Мария Орлова - Ведунья

— Нет, ломать нельзя, — покачал головой Стоян. — Она защиту держать будет до последнего, а это сил отнимает много.

— Так у нее же колечко, — не понимающе воскликнула Любава. — Я бы быстренько сломала, я умею.

— А зачем ее искать, если она сама этого не хочет, — подала голос, молчавшая до этого Смолена. — Ее уход только подтвердил слова Лады, раз сбежала, значит виновата.

— Дура твоя Лада, — взорвался Радомир. — Ни в чем Варвара не виновата, а вот погибнуть она теперь может. Потому что одна, потому что зима на носу, а ей идти некуда.

— Сынок, но…

— Варвара приворотами из принципа никогда не занималась, — вступилась за коллегу Любава. — И не верю я, что она князя ворожить могла.

— Да не потому она убежала что ворожила, — тяжело вздохнул Стар. — А потому, что любит она Радомира. Скрывала ваша Варвара это хорошо, а теперь ей показалось что все на свете об этом догадались, да еще и обвинение в ворожбе.

— Ой, мамочки, что делается, — прошептала Любава, опускаясь на лавку. Стоян опустился рядом, обхватив голову руками.

— Сынок, она тебе не пара, — вскочила Смолена. — Может он и хорошая девушка, но она бродяжка без роду без племени.

— Мама, если бы я только знал, что хоть немного ей нравлюсь, я бы пол года назад посватался, — едва слышно сказал Радомир.

— Так, утро вечера мудренее, — вскочил Стоян. — Завтра как рассветет, поиски продолжим.

Но вечером следующего дня обстановка в доме князя мало изменилась, разве что Радомир отчаялся найти Варвару совсем.

— Я придумала, я ночью ее поискать попробую, — попыталась утешить его Любава. — Она ночью должна сил набираться, а, значит, вполне защиту снять может.

— Она почти все ценное продала, — Радомир положил на стол плетеный золотой браслетик.

— Может Смолена права, она очень не хочет чтобы ее нашли, — покачал головой Стоян.

— Я хочу ее найти. Я должен ее найти, — Радомир едва сдерживался, чтобы не закричать. — Любава, иди, а ночью попробуй еще раз ее найти.

Любава кивнула и поспешила скрыться с глаз князя.

— Возьми себя в руки, — строго велел Стоян.

— Она не только украшения продавала, — поднял глаза на колдуна князь. — Она все, что можно было продать, продала. Украшения, платья, сапожки, даже жилет меховой.

— О боги, — Стоян опустился рядом с князем. — Сколько денег она за это выручила узнать смог?

— Я узнал, что она к вырученному еще свои добавила и лошадку купила.

— Уже лучше.

— А потом я пол дня потерял, плутая по чужому следу, — продолжил князь. — Мастерски она следы путает, не хуже любого лешего.

— Это точно, у леших, видимо и училась, — усмехнулся Стоян.

— Скажи, Стоян, у нас есть шанс ее найти?

— Конечно, найдем, — поспешил заверить воспитанника Стоян.

— А если честно?

— Нет, — покачал головой колдун. — Твоя мать права, Варвара не хочет, чтобы ее нашли.

— Может, я выдаю желаемое за действительное? — стал размышлять вслух князь. — Может и не чувствует она ко мне ничего, просто обиделась и уехала, а мы надумали тут…. Но холодно же. А она без дома и без работы….

— До большого города доберется, а уж там не пропадет.

— Да, — согласился князь. — Главное чтобы добралась. Вы с Любавой все же иногда пробуйте ее найти, догнать уже не догоним, но хоть чтобы знать, что с ней все в порядке, — и Радомир погрузился в свои мысли, не самые легкие и светлые. Мог ли он раньше о Варвариных чувствах догадаться? Да и есть ли те чувства? Ну почему же не рискнул, не зашел поговорить? Да потому, — тут же одернул он себя: — Что коли он ошибается и сам дураком бы выглядел и Варвара в любом случае чувствовала бы себя неловко, а то глядишь и все равно бы ушла. Варвара, кентавры, а теперь, наверное, и Дракон уйдет. Что ему тут без Вареньки делать? Хотелось бы конечно верить, что он не только ради ведуньи в Быстрограде околачивался, только ведь мечты это. А, судя по всему, еще и Всеволод Любаву за собой увезет, уж больно много он ей внимания оказывает. Смешно будет, коли она ему женой станет. Чудны дела богов, развлекаются, судьбы людские тасуют себе на забаву, а ему, Радомиру, хоть на луну вой.

Стоян сидел рядом и те трогал князя, понимая, что утешать сейчас бесполезно. Всеволод, проявлял беспокойство о пропавшей ведунье в комнате у Любавы, Смолена опять мучалась болями одна в своей комнате, потому что Лада, еще утром была отправлена домой, подальше с глаз Радомира. А Варвара, тихо трусила на своей лошадке по лесу, теряя последние силы на поддержку неуловимости для поисковых заклинаний. Вдруг, где-то жалостно на несколько голосов завыли волки. Лошадь взбрыкнула, сбросив обессилившую хозяйку на землю, еще едва прикрытую снегом.

— Пру, вернись, — слабо, не особо надеясь на то, что лошадь послушается, прошептала ведунья. Убедившись в своей правоте, она подползла к ближайшему дереву и закрыла глаза. — Я только отдохну немного и встану, — убеждала она себя. — Совсем немного, устала я очень. Нельзя спать, вставай, уснешь — погибнешь, — кричал внутренний голос. — Не спи. Борись. Вставай, — но встать не было сил, да и желания особого не было, и Варвара погрузилась в сон. И снился ей дом, светлая кухонька, большой стол за которым сидел ее любимый Радомир и их дети: сын и две дочки. Варвара удивилась, в прошлом сне было три сына, правда до этого два сына и две дочери. Хотя какая разница кого и сколько, все что есть, все свои, ее и Радомира, желанные, любимые. Варвара тихо улыбалась во сне.

За окошком валил мягкий, пушистый снег, а в доме было тепло и спокойно. Радомир доедал поданный Варварой ужин. Два мальчугана, пинали друг друга ногами под столом, будучи уверенными, что мать с отцом этой их толкотни не замечают, а маленькая, с иссиня черными кудряшками девчушка, с важным видом пыталась есть большой ложкой самостоятельно, но больше размазывала еду по лицу и разливала по столу.

— Спасибо, Варенька, — встал из-за стола Радомир, потрепал по вихрам мальчишек, вытер личико малышке и подошел к жене, а потом вдруг ударил ее по лицу наотмашь. У Варвары перехватило дыхание.

— Радомир? — а перед ней будто и не Радомир стоял, а волкодлак в облике Радомира. И снова пощечина и еще одна.

— Не спи. Проснись же, — от третей пощечины девушка уклонилась, поняв, что теплый дом, детишки и любый ей князь были всего лишь сном, а явь не сулит ничего хорошего: темнеющий холодный лес, засыпаемый снегом и волкодлак в человеческом облике.

— Живая? — послышался запыхавшийся голос за спиной оборотня.

— Живая, — кивнул то, ухмыльнувшись: — Даже ориентируется еще, понимает, что к чему.

— Варенька, — в подбежавшем к ней старике ведунья узнала деда Неждана. Она зажмурилась, боясь, что это опять сон, и снова открыла глаза. — Девочка ты моя хорошая, — Неждан скинул тяжелый тулуп, заворачивая в него внучку. — Что же ты на морозе то спать собралась? А защиту то такую зачем поставила? Насилу ведь нашли.