Мария Ермакова - Зеркала

Флавин появился на соседней ветке так неожиданно, что Инвари, пытаясь выхватить шпагу, чуть не полетел с дерева. Аф, не улыбнувшись, придержал его за шиворот и протянул кожаный мешочек.

— Взгляните, Один. Это я взял в карьере.

Инвари высыпал содержимое мешочка на ладонь — мелкий песок с вкраплениями желтого. Золотой песок.

— Этого не может быть! — в который уже раз, сказал Аф. — Это надругательство над природой! Кому под силу так извратить суть земли?

Инвари молчал. Он и сам видел, как отличаются карьеры от окружающего ландшафта. Торф — все, что могла дать эта бедная земля. Но вопреки всем законам природы и логики она давала золото.

— Вон там, с лошадьми, взгляните, Аф, это ребенок, не так ли?

Флавин посмотрел в указанную сторону.

— Именно так.

Инвари соскользнул по стволу вниз.

— Теперь моя очередь, Аф. Я скоро вернусь.

Флавин не отвечал. Он смотрел на раскинувшиеся перед ним карьеры и в глазах его горел нехороший огонек.

Лошадки мирно паслись на прогалине меж ежевичных кустов. Мальчишка-погонщик сидел на обочине дороги спиной к ним и жадно грыз сухарь, запивая его водой из перевитой лозой бутыли. Должно быть, это и был его завтрак.

Кони почуяли Инвари, когда он уже подполз слишком близко. Мальчишка повернул голову — посмотреть, что это они расфыркались? Инвари на мгновение приподнявшись, показался ему на глаза и снова канул в заросли.

— Не пугайся! — тихо зазвучал его голос. — Я не причиню тебе вреда.

Мальчик сошел с дороги к лошадям, сделал вид, что проверяет сбрую, наклонился, попытавшись разглядеть незнакомца.

— Я ЛЮДЕЙ не боюсь! — буркнул он вполголоса. — Вот только, чего вы не убежали-то?

— Хочу узнать кое-что. Как давно здесь добывают золото?

— Лет пятнадцать, наверное.

— Но раньше его не было? Как же это случилось?

— Я не знаю. Мать говорила, что как-то ночью зашевелилась земля и тряслась еще три дня. Птицы кружили в небе — не садились. Господин запретил нашим сюда приближаться. Его солдаты повесили нескольких любопытных. И про это место все даже говорить перестали. А года два назад наш пастух там пропавшую корову собрался искать. Вернулся весь взмыленный и сказал, что на болотах золото на земле лежит. Наши все побросали и побежали туда. А там, откуда не возьмись, черных видимо-невидимо. Они всех под землю и загнали.

Голос у мальчишки дрогнул и Инвари не стал спрашивать, что случилось с его родителями.

— Другие-то селения покудова не трогали, — продолжал мальчишка. — Но недавно к нам новеньких пригнали. Сдается мне, нет больше деревень на Пустошах!

Инвари вспомнил ров с мертвецами.

— Почему ты остался человеком? — напрямую спросил он.

— Не я один. Все, кому пятнадцати не исполнилось. Сначала нас просто в клетках держали, а потом на всякие подсобные работы определили. Крестьянские лошадки этих боятся, а нас нет. Эти-то только на своих, обученных, ездят. Не будут же они боевых скакунов в телегу запрягать? Вот нас и приспособили в погонщики, да в конюшие. Некоторые мальчишки сбежали. А я надеюсь отца или мать отыскать. Мне до пятнадцати еще три года.

Инвари задумался.

— Эй, — позвал мальчик, — ты здесь еще?

— Слушай, — Инвари знал, что, рискует, но сделать с собой ничего не мог, — хочешь, заберу тебя с собой?

Теперь задумался ребенок. Грубый голос окликнул его с дороги. Странный голос. Будто механический.

Мальчик огладил лошадей и взял их под уздцы.

— Меня зовут Стась, — тихо сказал он. — Спасибо, но я останусь.

— Меня зовут Один, — так же тихо ответил Инвари. — Береги себя, Стась. Может быть, скоро все переменится.

— Я это понял, — хитро улыбнулся мальчишка, — как только увидел вас!

Он поворотил коней и повел их вверх по склону — на дорогу, к вагонеткам.

Трое слаженно бежали по лесу.

— Нужно уходить в Топи! — на бегу говорил флавин. — Как только они обнаружат мертвое тело в башне — поймут, что здесь были чужаки. Кроме того, звери из поместья могут взять наш след. Но за нами в болото они не пойдут, а кружной путь займет несколько дней.

— Мне не хочется быть дичью! — прогудел сзади Шторм. — Тем более для таких мерзких тварей.

— Они могли уже найти его! — заметил Инвари.

Аф с одобрением отметил, что дыхание юного дэльфа даже не сбилось.

— И чего вы его не спрятали? — буркнул Шторм.

Он окоченел и переволновался, ожидая их возвращения, и потому был не в духе. Кроме того, он сгорал от любопытства, но на долгие разговоры времени не было. Дэльф обещал ему рассказать все подробно, когда они будут далеко отсюда.

— Вряд ли можно спрятать труп в лесу, кишащем полуразумными животными, — ответил Аф. — Может быть, в башне он дольше останется необнаруженным? В конце концов, в замке бывают не часто.

Окраина деревни встретила их недавно насыпанным могильным холмом, встревоженными взмахами ветвей кладбищенской рощи и тишиной.

Флавин принюхался.

— Звери были здесь, но ничего не учуяли. Хотя все тихо, за лошадьми я пойду один. Прикройте меня.

— Постойте!

Шторм влез на ограду крайнего дома, перепрыгнул на крышу и достал из-за спины арбалет. Инвари одобрительно кивнул и вытащил шпагу.

Аф двинулся вперед, держась стен. И хотя Инвари до боли напрягал глаза, он ежесекундно терял флавина из виду — тот словно растворялся в воздухе.

Он продолжал следить за ним — тот застыл, напряженно вытянувшись. Шпага бледно засветилась. В ту же секунду просвистел и ударил арбалетный болт, попав в грудь черно-серому зверю, который появился в начале улицы, прислушиваясь и принюхиваясь.

Зверь низко зарычал и, вытащив стрелу зубами, пошел вперед.

Шторм на крыше выругался.

— Закуси тобою мышь! — расслышал Инвари. — Я же попал в него!

Предчувствие заставило его обернуться. Через лес к деревне поднималась стая голов в пятнадцать. Звери шли по следу клином, едва не касаясь носами земли. Инвари понял, что флавин не успеет вывести лошадей. Он поднес руки ко рту и завыл. Над головой раздался стук и проклятия — это Шторм подскочил от неожиданности.

Флавин повел ушами — он уже слышал этот вой. Но если в прошлый раз в нем звучало ликование, теперь ясно слышался приказ.

Инвари опустил руки и прислушался.

Стая остановилась как вкопанная, звери поворачивали головы, раздраженно щелкали челюстями.

Из деревни раздалось призывное ржание — Ворон услышал хозяина. Мощный удар изнутри вышиб двери таверны и часть стены. Из-под проваливающейся крыши, отряхиваясь и фыркая, появился вороной. За ним трусили Чайни и Саврас.

Прошедший уже значительное расстояние раненный волк оказался у них на пути. В глазах черного жеребца полыхнуло пламя. Его морда неуловимо изменилась, сделавшись похожей на собачью. Из-под толстых губ поползли кривые клыки. Радостно взбрыкнув, он изогнул шею, схватил зверя поперек туловища и забросил на крышу таверны.