошибаться.

— Эй, ты чего? — тихонько спросил Катя, наклонившись к ней. — Да ты вся горишь. Точно, — он потрогал лоб девушки рукой. — У тебя температура.

— То-то я думаю мне не очень хорошо. И что мы теперь делать будем?

— Ты пойдешь спать, а я буду развлекать публику дальше.

Ночью, когда Катя вернулся, Настя спала, но металась во сне и бредила. Музыкант потрогал лоб, жар ни капельки не спал, скорее наоборот.

— Вот ведь непруха, — вздохнул он. — И как же я тебя завтра в таком состоянии поведу?

— Что? — девушка проснулась и стала испуганно озираться. — Где я?

— Тсс, тише, все хорошо, — Катя аккуратно уложил девушку обратно.

— Катя.

— Все будет хорошо, ты поспи, станет легче. Ты справишься, вот увидишь, все будет хорошо.

— Здесь что от простуды умирают? — спросила Настя.

— Да что за глупости, с чего ты взяла? — удивился мужчина.

— Ты так уверяешь меня, что все будет хорошо, что думается о самом плохом, — девушка слабо улыбнулась.

— Тьфу на тебя, дуреха, — улыбнулся Катя.

— Полежу пару дней и буду как огурец, — девушка закрыла глаза.

— Все бы ничего, только вот пары дней у нас нет, — Катя отошел к окну.

Утром, не смотря на все его просьбы и уговоры, музыкантов выставили из трактира.

— Тем более что больной, — заявил трактирщик. — Зачем мне тут зараза?

— Ты как? — спросил Катя. — Можешь не отвечать, сам вижу что плохо, — вздохнул он.

— Нет, я ничего, — поспешила заверить его Настя. — Я могу идти, ты не думай, — но ее сил хватила совсем на немного. — Я передохну немного и пойдем.

— Отдыхай, — Катя присел рядом, обняв девушку за плечи. — Мне даже продать нечего чтобы тебе лекарства купить, — виновато сказал он: — Прости. Я все потратил на одежду, у нас ни скрольчика.

— А за вчерашний вечер тебе не заплатили?

— Вчера мы работали за еду и комнату, — вздохнул мужчина.

— Может платье мое продать? — предложила Настя. — Оно хорошее.

— Платье? — Катя задумался.

— А еще косу мою продать, наверное, можно. Тут парики и шиньоны делают?

— Вроде делают, а ты ее не выкинула?

— Нет, конечно, — вздохнула Настя. — Она на дне моей сумки, поищи парикмахерскую, спроси, может, купят.

— Крашенные волосы, даже не знаю, — Катя достал обрезок косы.

— Они не крашенные, — возмутилась Настя.

— Да брось ты. Хочешь сказать ты натуральная блондинка?

— Натуральная, — усмехнулась Настя и закашлялась.

— Черт, еще и кашель, — покачал головой Катя. — Ты посиди тут, а я схожу, попробую что-нибудь за это выручить.

Ждать пришлось долго. Настя сидела, потом прилегла, положив голову на мешки с вещами, потом снова села.

— Ты как, еще двигаться можешь? — вернулся Катя через пол часа.

— Ты что так долго, я уже беспокоилась.

— Пошли, я нашел нам жилье.

— Жилье? — удивилась Настя. — Зачем нам жилье, лекарство же нужно было.

— Будет тебе и лекарство и кровать на пару дней — улыбнулся Катя.

— А тебе? — испугалась Настя. — Ты меня оставишь одну?

— Конечно, нет, ты что?

— Отрабатывать будешь?

— Не придется, — мужчина улыбнулся. — За твою косичку очень хорошо заплатили, тут оказывается волосы такой длинны большая редкость, да еще цвет оказался редким. Ну и плюс накинули немного за то, что я от сердца отрываю последнюю память о почившей возлюбленной.

— Да в тебе погиб торгаш, — улыбнулась Настя. — А платье не получилось продать?

— Получилось, но за него дали всего ничего, я знаю, что ты косу хотела бы оставить, но…. Прости, мне правда продать нечего.

— Ладно, зато теперь деньги есть.

— Теперь есть, пошли.

Чем ее поили Настя не знала, но уже на третий день утром температуры как ни бывало, горло больше не болело и разрывающий грудь кашель прошел. Пока девушка поправлялась, Катя умудрился немного подработать и всячески Настю баловал сладостями.

— Я тут такую штуку интересную видел, — сообщил он девушке, принеся как-то вечером очередное лакомство. — Хрень какая-то для прически. Хочешь, купим, будешь дома подружек удивлять, я у нас такой никогда не видел.

— Не хочу, — тяжело вздохнула Настя.

— Насть, ты что? — удивился Катя. — Ты из-за косы? Так на твою длину та штука тоже пойдет.

— Да нет, дело не в косе. Отберут у меня штуку твою. В прошлый раз Магдалена мне тоже купил, а ее отобрали, сказали категорически нельзя. Вот скажи, ну что случилось бы, если бы та штуковина у меня осталась? Это же не семена какие-то чужие, не зверюшка, для волос украшение.

— Да, я забыл, что с этим сейчас строго, — вздохнул Катя. — А жаль, мне хотелось тебя порадовать.

— Ты и так меня радуешь все эти дни, — улыбнулась Настя. — Спасибо тебе и прости, что так вышло.

— Нашла за что извиняться.

Едва Настя встала на ноги, они снова отправились в дорогу.

— Странное место, — тихо заметила Настя Кате в одном из трактиров на второй день пути. — Ты обратил внимание, уже второй городок такой странный.

— Угу, — жуя, кивнул Катя. — Ешь и валим отсюда.

— О, музыканты, — зашедший в трактир рыцарь в черной накидке, схватил инструмент Кати, стоявший у стены.