Белова Елена - Ты дура! Или приключения дракоши!

Задрожал телефон. Хорошо, что на немом режиме стоял, никто не услышал.

Черт, этого еще не хватало!

Я вымелась из приемной, как студент-бюджетник из дорогого ресторана. Ага… Секретарь далеко не ушел — не дальше первой приемной. Люба вовсю охмуряла очкарика, Ольга перекрыла выход. Молодцы, подружки.

Я схватилась за телефон.

— Да?

— Александра Игоревна… говорит Татьяна-вторая. Я от Софии Леонидовны звоню, нового врача. В детдом только что доставили оборудование и лекарства.

— Ну, так это ж хорошо?

— Не уверена. Врач говорит, что оборудование еще ничего, особенно для солярия. А лекарства частью просроченные, частью подделка. Витамины — целиком контрафакт, детям их давать нельзя. Словом… вам лучше приехать.

Хомяк сжался на своем дорогом кресле, как крыса в мышеловке.

— Александра Игоревна, я только сделал заказ! Откуда мне было знать, что товар некачественный?

— Действительно, откуда ему было знать? — как бы про себя проговорила Татьяна, — Подумаешь, упаковки-то одинаковые…

— Вот именно! — обрадовался крысохомяк.

— Только дешевле в полтора раза…

— Ну…я не…

— А что, брат не предупредил, что товар просроченный? — голос у Тани был ласковый-сочувственный… как шерсть дикобраза. И так же вот-вот выпустит иголки.

— Какой… брат? — хомяк вспотел.

— Ваш. Владелец аптечного склада. Варсонофьев Петр Вениаминович! У которого вы купили лекарства…

— Как интересно! — пропела я (именно пропела, хотя настроение было — придушить эту сволочь!), — Надо папе рассказать — он развеселится.

Директор хрюкнул. Встречаться с моим папой и юристами ему явно не хотелось.

— Где деньги, урод?

Хомяк еще сильней съежился… затравленно оглянулся… и вдруг сорвался с кресла!

— А ну стой!

…Он нашелся у подъезда. В новом джипе, довольно дорогом. Сидит, лапками по панели шарит.

— Ключики ищем? — ухмыльнулась Татьяна. — А они вот они…Ты, крыса! У детей воровать?!

И вдруг хомяк… окрысился, иначе не скажу. Глаза нехорошо сверкнули, пальцы скрючились, и он вцепился в руль, как в чье-то горло. С ненавистью.

— Да кому они нужны, эти отродья пьяниц, кому?! Все равно вырастут отбросами, как их родители! А мне всего сто тысяч не хватало, всего сто тысяч! Всего-то сто, пока фарт прет! Что, обеднеет она от этого? Все равно ведь надоест ей эта игрушка, поразвлечется, поиграет в добренькую и бросит! И снова возись с этими пискливыми крысенышами, рацион им, витаминчики, прививки! А что мне с этого?!

Крысеныши?

Ах ты, скотина…

Такой злости, такой кипящей злобы я давно не чувствовала. Просто в глазах потемнело. И почему-то заскрипела под моими пальцами дверца машины…

— Ах ты, крысохомяк… Ах ты, тварь помойная…

— Александра Игоревна!

— Пустите! А! А! А-а-а-а!

Что-то хрустнуло, асфальт под ногами задергался, словно вырываясь ко всем хурмысам, кто-то вскрикнул, кто-то дико заверещал, как перепуганный кролик; спину, шею, голову как молнией прошило… ох… мамочка… мама… Воздух пошел волнами, очень горячий, горячий, горя…

И все кончилось.

Стихло. Ушло… меня еще трясло, и глаза еле открыла…

И увидела зеленоватое небо.

В первый момент я замерла. Не может быть… Не… не…

Зеленое небо! То самое солнце! Знакомые деревья. И воздух, совсем не московский воздух! Неужели?! Ветер принес еще больше этого свежего воздуха, дунул в лицо, погладил чешую, и я радостно засмеялась, раскинув крылья ему навстречу. Я здесь! Я вернулась!

— Александра?! — послышался за спиной голос, от которого сердце ухнуло куда-то в хвост… Я быстро повернула шею — Рик! Рик, мой шаман, Рикке!

… Он стоял рядом с копией своей избушки и смотрел на меня серыми глазами… Это точно он? Это не глюк?! Но глюк же не будет держать в руках деревянную миску с мыльной пеной?

— Санни? — он тоже головой тряхнул, словно не верил. Отложил в сторону миску… — Санни?

— Рик…

— Ты вернулась?

— Ну…

— А это что?

Я опустила глаза. Ой… моя правая лапа все еще сжимала тот самый джип. Малость покореженный только. Ой… Я быстренько отпихнула эту пакость подальше. Из нее выпрыгнул какой-то зверек, типа крысы… или хомяка… Он оглянулся, пискнул и метнулся в кусты, но я внимания особого не обратила. Рик важнее. Ну что он молчит? Не рад?

— Рик? Ой, секундочку… — я углядела на кусте две сохнущие рубашки, сцапала одну и быстренько кувыркнулась. — Рик, это я…

— Ага…

Я шагнула ближе.

— Я вернулась!

— Ага… — шаман говорил как-то сдавленно, словно никак поверить не мог. Или не хотел?

— Ты не рад? Ну что ты молчишь?

Серые глаза потеплели, и он наконец шагнул мне навстречу:

— Рад. Просто… Просто я так надеялся, что ты там в безопасности! И вот… Ох, Санни…

А руки у него по-прежнему теплые… надежные-надежные. Ну не переживай так, милый. Я здесь…

— Ну Рик… Ну что-нибудь придумаем. А? Хочешь, я этого Ставинне еще дальше пошлю?

— Санни! Ты…

— Знаю. Я дура… Ну ты ж меня все равно поцелуешь?