Дэвид Дархэм - Кровавое заклятие

— Солнце очень идет вам. — Хэниш говорил по-акацийски, как делал чаще всего, когда они общались между собой. — Такая теплая красота хорошо подходит к вашим солнечным дням, здесь, на юге. Кстати, я рад, что вы согласились прогуляться с моей кузиной и ее подругами.

— У меня не было выбора, — отозвалась Коринн. — Если помните, вы сами отдали мне такой приказ.

Хэниш улыбнулся, словно она сказала что-то очень приятное.

— Трудно научить мейнских женщин придворным манерам. У них нет никакого опыта. Ни у кого из нас не было поначалу. Я знаю, что наши девушки восхищаются вами и следуют вашему примеру.

Коринн промолчала. Хэниш положил бумаги на стол.

— У меня есть новости, которые могут вас заинтересовать. Ларкен вернулся из Талая. И принес вести о вашем брате. — Он помедлил миг, наблюдая за реакцией Коринн. — Покамест мы не нашли его, хотя вот-вот найдем. Он где-то в Талае, во внутренних районах. Люди Ларкена напали на одно из местных поселений, но акацийцы, что там прятались, ускользнули у них из-под носа. Ваш брат Аливер оказался очень вертким.

— Откуда вы знаете, что это Аливер, а не Дариэл?

Хэниш пожал плечами.

— Я как раз надеялся, что вы поможете мне разобраться. Аливера действительно отправили в Талай?

— Такие сведения помогли бы вам в поисках?

— Да, весьма.

Коринн посмотрела ему прямо в глаза и честно ответила:

— Не имею ни малейшего понятия.

Теперь Хзниш выглядел не таким довольным, как прежде. Казалось, он готов был подняться из-за стола и подойти к принцессе. Однако он лишь скрестил руки на груди и заговорил на мейнском:

— А вы сильно изменились… Где та девочка, что стояла передо мной девять лет назад? Помните, как мы заботились о вас, когда вы лежали в лихорадке? Поверьте, принцесса: без наших знаний об этой болезни вы страдали бы гораздо сильнее. Возможно, ваши родные тоже пострадали от болезни, но некому было им помочь. Возможно, они тоже изменились. Не исключено, что вы и не узнаете их, а они — не узнают вас. Может быть, Коринн, вы сейчас скорее одна из нас, чем одна из них.

Коринн приподняла брови и всем видом выразила прозрение к подобному предположению.

— Принцесса, где ваши родные? — не отступал Хэниш, снова прейдя на акацийский.

— Вы уже спрашивали.

— И еще спрошу. И еще, и еще. Возможно, вы говорите правду, но я все равно буду задавать вам этот вопрос по пять раз на дню следующие двадцать лет.

— А потом перестанете?

— Потом я буду задавать его по десять раз на дню следующие сорок лет, если Тунишневр позволят мне топтать землю столь долго. Коринн, вы прожили девять лет в моем доме как почетная гостья. Причинил ли я вам вред? Упал ли хоть волос с вашей головы? Принуждал ли я вас к чему-то? Так помогите мне разыскать ваших братьев. И сестру. Я уже говорил вам прежде и повторяю еще раз: я лишь хочу, чтобы они вернулись во дворец своего отца и жили здесь в мире, как вы. Неужели лучше им скрываться в провинциях, прятаться по углам, но норам, как загнанным зверям?

— Где бы ни были мои родные, они свободны, — откликнулась Коринн. — Я бы не хотела ничего менять. Думаю, они тоже.

— Вы уверены? — Коринн не ответила, и Хэниш нахмурился. — Ладно. Прекрасно. Мы их найдем. У меня есть время и власть. У них — мало друзей и мало возможностей. Мы почти поймали одного из ваших братьев. Теперь он поймет, что его преследуют. Задергается, начнет совершать ошибки, доверять тем, кому не следует… Лично я полагаю, Коринн, что их жизнь далека от совершенства. В отличие от вашей. Жаль, что мы проводим так мало времени вдвоем. Столько лет прошло, а вы до сих пор не знаете меня толком. Мне бы хотелось это исправить. Теперь я не буду так часто уезжать. Думаю, если вы узнаете меня получше, я вам больше понравлюсь. Возможно, однажды мы решим, что можем быть вместе. Как вам такая мысль?

— Позвольте мне уйти! — резко сказала Коринн.

— Вы вольны приходить и уходить, когда захотите, принцесса. Поймите это наконец.

Коринн развернулась на каблуках и направилась к выходу. Она знала, что Хэниш будет смотреть ей вслед, пока она не исчезнет из поля зрения. Ей стоило большого труда сохранить непринужденный вид, однако Коринн преуспела. Выйдя из покоев, она свернула за угол, и Хэниш остался позади. Лишь теперь принцесса выдохнула и позволила себе расслабиться… но тут же поняла, что она не одна.

В арочном проеме, который ей нужно было миновать, стоял Маэндер. Он только что вошел внутрь и разговаривал с кем-то, стоявшим позади него. Заметив Коринн, Маэндер умолк. У него из-за спины вышел Ларкен; он сделал несколько шагов вперед и тут увидел принцессу. Ларкен приподнял брови, его губы растянулись в ухмылке. Хотя Ларкен был акацийцем, теперь он говорил только на мейнском. Они с Маэндером чем-то походили друг на друга — оба высокие, стройные, хорошо сложенные, оба являли собой прекрасные образчики мужской красоты своих народов.

Коринн шла вперед и смотрела мимо них, в коридор, сосредоточив взгляд на точке пространства где-то за их спинами. Она без проблем миновала Ларкена, но когда поравнялась с Маэндером, тот вытянул руку поперек проема, загораживая Коринн дорогу. Она остановилась, не поднимая головы, глядя на мускулистую руку, покрытую золотистыми волосками. Под мягкой кожей на сгибе локтя пульсировала вена, похожая на толстого червя. Коринн чувствовала, что Маэндер впился в нее взглядом, пытаясь рассмотреть лицо. Она знала этот взгляд. Коринн часто ощущала его на себе, проходя по коридорам дворца. Он тревожил ее даже во сне, и, просыпаясь, принцесса настороженно осматривала комнату, дабы убедиться, что рядом никого нет. Этот человек пугал ее, как никто другой, хотя за все время пребывания Коринн во дворце они едва обменялись несколькими фразами.

Вот и сейчас Маэндер не сказал ни слова. Свободной рукой он взял Коринн за подбородок и вынудил ее поднять голову. Несколько секунд он рассматривал девушку, а потом наклонился к ней; жесткие волосы бороды коснулись ее щеки. Маэндер чуть повернул голову и провел языком по ее виску. Коринн отдернула голову, ударила ребром ладони по его руке и выскочила в коридор. За спиной раздался голос Ларкена:

— Какова она на вкус? Сладкая или кислая? Мне всегда было интересно.

Коринн не разобрала ответа. Ей почудился смех Маэндера, но Коринн не могла сказать в точности, слышала она его на самом деле, или это была всего лишь игра ее воображения. Впрочем, она полагала, что не ошиблась — смех преследовал ее повсюду. Хэниш мог сколько угодно разливаться соловьем, Маэндер показал Коринн истинное лицо мейнцев. Она никогда не будет доверять им. Коринн уже очень давно перестала верить людям и не собиралась начинать снова. Принцесса не знала, куда подевались ее братья и сестра. Но не сомневалась: где бы они ни были, им живется гораздо, гораздо лучше, чем ей.