Мария Орлова - Ведунья

— То личное, — горько вздохнула девушка.

— Я помочь не смогу?

— Нет, — покачала головой Любава. — Колдовство тут бессильно. Подскажите мне лучше где у вас в городе остановиться лучше?

— Зачем же в городе? — удивился Стар. — Тут можешь. У меня в покоях комната есть свободная, можешь тут остановиться.

— А не помешаю я?

— Нет, — улыбнулся колдун. — Если не боишься стариковой болтовни, то будь гостьей.

— С удовольствием, — засмеялась Любава. Остаться у колдуна было гораздо удобнее, экономнее, а главное интереснее, чай не каждый день получается с людьми такого уровня общаться.

Жизнь в Поморье била ключом, выйдя из дома колдуна, Любава даже удивленно остановилась. Туда-сюда сновали люди, проезжали груженные и пустые телеги, на княжеском дворе так вообще было столпотворение. Уточнив дорогу, девушка направилась по нужному ей адресу. Нужная ей цирюльня была далеко от центра города на маленькой, тихой улочке.

— Доброго дня хозяевам, — зашла Любава в дверь под вывеской с ножницами и расческой.

— И тебе доброго, — отозвался мужичек средних лет, совершенно лысый, но с густой, заплетенной в несколько кос бородой. — Чем могу быть полезен?

— Стоян мне вас порекомендовал как лучшего мастера своего дела, — пролепетала девушка, вдруг растерявшись.

— Стоян? Помню-помню, при княжиче Радомире служил он, кажется.

— Теперь при князе Радомире служит, — кивнула Любава.

— А что за беда у тебя красавица?

— Косу мне обрубило, — едва сдерживая слезы, произнесла девушка. — Стоян сказал…

— Присядь, — мужчина кивнул на кресло, а сам опустил шторы и прикрыл дверь. — Платок сниму? — Любава кивнула. Мужчина распутал платок, осмотрел остаток косы. — А конец сохранился?

— Да, — девушка вынула обрезок косы. — Вот.

— Знатная была коса, — пробормотал брадобрей. — Ну да от меня то ты что хочешь, девица?

— Стоян сказал, вы обратно приделать можете.

— Так и сказал?

— Ну не совсем так, — тут Любава не выдержала и расплакалась. — Не могу же я так ходить.

— Ну-ну, не плачь. Обратно конечно приделать не смогу, этого никто не сможет.

— Но Стоян говорил, — всхлипнула Любава. — Про бороду…. Что она стала….

— Так ведь это не по настоящему будет, понимаешь? Я тебе просто ту часть, что отрезана, на особых заколочках обратно прикреплю. Прежней коса не станет, только видимость.

Любава встала с кресла и отошла к окну, чтобы взять себя в руки. Получается что так без косы, что так, все равно нормальной ее назвать нельзя будет.

— Дорого хочешь за услуги свои? — повернулась она к цирюльнику. — И сколько времени понадобиться?

— За три дня управлюсь, а вот за работу возьму дорого, потому, как делаю ее хорошо.

Сговорившись о цене и оставив мастеру косу, Любава вышла в город. Как назло на глаза постоянно попадались парочки: то дедок со своей бабкой греющиеся на солнышке, то купец, зажимающий красотку покупательницу в уголок. А еще и голуби эти проклятые, ходят, воркуют, хвосты распустили, грудь надули, голубок соблазняют. А ей теперь даже думать надо забыть о любви. Кто ж поверит, что косу Лихо обрубило, а не за блуд отрезали. Хоть и давно в их местах блудниц так не наказывают, а только на девку без косы все равно нехорошо смотрят. Нет, уж лучше с привязанной косой ходить, чем не сметь глаз от земли поднять. С Варварой только ссориться надо перестать, — усмехнулась мысленно девушка. — А то она в гневе косы дерет мастерски. А как же батюшке теперь на глаза показаться? Он-то наверняка заметит, что коса короче стала.

К дому Стара Любава вернулась только под вечер, после посещения брадобрея она сначала просто гуляла, а потом вышла на большую торговую улицу и отвела душу за покупками. Даже Варваре подарок купила, ленту синюю, точь-в-точь по цвету под ее платье нарядное, ведунья его как-то на праздник надевала, а вот ленточка не совсем подходящая была. Вообще-то перед ведуньей давно надо было извиниться, ну вот как раз и повод будет.

— Нагулялась, Любава? — улыбнулся девушке Стар, совсем по стариковски сидящий на лавочке возле своего дома. Правда, рядом со стариком сидел князь. — Удалось дела свои сделать?

— Почти, — вздохнула Любава. — Не сильно обременю, если три дня у вас поживу? Коли помешаю, скажите.

— Коли помешаешь, скажу, — кивнул колдун. — Застенчивость и стеснительность не основные мои качества, — и он подмигнул девушке.

— Так ты девушку совсем запугаешь, — обратился князь к колдуну. — Подумает еще, что ты у нас до девок охотник.

— Какой из меня теперь охотник? — вздохнул Стар и ухмыльнулся в густую бороду. — То ли дело по молодости….

— Ох, опрометчиво Любава ты согласилась у Стара погостить, — засмеялся князь Горыня. — Да шучу я, шучу, что ты так сразу насторожилась? Заговорит он тебя совсем, воспоминаниями о былой славной молодости замучает.

— А я с удовольствием послушаю, — усмехнулась Любава. — Вдруг что важное, колдовское расскажет.

Князь с колдуном переглянулись и засмеялись.

Дом колдуна Стара прилегал к княжескому двору одним уголком, правда в уголке том была дверка, чтобы можно было к колдуну старшему в любое время войти. Своей прислуги в доме старик не держал, всю работу по дому делала прислуга княжеская. За те три дня, что Любава гостила у Стара, княжич Всеволод нашел тысячу и один повод чтобы навестить старика: то ему срочно понадобилось переделать все свои амулеты, то сны ему снится нехорошие начали, то просто мимо проходил и зашел здоровьем поинтересоваться.

— Сказал бы уж сразу, здоровье моей гостьи тебя интересует, — усмехнулся старик.

— Интересует, — глядя ему в глаза, согласился Всеволод.

— Она ведьма. Не боишься?

— А что, сильная?

— Да. Особенно когда злится, — улыбнулся колдун. — Иметь жену ведьму, это, мой мальчик, весьма не просто.

— Кабы жену, — вздохнул мужчина. — Она вон на меня даже не смотрит. Ну почему? Или я уже стар для нее слишком?

— Безобразие, — серьезно согласился старый колдун. — Где же это видано, девка, а на тебя не смотрит.

— Издеваешься? — покачал головой Всеволод.

— Издеваюсь, — согласился колдун. — Хотя, признаюсь тебе, рад видеть, что любить ты все-таки умеешь. Я то уж было смирился с тем, что вместо сердца у тебя весы: хорошо — плохо, правильно — неправильно, полезно — бесполезно.

— Скажешь тоже, — смутился княжич. — Но все же, скажи, она обо мне ничего не говорила?

— Нет, — покачал головой Стар. — Ее что-то гложет сильно, она вся в мыслях своих.

— А что гложет? Только не говори, что ты узнать не можешь. Стар, ты же можешь все. Хотя нет, не надо, сам спрошу.

— Да спрашивал я уже. Улыбается, отнекивается, мол, хорошо все. И тебе с вопросами лезть не советую, поверь моему опыту, только хуже сделаешь.