Роман Артемьев - Дети Темнолесья

Степь, вплотную подступавшая к Темнолесью, возле Приозерска украшалась рощами и рощицами лиственных лесов. Некогда здесь стояли немногочисленные поселения эльфов, бежавших или погибших под стрелами и мечами орочьего нашествия. Деревья новые хозяева земли использовали сначала для вырезания шестов для своих юрт, изготавливали кибитки, мелкую необходимую утварь, позднее стали строить дома. Леса не хватало, и однажды в чью-то умную голову пришла мысль использовать для постройки камень, как все чаще начали поступать южные соседи. Камень тоже приходилось возить издалека, зато поблизости нашлась глина…

Постепенно город рос, обрастал домами и высокими стенами, из окрестных деревень в него тянулись ручейки топлива и еды, кожи и мехов, жира, лошадей, с дальних пределов везли руду или готовые металлические изделия. Три озера, кольцом окруживших младшую столицу Белого каганата, одновременно обеспечивали защиту, давали рыбу на стол горожан и речной жемчуг на украшения их жен и дочерей. Дроу смеялись над уродливыми домами, поражались отсутствию канализации, не раз засылали лазутчиков за крепкие, усиленные восемью башнями стены, дважды полностью выжигали предместья, — но они никогда не забывали, что в Приозерске живет больше жителей, чем в крупнейшем городе эльфов. По оценкам генштаба, с началом осады за городскими стенами укрывалось до двухсот тысяч орков, причем пятая часть их являлась опытными воинами в хорошей физической форме. Аналитики рекомендовали полное разрушение Приозерска при переходе численности населения за трехсоттысячный рубеж, а до тех пор дроу ограничивались набегами.

Аласдиор знала, что на протяжении последних полутора месяцев северные войска королевства постоянно вторгались в пределы каганата. Требовалось оттянуть как можно больше сил орков с основного направления удара, и, судя по разговорам знакомых офицеров, свою задачу северяне выполнили с успехом. Во всяком случае, два вспомогательных отряда, прикрывающих центральный, в котором находилась девушка, принц-консорт, их свита и практически вся верхушка Гильдии магов, серьезного сопротивления на пути к цели не встретили. Аласдиор мысленно обратилась к покровительнице, прося присмотреть за отцом.

— Он не дерется, — соткалось из ветра и далекого волчьего воя в ответ. — Играет.

— Играет?

Охотница больше ничего не сказала, а переспрашивать шаманка не стала. Бесполезно. Главное, что сейчас опасность отцу не угрожает. Девушка верила в его силы, опыт, с детства привыкнув воспринимать Тората как нечто незыблемое и постоянное. Он уходил, но всегда возвращался. Позднее Аласдиор познакомилась с другими тенями и перенесла на них часть восхищения. Последняя неделя заставляла вспомнить то подростковое благоговение. Как три полка корпуса, не считая гвардии, могли прятаться и эффективно действовать в почти голой степи против недавних кочевников-орков, оставалось для нее загадкой.

— Леди Аласдиор, пора, — почтительно обратился к ней один из адъютантов Аркониса.

— Уже иду, — кивнула шаманка.

В центре лагеря темных еще вчера выровняли площадку диаметром в пятьдесят шагов, тщательно сверяясь с записями, расчертили ее прихотливыми узорами. Потом целый день проверяли, не допущено ли где ошибки. С заходом солнца принялись подтягиваться участники, постепенно занимая заранее оговоренные позиции. Вокруг в готовности замерли два сотни костяных пауков, десяток лучших гвардейцев во главе с самим принцем-консортом, маги всех школ и направлений заканчивали последние приготовления.

Гильдия магов состояла из трех кафедр — Классической, в которой состояли маги пришедших от светлых эльфов направлений, Темной, члены которой практиковали некромантию и прочие запретные искусства, и Пика Шаманов. Как относиться к последним, эльфы за тысячелетия так и не определились. Сегодня волшебники всех направлений работали вместе, забыв об идеологических разногласиях.

Аласдиор огляделась, в очередной раз изучая место будущей работы. Предстоящее действие ожидалось сложным. Магам предстояло совместно проломить коридор в многослойных защитах орочьих шаманов и перебросить внутрь дворца ударную группу, которая схватит принца. То есть одновременно, ориентируясь на предоставленные ушлыми разведчиками данные, в самом укрепленном месте Приозерска должны оказаться сильнейшие воины темных в компании с толпой некротических созданий, специально изготовленных для резни в зданиях и подземельях. Страшно представить себе, что сотворят в городе беспощадные, лишенные всяческого подобия жизни монстры. Каким образом удалось сделать привязку второго конца портала, девушка не знала. У нее была своя задача — с помощью Охотницы помешать духам-покровителям города прийти на помощь осажденным.

— Великая, прошу — откликнись!

— Глупый ребенок, — ветер взметнул волосы на голове, теплым звериным дыханием прошелся по шее. — Тебе здесь не место.

— Почему, великая?

— Щенок не должен путаться под ногами у взрослых, — едко ответила богиня и, уловив недовольство своего воплощения, довольно фыркнула. — Твоя стая собралась травить крупную добычу, слишком крупную для тебя.

— Ты же обещала помочь!

— О да, и сдержу обещание. Но без тебя. — Охотница вновь засмеялась. — Схватка уже идет, глупышка. Стоило тебе передать просьбу Избирающего Пути, как я призвала своих детей и союзников. Поэтому просто наблюдай.

Избирающим Пути духи называли Аркониса, ныне принца-консорта королевства. В прошлом он сам обитал в нереальности, но нелегкая судьба занесла его в мир смертных, где бывший то ли бог, то ли демон и прижился.

Однако по старой памяти продолжал общаться с сородичами, благодаря ему первые шаманы Темного Леса сумели получить начальные знания о мире духов и способах призыва. Три месяца назад Арконис прибыл на Пик Шаманов и неделю не вылезал из заклинательных залов, творя неизвестную волшбу и о чем-то договариваясь с владыками невидимого мира. Ходили слухи, он пытался убедить их снять с Приозерска благословение.

Задобрить, кажется, удалось не всех.

— Смотри. Они начинают.

Первым заговорил барабан. Раскрашенный дико изгибающимися узорами дроу, в котором сейчас никто не признал бы утонченного ценителя древней поэзии и завсегдатая приемов, отчаянно, со всей силы молотил палками по натянутой метрового диаметра коже. Лицо его потемнело от прилившей крови, глаза закатились. Вокруг задающего ритм барабанщика медленно, потрясая посохом в странном танце, обходил посолонь второй шаман. Стоило ему завершить полный круг, как следом двинулся второй, следующий оборот заставил присоединиться третьего. Спустя короткое время двенадцать фигур в развевающихся шкурах приплясывали и завывали в трансе под мерный рокот барабана.