Кирилл Кривицкий - Страж Смерти. Первые шаги [Самиздат]

- Она? - произнесла одна фигура гулким басом, особенно мрачно прозвучавшим в темной арке, качнув головой на распростертое тело Кэс, второй безмолвствовал.

- Да, первый мастер, она! - Селина склонила голову в почтительном поклоне.

- Точно девственница?

- Она чиста телом и душой, даже врать, и то толком не умеет, и старается этого избегать, где только может, мастер.

- Ты хорошо поработала, Селина, завтра пройдешь, причащение кровью, взойдешь еще на одну ступень и будешь на шаг ближе к истинному могуществу! - Селина вся засветилась от похвалы того, кого она назвала первым мастером.

- Может лучше поискать младенца, это более достойное подношение нашему властелину? - спросила Селина.

- Нет! - фигура резко качнула головой, - Мы не носферату, чтобы идти легким путем! - Селина виновато опустила голову, - Сейчас труднее найти чистую деву, особенно в ее возрасте! - Донесся короткий мрачный хохот из-под балахона, - Падение нравов, наш властелин хорошо поработал над умами людского скота! - Капюшон балахона качнувшись повернулся в сторону Селины, - Может ты, Селина, жалеешь ее?

- Да, мастер, она моя подруга, - ответила девушка, тихим, дрожащим голосом.

- Запомни, Селина, и впредь, не разочаровывай меня глупыми ответами! У нас нет, и не может быть друзей, есть только господин и братья с сестрами, остальные скот и материал, для достижения наших целей!

- Да мастер, - Селина склонилась в глубоком поклоне.

- Это даже хорошо, что она считает тебя своей подругой, для нашего господина, нет ничего слаще, чем предательство близкого!

***

Кэс проснулась следующим вечером, незадолго до полуночи.

- Ну и сон! Приснится же! - девушка поморщилась, не открывая глаз - Как душно, - открыла глаза, все расплывалось и двоилось, сильно кружилась голова. Попробовала поднять руку, поняла, что не может, Кэс начала охватывать паника. Руки были связаны, пошевелила рукой - веревки тут же впились в запястья. Ноги тоже были связаны в лодыжках. Девушка попыталась повернуть голову. По стенам комнаты метались тени - повсюду горели черные свечи.

- Только не паниковать! - шептала Кэс, сердце выпрыгивало из груди, - Не поможет! Спасибо, подруга, удружила, вколола что-то, тваррь! - Попыталась ослабить путы, несколько минут мучений, - Бесполезно. Сейчас надо сосредоточиться и придумать, как выбраться отсюда. Где же я? - Кэс начала вертеть головой по сторонам.

Девушка лежала полностью раздетая на алтаре в центре просторной комнаты, покрытом черной тканью. Над алтарем висело распятие, перевернутое вверх ногами. В изголовье алтаря скалились два человеческих черепа, в ногах лежали какие-то кости, судя по всеобщей атрибутике тоже человеческие. Стены комнаты выложены серыми неровными камнями, плотно пригнанными друг к другу. На каждой стене висели масляные светильники, между черными свечами, от которых шел тяжелый, удушливый сладковатый запах. В стенах, по бокам от алтаря, были видны двери с аркой по верху, из грубо сколоченных досок.

- Интересно, сколько сейчас времени? Как долго я пробыла в беспамятстве? Родители.., - Кэс сглотнула подступивший к горлу комок и прикусила губу, чтобы не разрыдаться, - Они начнут волноваться, будут искать, - Кэс прикрыла глаза и попыталась успокоиться, глубоко вздохнув начала считать до десяти, - Я здесь одна, так что можно рассчитывать только на себя!

Дверь слева от нее бесшумно открылась на хорошо смазанных петлях, на мгновение повеяло прохладой и начали входить люди в черных балахонах с головы до пят, только видны неестественно бледные подбородки. К ней подошли четверо с темно красными перевернутыми пентаграммами на груди со стороны сердца, встали по сторонам на небольшом удалении. Следом начали входить другие, тоже в балахонах, но в полностью черных, без пентаграмм, расположились по кругу комнаты, двое встали у двери справа от алтаря, на манер часовых. У двух фигур в руках были какие-то непонятые свертки, один поменьше, второй больше, временами подергивающийся.

Раздались первые аккорды очень мрачной музыки, фигуры начали петь над головой девушки, четверо с пентаграммами начали ходить вокруг алтаря, мерно помахивая, чадящими кадилами. Комната начала наполняться густым приторно-сладким дымом.

- Эй, дегенераты придурковатые, отпустите меня немедленно, вам всем головы по отрывают! - громко возмущалась Кэс.

Балахоны не обращали на нее никакого внимания, задние ряды начали слегка покачиваться, в такт звучащей музыке и песнопениям. Четверка, не прекращая своих манипуляций начала заунывно произносить на распев какую-то молитву.

Песнопения стали громче, дверь справа открылась, вошел еще один человек в балахоне, большой перевернутой пентаграммой на груди и маске выполненной из козлиного черепа, с очень длинными рогами. Задний ряд поклонился в полном молчании и двинулся по кругу, музыка не стихала. Не говоря ни слова, человек взял толстую черную свечу и поставил ее между ног Кэс. Потом отступил на шаг, встал в ногах, развел руки в стороны, от хоровода отделились две фигуры со свертками, встали на колени перед ним и протянули свою ношу. Рогатый откинул черную ткань с правого небольшого свертка и взял с алой подушки атам с костяной рукоятью, подняв его над головой. Второй развернул свой сверток, поднялся и в поклоне протянул связанного черного петуха, человек в маске взял его левой рукой. Балахоны снова влились в мрачный хоровод, песнопения начались по новому кругу. Четверка с кадилами распределилась вокруг алтаря, двое в изголовье, еще двое по сторонам, образуя пятиконечную звезду, как раз, получалась перевернутая пентаграмма.

Запястья у Кэс горели и кровоточили, девушка все еще пыталась ослабить свои путы.

Один из четверки с пентаграммами поставил перед рогатым черную чашу. Сразу после этого, рогатый поднес петуха к чаше, что-то сказал на латыни и отсек птице голову. Кровь хлынула прямо в чашу, собираясь на дне. Четверка в экстазе застонала, песнопения стали громче. Четверка с кадилами снова затянула молитву задом наперед, рогатый обмакнул кончик Атама в кровь и начал чертить на груди у девушки пятиконечную перевернутую звезду, в углах нарисовал какие-то непонятные символы, в центре пентаграммы с особой тщательностью нарисовал козлиную голову.

- Жертву приношу тебе повелитель! - низким, гулким голосом произнес рогатый, - Прими жизнь и душу сей девы невинной, отнятую в мучениях во славу твою, О Князь, повелитель гиены огненной! Прими эту жертву в свою юдоль скорби и мучений вечных, даруй силу детям своим, верно несущим знамя твое! - Рогатый, опустил взгляд на Кэс.

- Придурок рогатый, совсем крышу снесло, ушлепок, обдолбок обколотый, крендель дегенеративный!?

- Я постараюсь, чтобы тебе было больно, мы тебя будем убивать медленно, это гораздо приятнее, и понравится нашему повелителю!