Ольга Громыко - Год Крысы. Путница.

— Если бы ты не признался, что он твой наставник, я бы сама догадалась, — проворчала Рыска себе под нос. У обоих вопросы, как ловушки посреди звериной тропы: и свернуть некуда, и подвоха вроде не видать, а со шкурой уже можно прощаться.

— Чего? — не расслышал саврянин, делая длинный — чтобы разом разделаться с этой пакостью — глоток.

— Нет, ты не дурак, — устало повысила голос девушка. — Ну и?

— Только дурак может убить кулаком корову, на которой ему еще ехать не меньше недели.

— Это ты к чему? — совсем запуталась Рыска.

— К тому, что моя злость ничего не изменит. А значит, нечего тратить на нее силы и коров.

Девушка чуть не выронила кружку от такого заявленьица.

— Совсем недавно тебя это не смущало!

— А я с тех пор еще больше поумнел, — криво ухмыльнулся Альк.

— Да, тебя по голове вчера хорошо-о-о приложили, — снова влез Жар. — Чудо, что не помер.

Саврянин поежился, потрогал ладонью — только почему-то не голову, а живот.

— Помер.

— Какой-то ты слишком прожорливый для беспокойника, — ехидно заметил вор, подчищая последним кусочком картошки плошку из-под масла.

— Ну умер бы, если б не превратился, — поправился Альк.

— И как?

— Страшно, — честно сказал саврянин.

— Грозная Хольга, злорадствующий Саший и все такое?

— Если бы. Там вообще ничего нет. Темнота — и все. — Альк мрачно уставился в опустевшую кружку.

— Откуда ты знаешь? — беспечно возразил Жар. — Ты ж все-таки не умер.

— Может, надо было еще немножко подождать? — поддержала его Рыска. — Зачем Богине открывать тебе Дверь, если ты не собирался в нее входить?

— Проверять мне что-то не захотелось, — огрызнулся Альк и встал, демонстративно обрывая разговор.

Пол в избе был дощатый, чисто выметенный, но его полезной для спины твердости Жар не оценил и, заглянув на печь, сволок с нее тулуп и шапку из неопределенно-бурого меха.

— Надо разрешения спросить… — заикнулась было Рыска, но тут из шапки выпорхнуло такое облако моли, что вор, не ожидавший нападения, с возгласом ужаса ее отбросил.

— Ты еще тулуп встряхни — может, мыши побегут, — посоветовал Альк.

Мыши не мыши, а пара тараканов по полу шмыгнула.

Разобравшись с постелью, Жар дунул на лучину, и в избе стало темно, как в захлопнутом сундуке. Вор на ощупь (ощупь слева с готовностью подвинулась, ощупь справа пнула его в ответ не то локтем, не то коленом) нашел свое место на полу и, как всегда, мгновенно уснул. Рыска ему жутко завидовала. У нее так легко провалиться в сон не получалось, хотя голова уже гудела как колокол, а в глаза словно песку насыпали.

Альк тоже не мог заснуть, но по другой, более обыденной причине.

— Кончай рыдать над своей загубленной судьбой! — не выдержал он.

— Я не рыдаю, — виновато прошептала Рыска, в очередной раз шмыгнув носом. — Я, кажется, простыла… и горло что-то саднит… хоть бы не разболеться к утру.

Альк рычаще выдохнул, и наступила тишина. Но девушку не покидало ощущение, что саврянин, приподнявшись на локте, продолжает на нее глядеть и о чем-то размышлять.

— Хочешь, подправлю дорожку? — Голос у видуна был странный, слегка напряженный, словно он сам не слишком верил в то, что предлагал.

— Какую? — Рыска тоже привстала, пытаясь разглядеть Алька, но к такой тьме и кошка не сумела бы приспособиться. Единственное окошко было наглухо закрыто ставнями.

— Твою. Чтоб не разболелась.

— А ты это можешь? Без крысы?

— Ты ж с лисой как-то справилась.

— Ну…

— «Именно что как-то!»

— Ты молодая здоровая девка, твои шансы заболеть пятьдесят на пятьдесят…

— Целых пятьдесят?! — испуганно перебила Рыска.

— Половина на половину, дур… очка! — в последний момент смягчил приговор Альк, что говорило о крайней заинтересованности в Рыскином согласии.

— А-а-а, — немного успокоилась девушка. Она-то уже успела вообразить, что утром проснется с воспалением легких и Хольга знает еще чего!

— Видун тоже может менять дороги, если вероятность достаточно высока: один к трем, один к пяти… Или хотя бы повысить шансы на нужный ему исход. Мой наставник как-то один к двенадцати повернул, — завистливо сообщил Альк.

— А ты?

— На тебя хватит, — отрезал саврянин, и так злясь, что наговорил лишнего.

— Ну давай, — неуверенно согласилась Рыска. — Надо на улицу выйти, да?

— Зачем?

— Чтоб никто не мешал. Тот путник, что к нам в веску приезжал, всегда в сторонку отходил.

— Погода влияет на судьбы людей куда больше, чем твои сопли. Немому мужику до них вообще дела нет, а это бревно мне не мешает.

Вор осуждающе всхрапнул. Заговорщики притихли.

— И… что я должна делать? — спросила Рыска щепку спустя.

— Молчать!!!

Девушка послушно сжала зубы. Стало слышно, как шелестит дождь и какая-то мелкая живность (но между печкой и Жаром Рыска чувствовала себя в безопасности), лает вдалеке собака да поскрипывает дерево за избой.

Потом шмыгнул носом уже Альк.

— Получилось, — прошептал он со смесью недоверия и восхищения. — Ну надо же.

— А что, могло не получиться? — встревожилась девушка.

— Обычно путникам не удается менять дороги друг друга, — нехотя признался саврянин.

— А раньше ты говорил, что крысы вообще не могут этого делать, только видят!

— И это тоже. — Памятливость весчанки Алька не шибко обрадовала. — Но сейчас-то я человек. Вот и решил попробовать, проверить.

— А что было бы, если бы не получилось? — настаивала Рыска, чуя какой-то подвох.

— Какая теперь разница-то? Лежи и радуйся. Девушка прислушалась к себе.

— А ничего не поменялось, — разочарованно протянула она. — И нос у меня по-прежнему течет…

— Конечно. Где ты видела, чтоб простуда так сразу прошла? Спи давай. — Голос у саврянина снова стал уверенно-командным. — И постарайся не хлюпать хоть четверть лучины, пока я не засну.

— Хорошо, — пообещала Рыска, поверив Альку и тоже повеселев. Даже горло как будто меньше болеть стало.

Но теперь уже саврянину что-то не спалось. Он перевернулся на спину, заложил руки за голову и с досадой сказал:

— А тот косой так за мое убийство и не поплатился. Сидит небось опять в кормильне, пьет, веселится, хозяину глазки строит. И не достать его уже, далеко отъехали.

— Ничего, его Богиня накажет, — попыталась утешить видуна Рыска.

— Как? — скептически буркнул саврянин.

— Да уж придумает что-нибудь. Пожар нашлет, болезнь или невезение.

— Пфе! Я видал кучу подлецов и ублюдков, которые прожили долгую счастливую жизнь и померли в роскоши, ничуть не раскаявшись.

— Значит, Богиня давала им шанс исправиться! — с пылом подхватила Рыска. — И если они им не воспользовались, то в посмертье не найдут пути к Вечному Дому и будут вечно плутать по бездорожью!